Отражение: Миссия (СИ) - Страница 2

— Хорошо, куплю, — кивал Барнс, повторяя каждое указание, а потом попрощался, понимая, что надо брать себя в руки и заниматься делами.

Барнс узнал, что к Кларе его пустят через час, с педиатром он сможет поговорить тогда же, и побежал за цветами, на ходу названивая всем. В первую очередь он позвонил миссис Уильямс, попросив внеочередную уборку завтра, сегодня было совершенно не надо, а перед самой выпиской тоже не стоило. Потом обеим няням, предупреждая, что малыши родились, и их услуги понадобятся уже через три дня.

Написал Гарри и Майклу, получив от обоих поздравления, и через час стоял перед дверью в палату, отчего-то не решаясь зайти. Но все же нашел в себе силы, выдохнул и вошел.

— Клара, как ты себя чувствуешь? — спросил Барнс у женщины, час назад подарившей ему с Себастьяном двоих детей, которых он еще не видел, но уже предвкушал, как будет один заниматься сразу двумя новорожденными.

— Все в порядке, — улыбнулась Клара, сейчас очень уставшая, она все равно была красива и, как Себастьян и хотел, с каштановыми волосами и пронзительными серыми глазами, чуть выше среднего роста, атлетично сложенная даже без диет.

— Вот, это тебе, — Барнс поставил на тумбочку пышный букет из мелких зеленоватых розочек и белых вкраплений еще более мелких цветочков. — Спасибо большое. Извини, Себастьян на съемках, он не смог приехать, но он тоже тебе очень благодарен.

— Он же подпишет мне фотку? — с затаенной надеждой спросила Клара.

— Он тебе все, что хочешь подпишет, — пообещал Барнс. — Мы пришлем.

— Спасибо. Ты не против… — Клара прикрыла зевок ладошкой.

— Да, прости, конечно. Отдыхай, — и Барнс быстро ушел из палаты, прикрыв за собой дверь.

Он вдохнул, выдохнул и пошел к своим детям.

В большой светлой палате помимо обычной кровати стояли две люльки, в которых сейчас мирно спали младенцы. Барнс не знал, что он ожидал увидеть, но что-то большее, чем два маленьких сморщенных комочка, в которых опознал мальчика и девочку только по розовой и голубой шапочкам. Барнс долго всматривался, ища знакомые черты, но дети пока были слишком маленькими, сморщенными и одновременно пухлыми, красными до синевы, чтобы можно было что-то разобрать. В общем, увиденное совершенно не походило на те милые картинки розовощеких малышей, которые он видел.

Барнс задумчиво погладил пальцем маленькую щечку девочки, которую так хотел, и та во сне ухватила его крохотной ручкой за палец и инстинктивно потащила в рот. И Барнс растаял, влюбился окончательно и бесповоротно сразу в обоих, понимая, что никому не позволит обидеть этих крохотных существ.

Достав телефон, Барнс сфотографировал обоих и послал фото Себастьяну.

“Наши дети, — написал он. — Теперь можешь всем рассказывать)))”

========== 2 ==========

Себастьян и Баки забирали своих детей из госпиталя сами. В машине Баки были установлены два автокресла, няня должна была прийти через час, Клара, получив чек и здоровенную фотографию Себастьяна с автографом, выписалась и уехала домой.

Стояло индейское лето, день был теплый и солнечный. Лучи, разбитые кроной дерева у больничного окна на десятки солнечных зайчиков, освещали палату и кювезы с младенцами.

Себастьян наклонился и взял на руки мальчика. Вид у Себастьяна был серьезный и немного испуганный.

Барнс легко подхватил дочку, уверенно уложил ее на одну руку и встал рядом с Себастьяном, глядя на него. Он за эти пару дней кормления, пеленания, переодевания и укачивания сразу двоих так навострился, что последний день даже не понадобилась помощь медсестер, которые очень жалели одинокого отца, пока не заглядывали в карту, где их указано было двое. Потом жалели не так сильно, но все равно проявляли сочувствие.

Было хорошо все, кроме одного — Барнс не спал ни минуты. Он просто боялся заснуть и что-то пропустить, хотя суперсолдатский слух и реакции никуда не делись. Но дети хныкали по очереди, кормить их тоже нужно было по очереди, а пока покормишь-переоденешь-уложишь, тут и второй проснулся и хочет того же самого. Поэтому Барнс был немного уставший.

— Не бойся, они пока не кусаются, — тихо рассмеялся он, держа дочку и собирая те немногие вещи, которые успел притащить. — Бери и поехали, дома охуевать будешь.

Себастьян покачал головой.

— Не матерись при детях.

Он взял сына на руки, как брал малыша в фильме много лет назад.

— Все-таки надо придумать им имена.

— Хорошо, не буду, — пообещал Барнс. — Хотя им пока все равно. Давай придумывать. Погоди, головку держи уверенней.

Барнс чуть поправил руки Себастьяна. Он оглядел палату, за окнами которой было светло и солнечно, посмотрел на мужа, сосредоточенно глядящего на ребенка, и снова улыбнулся, представляя, как выглядел он, когда остался один на один с двумя голодными плачущими младенцами. Было весело.

— Ты поведешь, — наконец сказал Барнс. Не то, чтобы он устал настолько, чтобы не мог вести машину, но просто боялся, что реакции сдадут, и он не справится с тихой ездой по городу. И это было бы не страшно, если бы они были вдвоем с Себастьяном, он бы просто сманеврировал резко и жестко, но с двумя новорожденными детьми в машине о таких выкрутасах не шло и речи. — Я еще не ложился.

— Значит, приедем и ляжешь, — Себастьян вышел из палаты. Баки шел за ним. — А детьми займемся мы с Дорой.

— Займетесь, а я съезжу в магазин, я не успел ничего купить, пока узнал, уже все, мне их отдали, сам понимаешь, — заговорил Барнс. — У меня список есть. Дора приедет, я вас оставлю и поеду в магазин, потому что оно же сейчас надо, а не потом будет.

Себастьян чувствовал, что Барнс устал, это невозможно было определить постороннему человеку. Для всех Барнс после почти трех бессонных суток был свеж и бодр, даже гладко выбрит, только очень близкий человек был способен заметить чуть прикрытые глаза, более плавные, чем обычно, движения, тихий голос.

— Малышка плохо ест, не знаю, почему, врач тоже не знает, — рассказывал Барнс, пристегивая ребенка в автокресле. — Он сказал, что есть три хорошие гипоаллергенные смеси, которые можно давать, я думаю купить все три на пробу, посмотреть, какую будут лучше есть. Подгузников только одна пачка, надо еще купить, они улетают моментально.

И в каждом слове, в каждом движении Себастьян видел и чувствовал, как включается запас энергии Зимнего Солдата, как Барнс медленно растворяется, уступая место тому, кто точно выдержит, кто пройдет не просто сутки без сна и отдыха, кто и неделю без сна будет действовать согласно отданному приказу. Пока не остановишь.

— Котик, стоп, — сказал Себастьян, усаживая мальчика в детское кресло. — Ты отдашь мне список, и я сам схожу в магазин. А ты, мой хороший, приедешь и сразу ляжешь спать.

Он сел за руль, оглянулся на детей, взял Баки за руку и поцеловал пальцы.

— Ты прекрасно со всем справлялся эти дни. Но хватит. Пост сдан. Пост принят. Отдохни.

Барнс задержал пальцы Себастьяна в своих, чувствуя их тепло, чувствуя мягкое прикосновение губ, а потом поймал мужа за подбородок и потянулся за поцелуем, прижался губами к губам, и выпустил.

— Я дождусь, пока Дора придет, — твердо сказал Барнс.

Дора — рослая крупная мулатка с выпрямленными короткими волосами — уже ждала их дома вместе с Камиллой.

— Какие они маленькие! — вырвалось у бездетной Камиллы, когда она увидела малышей.

— Потому что двойняшки, — объяснила Дора, забирая у Баки и Себастьяна переноски.

— Камилла, метнись, пожалуйста, в магазин вот с этим списком, — попросил Себастьян. — Нужны подгузники и детское питание. Баки, а ты иди спать.

— Добрый день, дамы, — улыбнулся Барнс. — Вы меня простите, я немного устал… Камилла, питание бери в аптеке, в обычном магазине может быть хрень какая-нибудь, только надо быстрее, потому что они скоро есть захотят… Прости, я купить не успел.

— Джеймс, иди отдыхай, — улыбнулась Камилла и ушла.