Отражения - Страница 4

 В такие моменты Линдси думала о том, что она рада вернуться домой, рада, что решила остаться. Она, конечно, любила Нью-Йорк, его быстрый ритм жизни, его требовательность, постоянное волнение, но сейчас ей больше нравились простые радости маленького сплоченного городка с тихими улочками.

 Все в этой комнате знали друг друга если не по имени, то хотя бы внешне. Мама одной из старших учениц была няней Линдси почти двадцать лет назад. Тогда она заплетала волосы в длинный хвост, вспомнила Линдси, смотря на женщину с короткой стильной прической. В этот хвост были вплетены разноцветные нити, которые качались при ходьбе, и Линдси это очень нравилось. Такие воспоминания согревали ее и успокаивали нервы.

 Возможно, каждый человек должен уехать на какое-то время, а затем вернуться в родной город уже взрослым, вне зависимости от того, готов он осесть здесь снова, или нет. Наблюдение за людьми, которых знал еще в детстве, с точки зрения взрослого человека таило в себе множество открытий.

 — Линдси.

 Линдси обернулась поприветствовать бывшую одноклассницу, которая теперь была матерью одной из ее самых младших учениц.

 — Привет, Джеки. Ты прекрасно выглядишь.

 Джеки была привлекательной, активной брюнеткой. Линдси помнила, что в школьные годы она состояла в невероятно большом количестве клубов.

 — Мы ужасно нервничаем, — призналась Джеки, имея в виду себя, свою дочь и мужа.

 Линдси проследила за взглядом Джеки и увидела в другом конце комнаты бывшую школьную звезду легкой атлетики, а ныне страхового агента, за которого Джеки вышла замуж через год после окончания учебы. Мужчина разговаривал с двумя пожилыми парами. Линдси с улыбкой подумала, что все бабушки и дедушки тоже были здесь.

 — Вы должны нервничать, — ответила ей Линдси. — Это традиция.

 — Я надеюсь, она справится, — сказала Джеки, — для ее же блага. И еще ей так хочется удивить своего папочку.

 — Она справится, — заверила Линдси, в качестве поддержки сжимая руку Джеки. — Они все так прекрасно выглядят. Спасибо тебе за помощь с костюмами. У меня еще не было возможности поблагодарить тебя.

 — О, я все делала с удовольствием, — ответила Джеки, затем оглянулась, снова посмотрев на свою семью. — Бабушки и дедушки, — сказала она в полголоса, — могут быть ужасающими.

 Линдси тихо засмеялась, зная, что эти бабушки и дедушки души не чают в крошечной балерине.

 — Давай, смейся, — презрительно сказала Джеки, но на ее лице появилась легкая самоуничижительная улыбка. — Тебе пока что не надо беспокоиться о бабушках и дедушках. Или другой родне мужа, — добавила она будто специально зловещим тоном. — Кстати, — голос Джеки резко изменился, что заставило Линдси тут же насторожиться. — Мой кузен Тод… ты помнишь его?

 — Да, — осторожно ответила Линдси, когда Джеки замолчала.

 — Он будет в городе проездом через пару недель. — Она одарила Линдси невинной улыбкой. — Он спрашивал о тебе, когда звонил последний раз.

 — Джеки… — начала Линдси, намереваясь быть непреклонной.

 — И если он пригласит тебя на ужин, почему бы тебе не согласиться? — продолжала Джеки, как ни в чем не бывало, не давая Линдси возразить. — Он был так увлечен тобой в прошлом году. У него замечательный бизнес в Нью-Хэмпшире. Скобяные изделия, я уже тебе рассказывала.

 — Я помню, — быстро ответила Линдси.

Одним из недостатков незамужней жизни в маленьком городке была необходимость уворачиваться от попыток сватовства со стороны доброжелательных друзей. Теперь, когда Мэй чувствовала себя лучше, попыток стало больше. Линдси знала — чтобы остановить общий потоп, нужно заткнуть локальный прорыв. Она должна быть непреклонной.

 — Джеки, ты же знаешь, как я занята…

 — Ты проделала здесь прекрасную работу, Линдси, — быстро сказала Джеки. — Девочки так любят тебя, но ведь женщине нужно отвлечься время от времени? Ведь между тобой и Энди нет ничего серьезного?

 — Нет, конечно, нет, но…

 — Тогда нет никакого смысла хоронить себя.

 — Моя мама…

 — Она так хорошо выглядела, когда я на днях завозила костюмы к вам домой, — безжалостно продолжала Джеки. — Так приятно снова видеть ее на ногах. Она, наконец-то, немного прибавила в весе, как я заметила.

 — Да, но…

 — Тод будет в городе через две недели во вторник. Я скажу ему, чтобы он позвонил тебе, — сказала Джеки, затем быстро повернулась и умчалась к своей семье.

 Линдси наблюдала за ее отступлением со смесью раздражения и веселья. Она пришла к выводу, что бесполезно пытаться переиграть того, кто не дает тебе закончить предложение. Ну что ж, подумала Линдси, вечер с кузеном бывшей одноклассницы, у которого нервный голос и влажные ладони — это не так уж плохо. Ее календарь не забит встречами, и нельзя сказать, что привлекательные мужчины выстраиваются в очередь у ее дверей.

 Линдси задвинула перспективу ужина-свидания в дальний угол. Сейчас не время об этом беспокоиться. Надо думать о своих ученицах. Она пересекла студию и пошла в раздевалку. Хотя бы здесь, наконец-то, ее власть была абсолютной.

 Попав внутрь, она прижалась спиной к закрытой двери и глубоко, и медленно вздохнула. Казалось, перед ней ад кромешный, но это был тот хаос, к которому она привыкла. Девочки оживленно разговаривали, помогая друг другу с костюмами или пытаясь в последний раз повторить свои движения. Старшие ученицы не спеша выполняли плие, пока две пятилетние девочки играли в перетягивание каната балетными туфельками. Все вокруг представляло собой общепринятую закулисную путаницу.

 Линдси выпрямилась, ее голос раздался по всей раздевалке.

 — Минуту внимания, пожалуйста. — Мягкий тон пронесся сквозь разговоры, и все взгляды обратились к ней. — Мы начинаем через десять минут. Бэт, Джози, — кивнула она двум старшим ученицам, — помогите самым маленьким.

 Линдси посмотрела на свои часы, задаваясь вопросом, почему же их пианистка так опаздывает. В самом худшем случае ей придется использовать музыкальный центр.

 Она присела, чтобы поправить колготки на одной из младших учениц, в то же время отвечая на вопросы и успокаивая других.

 — Мисс Данн, вы ведь не позволите моему брату сидеть в первом ряду? Он корчит рожи. Ужасные рожи.

 — Он во втором ряду с конца, — проговорила Линдси, несмотря на то, что ее рот был занят кучей булавок, так как она заканчивала поправлять растрепанную прическу.

 — Мисс Данн, я волнуюсь из-за второй группы жете.

 — Просто делай все как на репетиции. Ты справишься.

 — Мисс Данн, у Кейт ногти накрашены красным лаком.

 — Хмм.

Линдси снова посмотрела на часы.

 — Мисс Данн, по поводу фуэте…

 — Пять, не больше.

— Нам нужен сценический грим, чтобы никто не заметил нашего провала, — жаловалась одна из маленьких балерин.

 — Нет, — решительно ответила Линдси, подавляя улыбку. — Моника, хвала богам! — тут же произнесла она с облегчением, когда в открывшуюся заднюю дверь вошла привлекательная девушка. — Я уже собиралась идти за музыкальным центром.

 — Прости, я опоздала.

Моника весело улыбнулась, захлопнув дверь за спиной.

 Моника Андерсон в свои двадцать была привлекательной, пышущей здоровьем девушкой. Ее светлые кудрявые волосы обрамляли веснушчатое лицо с большими карими глазами. У нее было длинное, спортивное тело и самое чистое сердце среди всех людей, которых знала Линдси. Она подбирала бездомных кошек, всегда выслушивала обе стороны в любом споре и никогда не думала о людях плохо, даже если сталкивалась с кем-то в неприятных обстоятельствах. Линдси любила ее за простоту и доброту.

 Еще Моника обладала истинным даром игры на пианино. Она всегда держала ритм, играла классику чисто, без приукрашиваний, которые могли отвлечь танцоров. Но при этом она совершенно не заботилась о пунктуальности.

 — У нас всего пять минут, — напомнила Линдси, когда Моника направилась к двери.

 — Нет проблем. Я всего на секунду. Это Рут, — продолжила она, указывая на девушку, стоящую по другую сторону двери. — Она балерина.