Отражение - Страница 3

– Я прилечу в Лондон, как только улажу документальные хлопоты, – произнес он. В синих глазах молодого человека стояла арктическая стужа. – Не один.

– Ты уверен? – мягко спросил Эдвард Эванс.

– София хотела, чтобы я позаботился о той, кого она назвала дочерью. Я выполню ее последнюю волю, – спокойно ответил Макс. И выражение его лица только на пару минут насторожило отца. Он улыбнулся сыну, пожав его руку.

– Я знал, что ты так и поступишь, – сказал он. – Я горжусь тобой. Это взрослое решение.

«Мы преисполнены нежности к тем, кому делаем добро, и страстно ненавидим тех, кому нанесли много обид".

Жан де Лабрюйер.

2008 г. Лондон.

– Что снова случилось, Энжи? – спросил Эдвард Эванс, выходя из кабинета директора колледжа. Девушка ждала его в коридоре, кусая губы. Нервным движением она убрала прядь темных волос со лба, потупила взгляд. Святая невинность, иначе не скажешь. Эдвард тяжело вздохнул. Если бы ее характер соответствовал внешности….

– Прости, дядя Эд, – прошептала она, сделав шаг навстречу, – Я плохо нахожу общий язык со сверстниками. Анжелика Собинова в колледже для золотых английских деток! Они ненавидят русских.

– Это не так, милая, – мягко обнимая девушку за хрупкие плечи, произнес Эдвард, – Ты должна быть добрее к людям. Нельзя все слова принимать буквально. Зачем ты ударила Нелли Браун?

– Она была груба, дядя Эд, – проговорила Анжелика, поднимая на мужчину огромные серые глаза.

– Драка не решит твоих проблем. Что было бы, позвони мистер Харрис не мне, а Максимилиану? Ты хочешь, чтобы он снова лишил тебя карманных денег?

– Нет, и поэтому в анкете указала твой номер. Ты всегда добр ко мне, дядя Эд.

– Эдвард, мы же договаривались. Ты уже взрослая, чтобы называть меня так, – тепло улыбнулся мужчина. – Обещай, что я в последний раз краснел за тебя.

– Да… Эдвард. Я обещаю, – белозубая искренняя улыбка преобразила личико девушки. И Эванс окончательно оттаял. Анжелика была славной девочкой, доброй и искренней, но слишком импульсивной. Лучик живого света среди замороженных лицемерных улыбок. Он теперь прекрасно понимал причины любви Софии к падчерице. И тоже не остался равнодушным к открытой и ранимой одинокой девочке. Чего нельзя сказать о Максимилиане. Да, он принял Анжелику в свой дом, он обеспечил ее всеми необходимыми удобствами, устроил в хорошую школу, а сейчас оплачивал дорогостоящую учебу в колледже, но так и не принял в свое сердце, не смог полюбить, как сестру. Макс относился к ней, как к обузе, навязанной последней просьбой матери, как к досадному недоразумению, капризному ребенку. И был чересчур предвзят, и порой откровенно несправедлив. Любая мелкая оплошность со стороны Анжелики наказывалась, как страшное преступление. Эдвард, как мог, сглаживал углы, но он не всегда был рядом. Сын и Анжелика жили в отдельном доме на соседней улице, и когда становилось невмоготу, Энжи прибегала к нему, чтобы выплакаться и поделиться обидой. А Макс злился еще сильнее, уже на обоих.

– Ты подумала, как хочешь отметить свой восемнадцатый день рождения? – выводя девушку на улицу, спросил Эдвард. Они сели в его машину, и он повез ее домой.

– Я не хочу ничего праздновать. У меня почти нет друзей, а Макс снова будет весь вечер ходить надутый, как индюк. Мы могли сходить с тобой в кафе, или просто поехать на пикник к озеру.

– Так не хорошо. Я говорил с сыном. Он намеревается снять ресторан, и позвать кучу народа. Не нужно снова огорчать его.

– Макс делает это не для меня, – покачала головой Энжи. Ее улыбка вышла вялой, вымученной. – Соберутся его гости и будут говорить о бизнесе, забыв о причине праздника.

– Ну и что. Зато я буду говорить только о тебе. Ты подаришь свой первый взрослый танец старику?

– Ты не старик, дядя Эд, – засмеялась Энжи.

– Но чувствую себя им, когда ты меня так называешь.

– Хорошо. Я забылась. Эдвард, я подарю тебе свой первый танец, – торжественно пообещала девушка.

– Подумай, кого еще ты хочешь видеть на своей вечеринке. Не верю, что у тебя совсем нет подружек.

– Разве что Мила Кравченко. Мы учимся на одном курсе. Ее отец украинец, но давно живет в Англии.

– А парни? – хитро прищурившись, спросил Эдвард. – Тебе, наверно, уже нравятся мальчики?

– Мальчики мне нравились в садике, – со смехом ответила Энжи, – У Милы есть старший брат. Позову и его, пожалуй.

– Симпатичный?

– Да, – Кивнула девушка.

– Сколько ему лет?

– Двадцать три.

– Слишком взрослый.

– Я не собираюсь за него замуж, Эдвард.

– Это-то и пугает меня, малышка. Взрослые парни умеют… ну, как это сказать…

– Нет, Ник не такой.

– Ник?

– Никита. Его так зовут.

– Ну, конечно, Никита не такой, – многозначительно сказал Эдвард Эванс, – Будь осторожна, милая.

– Скажите это своему сыну, – нахмурилась Энжи. – У него каждую неделю новая подружка. И все, непременно, желают со мной подружиться. Некоторые даже называют сестренкой. Представляешь?

– Он в меня. Я тоже долго …хм… вел свободный образ жизни. До встречи с Софией, разумеется.

– Ты ее очень любил? – печально спросила девушка. Лицо мужчины омрачилось воспоминаниями.

– Да, милая.

– Я тоже, Эдвард. Я очень любила Софию.

***

Максимилиан Эванс вышел из офиса в отличном настроении. Ему удалось заключить сделку года, и он намеревался отметить успех со своей новой секретаршей. Старую он уволил за ужасный кофе, и постоянные опоздания. Хотя ему не нужны причины, чтобы уволить сотрудника. Он держал весь офис в постоянном напряжении и страхе. Среди коллег Максимилиан Эванс прослыл, как жесткий руководитель и самодур. Он мог выставить человека за малейшее прегрешение, без объяснений причин.

– Фрея, сегодня ты выбираешь заведение, – благодушно улыбнулся он своей белокурой длинноногой спутнице. Его взгляд задержался на лице девушки. Она похожа на предыдущую, с иронией заметил Макс. Они все неизменно похожи на предыдущую. Иногда он путал их имена.

– Я не хочу в ресторан, Макс, – удивила его красавица. Максимилиан приподнял бровь, вопросительно взглянув в безупречно накрашенное лицо.

– Красная игра, клубника и шампанское больше не привлекают Фрею Филипс? – иронично поинтересовался он.

– Все это можно организовать дома. Я хочу поехать к тебе. Хочу, чтобы мы остались одни.

– Это вряд ли получится, – пожал плечами Макс, скептически усмехаясь.

– Почему? – теперь девушка выглядела удивленной.

– Ты забыла, что я живу с сестрой?

– Дом большой, и мы спрячемся в твоей комнате. Как в прошлый раз.

– В прошлый раз, ты бросила меня утром, и отправилась пить кофе с Энжи. И выпытывала у нее мои секреты. – Напомнил Макс. Фрея изобразила смущение. Причем, весьма успешно.

– Но она не раскололась, и вела себя вызывающе.

– Она плохо воспитана, и к тому же не знает ни одного секрета обо мне. Мы мало общаемся, почти не видимся.

– Как это возможно? Вы живете вместе.

– Я живу в офисе, – невесело усмехнулся Макс. Фрея сочувственно коснулась его руки.

– Тебе нужно больше отдыхать, Макс. Кстати, ты пригласишь меня на день рождения сестры?

– Откуда ты знаешь про день рождения? – нахмурился Макс Эванс.

– Ты забыл, что я заказывала ресторан, цветы и ведущих? И подарок, кстати, тоже я покупала. Не хочешь знать, что ты подаришь Энжи?

– Мне все равно. До конца года я куплю ей квартирку, и освобожусь от ее вечно недовольной физиономии. Пусть сама живет, как заблагорассудится. Я свою миссию выполнил.

– Ты ее не очень-то любишь? – с ноткой недоумения спросила Фрея. Они остановились возле спортивного автомобиля Максимилиана.

– Есть причины, – сухо ответил Макс, открывая дверцу. – Садись.

– Едем к тебе? – кокетливо улыбнулась девушка. Он размышлял буквально пару секунд.