«Отречемся от старого мира!» Самоубийство Европы и России - Страница 26

Из этих 19 человек умерли трое. Остальные вернулись домой, славя Пастера, медицину и цивилизацию. Обратно они ехали на поезде.

Будь на их месте индусы или африканцы, они бы никак не узнали о Пастере и умерли поголовно. На их счастье, в России, как и в других странах Восточной Европы, цивилизованный мир соседствовал с туземным, он даже активно пытался вовлечь в цивилизацию этот туземный крестьянский мир. Газеты разносили славу Пастера, и было понятно, куда направлять жертв бешенства.

Да! Жозеф Мейстер не ушел из Пастеровского института. До самой своей смерти в 1936 г. он оставался здесь привратником. И охотно рассказывал всем желающим историю своего исцеления. «Наш» берлинец или петербуржец в 1910 г. мог встретиться с ним и еще раз убедиться:

• в величии научной медицины и

• в недавности ее последних достижений.

Мир цивилизованного человека в 1910 г. был созревшим плодом индустриализации. Миром безудержного прогресса, сплошного потока технических чудес.

Всемирные выставки, или Экспо, проводятся и в наше время. Это символы индустриализации и прогресса, площадки для демонстрации технических и технологических достижений, которыми разные страны и народы хвастают друг перед другом. Но в наше время они не приковывают к себе такого внимания, как в XIX веке. А тогда всем было важно: что еще создали? придумали? построили? воплотили?

Первая всемирная выставка была проведена в 1851 г. по инициативе супруга королевы Виктории, принца-консорта Альберта, в лондонском Гайд-парке. Главной достопримечательностью выставки был Хрустальный дворец, возведенный Джозефом Пакстоном из железа и стекла. Современные деятели хайтека лопнули бы от зависти. Жаль даже, что этот неуютный и нелепый дворец сгорел в 1936 г.

Следующие Всемирные выставки состоялись: в 1855 г. – в Париже; в 1862-м – в Лондоне, в 1867-м – снова в Париже, в 1873-м – в Вене, в 1876-м – в Филадельфии, 1878-м – опять в Париже, в 1886-м – в Мельбурне, в 1888-м – в Барселоне, в 1889-м – в Париже (для нее была построена Эйфелева башня), 1893 – в Чикаго, в 1894-м – в Сан-Франциско, в 1895-м – в Атланте, в 1897-м – в Брюсселе, в 1900-м – в Париже, в 1901-м – в Буффало, в 1904-м – в Сент-Луисе, в 1905-м – во Льеже, в 1906-м – в Милане, в 1907-м – в Дублине, в 1907-м – в Хэмптон-Роудс (США); в 1908-м – в Париже, в 1909-м – Сиэтле, в 1910-м – в Брюсселе, в 1911-м – в Турине, в 1913-м – в Генте.

В 1914 г. из-за Великой войны Всемирной выставки не было. В 1915-м она состоялась в Сан-Франциско – но уже без прежней помпы. В 1922-м – в Рио-де-Жанейро. С 1924 г. Всемирные выставки опять проводятся в Европе, почти каждый год. Но размах, а главное – общественный резонанс уже не тот… И не потому, что научно-технический прогресс остановился… просто сам дух общества – другой.

Другое проявление этого болезненного, острого интереса ко всему «научно-техническому» – публичные лекции ведущих ученых и вообще профессуры. Каждый университетский профессор должен был определенное число раз в году выступать с публичными лекциями. В Санкт-Петербургском университете до сих пор есть специальный зал для таких мероприятий. Красивый зал на 200 слушателей, с резным деревом. Во время лекций ведущих профессоров зал не вмещал желающих: слушатели стояли в проходах, теснились при входе. Состав? Интеллигенция, чиновники, включая статских советников, полковники, генералы, купцы не из мелких, включая знаменитого Елисеева.

Это вовсе не только русское явление. Герои «Затерянного мира» Артура Конан-Дойла (книга написана в 1912 г.) знакомятся на публичной лекции профессора Уолдрона. Сообщение о публичной лекции напечатано в газетах, зал набит до предела, напряжение собравшихся таково, что «только присутствие дам в публике удерживало от драки».[49] Драки по какому поводу? По поводу, могут ли жить на современной земле динозавры. Среди собравшихся – и лорд Джон Рокстон, человек далеко не бедный, титулованный аристократ.

Волею судеб, я наблюдал закат этого явления. В последние годы СССР сохранялся обычай сотрудникам Академии наук читать публичные лекции. Относились они к этому, как к бессмысленному времяпрепровождению, а собирались на лекции по 2–3 пионера и 3–4 пенсионера. Одно дело – культ науки в 1912-м. Другое – в 1980-м.

Многие ли в наше время знают, кто создал мобильные телефоны или имена творцов самых последних теорий Вселенной? Знают разве что Била Гейтса, да и то не потому, что он усовершенствовал персональный компьютер, а как главу громадной корпорации «Майкрософт». А вот сто лет назад, в 1910 г., все знали Менделеева, Бутлерова, Попова, Маркони, Эдисона, Пастера, Коха, Гамалеи.

К ученым – громадное внимание. Ученые – герои повестей и романов. Ученые воспринимаются, как генералы во время войны. На иллюстрациях ко многим прижизненным изданиям книг Жюля Верна и Герберта Уэллса изображены ученые на фоне ликующих толп. В СССР Новое время задержалось, многие его культурные нормы были живы и в середине XX века. Вот и возьмите иллюстрации к «Затерянному миру» Конан-Дойла издания 1958 г. Или иллюстрации к «Охотникам за микробами» Поля де Крюи. Те же самые ликующие толпы, славящие героя-ученого. Или толпы и колонны, идущие к сиянию истины, возвещаемому великим ученым.

Если ученый – такая сила, то ведь он может направить ее и против человечества? Еще как! Образ «сумасшедшего ученого» – оборотная сторона культа ученых и науки. Вот и появляются у Жюля Верна – Робур-Завоеватель и капитан Немо; у Конан-Дойла – великий ученый и архивраг лондонцев Рафлз Хоу. Опасные изобретения Персикова и профессора Преображенского появляются у Булгакова, образы безумных маньяков-изобретателей до сих пор культивирует американский кинематограф.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.