Отражение (СИ) - Страница 74

Мей принялась уговаривать мужа остаться в больнице еще ненадолго, чтобы пройти лечение до конца. Кея отвечал ей спокойно, но твердо, что не собирается этого делать, но Катсу почему-то испугался и принялся тихо плакать. Вместо того, чтобы утешить собственного сына, Хибари окинул его взглядом, полным неприязни и презрения, и резко оборвал его хныканье угрозой ударить.

В голове пронеслась мысль о том, что отец из Кеи никудышный, а следом за ней же появилась пока еще не сформировавшая до конца идея. Он и раньше подумывал о том, чтобы подобраться к Саваде через кого-то из хранителей и даже присматривался к Ямамото, на которого можно было надавить, используя его отца как разменную монету. Овладеть его разумом было бы не так сложно, учитывая весьма преклонный возраст и наличие пламени обычного ничем непримечательного человека. Было одно «но»: Ямамото мог и упереться, не пойти навстречу. Зачем ему спасать своего отца и подвергать опасности весь мир, когда он и так не ровен час умрет от старости? Остальных хранителей крыть было нечем, Рехей отпадал по причине его оторванности от дел мафии, было бы странно, если бы он внезапно вернулся — это бы насторожило Саваду, и план бы все равно полетел к чертям.

Катсу же был идеальным вариантом: несчастный маленький ребенок, которому достался далеко не самый лучший отец, от него будут ожидать тех же успехов, той же силы, а каждый провал будет сопровождаться недоумением и, возможно, некоторым сочувствием к Кее.

Логично было бы попытаться захватить сознание Катсу в юном возрасте — быстрее сломить сопротивление, и особых навыков иметь для этого было не нужно, но Мукуро быстро отмел этот вариант. Решение далось просто: Хибари сразу бы пресек любые поползновения в его сторону, Мей, откровенно не доверявшая Мукуро, вряд ли бы светилась от счастья, что ее сын с ним общается, и мальчишка вполне мог его испугаться, послушать родителей и избегать контакта с ним.

Понаблюдав за Катсу несколько дней и удостоверившись в том, что его отношения с горе-папашей весьма и весьма прохладны, но не так и ужасны, как могло показаться на первый взгляд, он решил выйти из тени, чтобы закинуть удочку.

Катсу тренировался, и тренировался много. Было видно, что он предпочел бы развлечься, как любой ребенок в его возрасте, но он терпеливо и усердно изучал технику ведения боя, дрался с быстро меняющимися тренерами, изредка Кея удостаивал его своим вниманием и проводил с ним учебную программу такой сложности, что несчастная Мей едва слезами не обливалась, зализывая своему ребенку раны и успокаивая его. Особенно трудно давались уроки по контролю пламени: пламя облака у него было сильным и ярким, он пугался или терял над ним контроль, а Кея добавлял масла в огонь, свербя его пронзительным ледяным взглядом и обзывая травоядным и слабаком. Мукуро видел, что потенциал у мальчишки был неплохой: количество пламени зашкаливало, и это заставляло немного нервничать. Если тренировки принесут плоды, отношение Кеи к отпрыску может сильно смягчиться, а тогда к Катсу будет не подобраться. Нужно было вмешаться, и Мукуро с легкой совестью это сделал.

Подгадав время, когда Катсу будет в одиночку тренироваться на заднем дворе своего поместья, он стащил у него кольцо — это было нетрудно, даже не пришлось ждать, когда малец решит отдохнуть. Катсу до самых сумерек искал кольцо, и в конце концов так разрыдался, что потом упал на траву без сил и лежал так с добрые полчаса, пока Мукуро не появился перед ним и не вернул кольцо, которое якобы нашел невдалеке. Конечно, кольцо он подменил. Это позволяло не опасаться того, что Катсу со временем научится управлять своей силой и заслужит тем самым благосклонность Хибари.

Но тут же возникла новая проблема: Кея довольно умен, просто захватить сознание Катсу будет недостаточным, чтобы заставить его подчиняться, нужен стопроцентно беспроигрышный вариант. После долгих размышлений он понял, что ему нужны кольца Ада, которые были у него в будущем параллельного мира и которые он так и не пожелал искать. Одно кольцо позволило бы связать свое сознание с чужим, не вселяясь при этом в его тело, а второе — связало бы их жизни. Тут уж, как бы Хибари не изворачивался, возможности без потерь уйти от него он бы не нашел.

Когда он овладел в полной мере силой одного из колец, то сразу же связался с Хром. Ему ничего не стоило заставить ее создать между ними цепь, и первым его приказом для нее стало убийство Мей, которая в этот момент лежала в больнице после очередного осложнения при болезни. Хром противилась и умоляла его не заставлять ее исполнять поручение, и новоприобретенная сила никак не могла с ней поладить. Раздосадованный Мукуро решил действовать по старинке, влез в ее сознание и сам сделал всю грязную работу, а после — принялся за изучение колец с еще большим усердием.

Параллельно с работой над ними, он развернул среди семей Альянса обширную пропаганду против Вонголы. Вселялся в донов, их главных помощников, расписывал в красках о тирании Савады, о перспективах после его устранении, и понемногу огонь недовольства возгорался, порождая массовые отказы от сделок с Вонголой и недоверие к ее союзникам.

В конце концов, переманить на свою сторону Кею было одно, а вот уже после уничтожить Саваду — совсем другое. Его нужно было сломить, заставить нервничать, истерзать морально, а потом уже и физически.

Мукуро вернулся в Намимори и, увидев Катсу, остался в полном шоке от его поразительного сходства с Кеей. Никогда бы не подумал, что можно быть настолько похожими внешне, даже если речь шла об отце и сыне.

Первоначально он не намеревался набиваться мальчишку в любовники, даже мысли такой не возникало. Он думал, что просто подружится с ним, заменит отца, так сказать, но не удержался, глядя в его лицо, глаза, которые принадлежали совсем другому человеку. Но так вышло даже лучше.

Как и ожидалось, Кея к сыну совсем охладел, бросив даже попытки слепить из него хоть что-то стоящее.

Отношение других людей к Катсу было теплым, но жалостливым, что ребенок, конечно же, прекрасно чувствовал и еще сильнее уходил в себя. Поэтому расположить его к себе было совсем нетрудно. Катсу не доставало внимания и заботы после смерти матери, поэтому он со всей страстью отдался Мукуро, не думая ни о последствиях, ни о том, как все быстро развернулось, что уже должно было вызвать подозрение.

Потом, к его удовольствию, Савада объявил о войне с Альянсом, что развязывало ему руки.

Следующей ступенью было налаживание отношений Катсу и Кеи, чтобы в определенный момент Хибари решил его спасти даже ценой себя самого, и это оказалось даже труднее. По большей части из-за Хром, что довольно сильно удивило Мукуро. Она с четырнадцати лет любила его, и было странно видеть ее, влюбленной в кого-то другого, тем более, когда этим «другим» выступал Кея — их внезапно общий камень преткновения. Мукуро не особо переживал за их отношения — Катсу в любом случае должен был стать для него приоритетом в выборе между ним и любовницей, но тут же опять произошла досадная неприятность.

Хром забеременела, а это уже рушило почти все. Кея вполне мог со скрипом отказаться от жизни Катсу в пользу жизни своего второго ребенка, рожденного к тому же от любимой женщины, а этого он допустить не смог.

Он встретился с Катсу, рассказал об истинной причине смерти его матери, умолчав о своей причастности к убийству. Хром простила Мукуро за тот приказ и за то, что все это он сделал ее руками, но простить саму себя никак не могла, хотя на самом деле ее вины не было совсем. Когда Катсу позвонил ей и на эмоциях пригрозил все рассказать отцу, если она сама не признается, Мукуро предложил им встретиться и поговорить наедине, и даже место выбрал заранее. Хром приехала быстро, долго просила прощения и плакала, умоляя Катсу не рассказывать Кее, говорила, что любит их и что боится его реакции. Мукуро ждал, когда она скажет, что во всем виноват он, а не она, но Хром молчала о нем, только смотрела испуганно и просительно, а Катсу, вспылив, хотел накинуться на нее, чтобы убить, но тут же остановился, едва она выпалила о том, что ждет ребенка. Он долго собирался с духом, но в итоге сжалился, и Мукуро вновь пришлось брать на себя всю работу. Он стоял в стороне, наблюдая за тем, как, подчиняясь его воле, Катсу вытаскивает оружие и идет к Хром. Она не умоляла пощадить ее: она хорошо его знала и понимала, что жалость — это не про него. Она хотела сражаться, хотела защититься, но она не могла убить Катсу, ведь она была частью их семьи и любила его не меньше Хибари. Поэтому она даже не сопротивлялась, просто плакала и просила не трогать их.