Отражение (СИ) - Страница 76

Отец сказал убить тело Мукуро. Но разве он мог сделать это? Зная, что отец умрет вместе с ним.. это было невозможно.

Но отец сказал, что для него подобная жизнь будет хуже смерти. Катсу даже не мог представить, что пришлось пережить ему за эту неимоверно длинную ночь.

Катсу побежал по комнатам, чувствуя, как бешено бьется в груди сердце, и нашел Мукуро на одном из верхних этажей, спокойно лежащим прямо на полу. Он был похож на фарфоровую куклу, красивую, но бездушную, и ему хотелось поднять его и швырнуть о стену, чтобы поглядеть, как разлетятся в стороны осколки.

Он подобрал кусок бетона и, прижав его к груди, подошел к телу.

Если он убьет сам себя, то отец сможет вытолкнуть Мукуро из своего сознания, он ведь сильный. Если бы Мукуро мог удержать его сознание сам, то не стал бы использовать его, чтобы этого добиться, так? Но отец не узнает о его смерти, пока они не вернутся, а тогда уже будет поздно. Захватив Саваду-сана, Мукуро станет непобедимым, и тогда отец уже ничего не сможет сделать. Катсу затрясло от мысли о том, что отец будет переживать подобные ночи снова и снова, и занес камень над головой Мукуро.

— Прости меня… — прошептал он и стиснул зубы до боли в челюсти. Он жаждал смерти Мукуро, но убивая его, он обрывал и жизнь отца. Драгоценное время шло, цепь могла снова натянуться в любой момент, но он не мог заставить себя сделать то, что нужно. Он был слабым, физически и духом, он не смог бы…

Внезапно он почувствовал ее — тонкую нить, что быстро переплеталась в тяжелые звенья, и запаниковал. Возвращается. Сейчас все будет кончено.

Он с криком опустил руку и повалился на пол, буквально слыша, как лопнула цепь. Он катался в пыли, стискивая окровавленный камень, и звал отца, хотя понимал, что он не придет.

Все кончено.

Цепь оборвалась, значит ему удалось убить Мукуро… убить отца. Значит, Савада-сан в безопасности. Он успел.

Убил Мукуро.

Катсу раскинул руки, глядя в серый потолок, и глупо захихикал. Он смеялся до коликов в животе, свернувшись в позе эмбриона, дергал ногами, покатываясь, а потом разрыдался.

Он упустил момент, когда неожиданно успокоился, и просто валялся в луже крови, бессмысленно глядя в обшарпанную стену.

Очнулся он от звука шагов.

Он подобрал выроненный из рук камень с налипшими на нем волосами и кровавыми ошметками и побрел к двери. Ему даже не было страшно. Если это Мукуро, то он накинется на него без всяких раздумий и либо убьет его, либо умрет сам.

Катсу спустился вниз и увидел Саваду-сана. Он стоял к нему боком, глядя в одну из комнат. Его руки горели ярким теплым пламенем, и на голове метался огонь.

— Савада-сан… — с облегчением вымолвил Катсу, выронив булыжник из рук. — Савада-сан! — крикнул он и побежал навстречу, но тут же запнулся, едва тот повернулся к нему. Савада мягко улыбался, и его глаз поблескивал алым цветом, давая понять, что он обознался. — Мукуро… Ты!..

Мукуро без особо труда швырнул его ударом в стену и стиснул горло.

— Я же убил… я ведь…

— Да, верно. Какой ты нехороший сын оказался, — елейно пропел Мукуро. Глаз Савады мерцал то красным, то родным карим цветом, и это было еще то жуткое зрелище. — Убил «меня», зная, что отец умрет тоже. Даже Савада не смог убить его.

— Что?

— Тсунаеши не так уж глуп, он раскусил меня в самый последний момент и даже ранил тело Хибари, но когда мог нанести решающий удар… просто не смог. Слишком много потерь пережил, чтобы допустить еще одну. Как я и говорил.

Катсу ошарашено смотрел на него, не узнавая в лице Савады эти незнакомые отталкивающие черты. Савада-сан мог убить, но не смог себя пересилить?

— А отец?..

— С ним все хорошо. Я, правда, почти распрощался с ним, когда Тсунаеши напал на меня, мне даже стало грустно, что Кея погибнет после всего-то одной ночи, но все прошло как по маслу. — Он приблизил к нему лицо, чуть ли не соприкасаясь с ним кончиком носа. — Я же просил, чтобы ты хорошо себя вел.

— Я убил тебя…

— Ты уничтожил одну из иллюзий. Не думал же ты, что я так просто оставлю свое тело у тебя под носом?

Катсу клацнул зубами, когда пальцы на его горле стиснулись сильнее, до хруста в позвонках.

— У меня сделка с твоим отцом, но я не давал ему никаких гарантий. Я говорил тебе, чтобы ты слушался меня, и тогда, может, я бы дал тебе шанс. Теперь, когда у меня есть Савада, нет нужды беспокоиться о тебе, контролировать Кею я смогу и без тебя.

Катсу вцепился в его руку, закатывая глаза. Горели огнем легкие, и в голове больно стучало, а он не мог даже открыть рот, не то, чтобы сделать вдох. В ушах стоял гул; Мукуро, кажется, еще что-то говорил, но он не мог понять, что именно, все слилось в единый звук — словно помехи радио.

А потом его захлестнула темнота. Спасительная темнота.

Комментарий к Глава двадцатая. Об убийствах и подчинении

Ну, вот и подошла к концу очередная работа.

Дорогие читатели, последняя глава выйдет очень скоро, и это будет эпилог. Он совсем короткий, и уже пишется.

Спасибо за внимание!

========== ЭПИЛОГ. О будущем и надежде ==========

Дул холодный морской ветер, подгоняя к берегу мутные грязно-красные волны. В воздухе пахло кровью и разлагающимся мясом, а от пыли, поднимающейся с будто бы прокопченной земли, першило в горле и щекотало в носу.

Совсем молоденькая девушка с короткой рваной стрижкой и в испачканном черном спортивном костюме неловко ступала по камням, устилавшим серый песок.

Где-то вдалеке пронзительно крикнула чайка, и девушка остановилась, высоко задирая голову к темному небу, которое застлали устрашающие тучи, изредка освещаемые вспышками молний. Она хотела увидеть птицу и солнце, но его не было так давно, что казалось блаженным сном. Чайка пролетела высоко-высоко, печально клекоча.

— Хибари-сан! — крикнула девушка, подбегая к высокому мужчине, ботинки которого лизали подступающая к ногам вода. Она взволнованно остановилась в полушаге от него, тоскливо наблюдая за тем, как он гасит пламя и присаживается на корточки.

Он стянул кольца с рук поверженных врагов и спрятал их в штопанный мешочек, прикрепленный к поясу. Он словно не услышал оклика, и девушка хотела было позвать его снова, но мужчина выпрямился и бросил в ее сторону недовольный взгляд.

— Что ты здесь делаешь? Возвращайся в убежище.

— Я думала, что вам нужна помощь, — сказала она и боязливо осмотрела груду тел, то поднимающихся над водой, то полностью скрывающихся под ней.

— Я не нуждаюсь в чьей-либо помощи.

— Это вы так говорите. А на самом деле вам не помешает человек с пламенем солнца, — она прижала к груди руку с золотой коробочкой и покосилась в сторону. — Почему вы некоторых просто убили, а вот этих, — она кивнула на труп, у которого не было глаз, и руки были вырваны чуть ли не до самых локтей, — так жестоко?

— Потому что они иллюзионисты. А я их ненавижу. — Хибари передернул плечами, помрачнев еще сильнее, и стрельнул в ее сторону холодным, как гуляющий по коже ветер, взглядом. — Уходи, Като. Я не собираюсь с тобой нянчиться.

Девушка упрямо нахмурила брови.

— Моего отца убил этот ублюдок, — процедила она, стискивая челюсть. — Я хочу отплатить ему той же монетой.

— Ты слишком слабая. Возвращайся обратно. Ты для меня лишь обуза.

Девушка болезненно поморщилась и вдруг обняла его со спины, прижимаясь к его напряженному телу.

— Я беспокоюсь о вас. Вы всегда уходите и приходите так неожиданно, не даете о себе знать, заставляете волноваться… Пожалуйста, позвольте мне помочь вам. Я… я не смогла помочь своему отцу, но я хочу спасти вашего, Хибари-сан…

— Ты меня услышала, — холодно отозвался Катсу, убирая ее руки со своей груди. — Возвращайся в убежище. Сейчас же.

Она помолчала, печально глядя в его невозмутимо спокойное лицо, и отвернулась, вытирая ладонью глаза.

— Я поняла.

Катсу поджал губы, провожая ее взглядом, и одернул воротник, выходя на сушу. Ему не нужны были ненужные отношения, эти связи были цепями, что держали бы его в дали от своей истинной цели, сбили бы его с пути, ослабили. Отец говорил об этом, о том, что нужно держаться особняком, чтобы никто никогда не смог бы поставить его перед выбором между своими амбициями и чужой жизнью. Эта простая истина буквально выжжена в его сознании, вовремя пресекая все поползновения чужих людей подобраться к нему ближе. От Мукуро Катсу тоже кое-чему научился. Недоверию. Люди могут наплести что угодно, притвориться милыми и добрыми, любящими, а на деле они просто хотят использовать тебя.