Отразись в моих глазах - Страница 2

- Да, конечно… - отстраненно пробормотала Энни. - Только как бы мне не заблудиться в том лесу…

- Ну, дороги-то там есть. Вдобавок я нарисую тебе подробный план. Выедешь из Лондона, доберешься до Харриджа, оттуда двинешься на юго-запад, в сторону моря. Проедешь деревни три, самая крупная из них Лоубридж, за ней будет Барнфорт, а там мили три по грунтовке в глубь леса - и хуторок Фармерс-Хамлет. Не волнуйся, не ошибешься. В случае чего, позвонишь мне по сотовому, я подскажу дорогу.

- Три мили в глубь леса… - протянула Энни.

Пэм усмехнулась.

- Говорю же, жуткая глушь!

Минутку поразмыслив, Энни решительно произнесла:

- Еду!

Ей надоела собственная известность. А в описываемом Пэм уголке она будет для местных жителей просто приезжей. И то для деревенских. На хуторе же, кроме нее, вообще не найдется ни души.

Красота!

Получилось, однако, так, что первой позвонила Пэм. Речь пошла не о дороге, которая к тому времени была благополучно преодолена, и не о театральных делах.

- Похоже, ты там вовсю развлекаешься, - промурлыкала Пэм тоном, в котором ощущалась лукавая улыбка. - Надо же, какого красавца отхватила! Вот удивятся писаки, навесившие на тебя ярлык мужененавистницы…

Красавца? Энни недоуменно сморщила лоб.

- Откуда ты знаешь?

В телефонной трубке прошелестел смешок.

- Ваше фото красуется на первой полосе «Лондон тэтл»! Твое и… этого твоего кузнеца или кто он там такой.

- Почему сразу моего? - с некоторым смущением пробормотала Энни. - Ничего он не мой.

- Ах да, верно! Ведь это ты ему досталась, а не он тебе.

- Что значит досталась? - еще больше сконфузилась Энни.

- Брось, золотко, под снимком есть статья, в которой детально - я бы сказала, со смаком - описана вся история. Так что я в курсе. И… хи-хи… не только я!

Последняя фраза вызвала у Энни сильное беспокойство. В ее планы вовсе не входило прибавлять интереса к своей персоне. Не для того она покинула Лондон, чтобы дать новый повод для сплетен отсюда, из жуткой глуши, как выражается Пэм.

Но кто же мог знать, что репортеры найдутся и в этом медвежьем углу!

Помня о злополучной статье в специализирующейся на сплетнях и слухах, но тем не менее популярной газете «Лондон тэтл», Энни и приехала сегодня сюда, на хутор Фармере-Хамлет, хотя могла бы сразу отправиться домой. Но там ее ждало то же самое: вежливые улыбки в лицо и любопытные взгляды за спиной.

Потому- то Энни и решила, что с возвращением в Лондон можно подождать. Она отправится туда, когда сама захочет. Старенький фермерский коттедж представлялся ей несравнимо более надежным убежищем, чем комфортабельная квартира в Лондоне.

И потом, Максу вряд ли придет в голову искать ее здесь… если он вообще захочет предпринять какие-то поиски.

Подхватив за ручки дорожную сумку и подойдя к ведущей на второй этаж лестнице, Энни посмотрела вверх. Там царил мрак, внедряться в который не хотелось. Энни помедлила в нерешительности, но затем недовольно нахмурилась: собственная робость показалась ей чем-то недостойным.

Ты взрослая самостоятельная женщина, так что, будь добра, веди себя соответственно, сказала она себе. Нечего бояться темноты, как трехлетний ребенок! Никто там не прячется, потому что в доме никого нет… и быть не может.

Как ни странно, последняя мысль особого утешения не принесла. Вздохнув, Энни стала медленно подниматься по ступенькам.

На втором этаже находились спальни, в которых до сих пор сохранилась обстановка, причем в таком виде, как будто родственники Пэм покинули дом всего несколько минут назад.

Энни решила обосноваться в той самой комнате, которую выбрала еще в день прибытия на хутор. Причин было две: во-первых, ей нравился вид из окна, а во-вторых, она точно знала, где искать электрический выключатель.

Дорожную сумку Энни поставила возле кровати. Вещей у нее с собой было немного. Кое-что из туалетных принадлежностей, купленных по дороге в деревенской лавке, джинсы, футболка, нательное белье, халат и тапочки. Другая одежда в коттедже отсутствовала, хотя изначально Энни приехала сюда с большими запасами. Но Макс решил, что ее вещи должны находиться в его доме, и перевез все к себе. Попросту, опустошил полки, так как ему втемяшилось, что Энни должна поселиться у него. При этом ее мнения не спрашивал.

Интересно, Макс хотя бы задумывался о том, что у меня может быть иная точка зрения? - спросила себя Энни.

И сама же ответила вслух:

- Похоже, нет. - В ее голосе прозвучали нотки обиды.

Нет, все- таки хорошо, что она оставила Макса. Он такой же, как прочие мужчины: самоуверенный, ограниченный и бесконечно эгоистичный.

Энни сбросила простенькое платье из набивного хлопка и произнесла решительно, обращаясь к себе самой:

- Все, с меня хватит! Теперь единственным, что меня интересует, будет моя собственная жизнь. А Макс… пусть делает что хочет!

Действительно, Энни искренне радовалась, что несколько часов назад развеялись ее последние иллюзии и она наконец поняла - никакой любви к Максу Ричардсону испытывать не должна. Наверное, в глубине души она желала какого-то оправдания тому обстоятельству, что вступила с ним в интимные отношения - проще говоря, начала с ним спать. Так или иначе, трудно избавиться от идей, которыми тебя с детства пичкают родители-пуритане. Равно как и от привычек, порожденных подобными идеями.

Но все это уже в прошлом. Наконец настал вожделенный миг, когда Энни может с уверенностью сказать, что свободна от всех.

От Макса в первую очередь.

Душ все еще работал, значит, расположенная примерно на середине пути между хуторком и деревней водонапорная башня действовала. Впрочем, так оно и должно было быть, ведь она обслуживала всех местных жителей - и деревенских, и хуторян, просто последние к настоящему моменту покинули свои владения, отбыв в мир иной.

Энни сходила к дорожной сумке за полотенцем, потом включила электрическую водонагревательную колонку и наскоро сполоснулась. Вытершись, накинула халатик.

А в голове вертелись все те же мысли.

И зачем только понадобилось выдумывать любовь? Глупости все это! То, что было между нею и Максом, называется просто - секс. Естественная, вполне объяснимая, обусловленная зовом природы необходимость, вот на чем основывались их отношения.

Просто, раньше я этого не понимала, думала Энни. Но пора же наконец осознать истину!

Мрак за окном ванной сверкающим изломанным лезвием прорезала молния. Затем, как и следовало ожидать, прокатился гром.

Энни отметила про себя, что на этот раз промежуток между вспышкой света и грохотом оказался короче, чем прежде. Похоже, грозовой фронт надвигался на хутор.

А вдруг это буря? - промелькнуло в мозгу Энни. Выстоит ли дом? Он ведь старенький, как бы его не разметало. Пэм вроде упоминала, что этот коттедж построил ее прадед… или прапрадед… С другой стороны, если дом продержался до этого времени, то, может, и еще постоит? А вот без света я останусь, это как пить дать. Буран в первую очередь обрывает провода, а уж потом берется за ставни, кровлю и тому подобное. Интересно, есть ли здесь громоотводы? Впрочем, если в коттедже жило столько поколений родни Пэм, то уж они наверняка позаботились о своей безопасности. Да и неизвестно еще, придет ли сюда гроза. Уже дней восемь зарницы полыхают, а дождя все нет, хотя недели две назад лило как из ведра. Да и ветра тоже нет, что особенно странно…

Не успела она подумать об этом, как зашелестела листва на окружавших дом деревьях, что-то с тихим шуршанием скользнуло по оконному стеклу и где-то с грохотом захлопнулась ставня.

- Тьфу ты… - начала было Энни, но сразу умолкла, потому что все внезапно стихло.

Ложная тревога, подумалось ей.

Она облегченно перевела дух. Сегодня ее реакции были излишне преувеличенны, что конечно же являлось следствием откровенной беседы с Максом. Ни одной женщине не удалось бы сохранить спокойствие после подобного разговора. Неудивительно, что взвинченные нервы Энни пошаливали.