Отравленные корни (СИ) - Страница 9

- Тасс. Им пропитали пули, - говорю, просто чтобы убедиться в том, что голос звучит нормально. Боли в бедре уже не чувствую, значит, саму рану залечили. С ядом как всегда сложнее. Тасс - сок растения, которое используется во многих зельях для увеличения срока использования. В малых дозах никакой реакции у организма он не вызывает, но вот при взаимодействии с металлом в чистом виде... Если бы не своевременная помощь меня ожидали бы крайне неприятные часы.

- И вам очень повезло, что мы смогли вовремя доставить вас к лекарю, мадам Шеруда, - подтверждая мои мысли, тихо произносит уже знакомый мне боевик и подходит ближе.

Рядом с маленьким и сухоньким доктором, он кажется гигантом. Высокий, с короткой стрижкой, грубым лицом, словно вытесанным из камня, рассеченной нижней губой, которую он невольно прикусывает, и зелеными глазами. Теперь я его узнаю. Мы уже встречались, и последняя наша встреча наверняка хорошо ему запомнилась.

- Благодарю, - пристально рассматриваю его, выискивая малейший признак враждебности. Он мне далеко не друг, но очевидно, хороший боевик, которого после общения со мной перевели в резерв. Временно естественно, у нас такими кадрами не разбрасываются. - Как нога?

По лицу мужчины пробегает неуловимая судорога, но он сдерживается.

- Восстанавливается, - отвечает глухо и сквозь зубы, а я подавляю невольную улыбку. Сложно отделаться от устоявшейся привычки бить по больному. За последние годы я поняла, что иметь врагов и знать о них проще, чем заводить союзников, которым не доверяешь. Те, кто в лицо говорят о ненависти, хотя бы не лицемерят.

Нас прерывает появление Илея, которое мы все ощущаем как сосредоточение огромного количества Света, на меня оно давит, целитель заметно приободряется, а боевик поворачивает голову на приближающийся источник силы. Полный нейтрал. Я только теперь замечаю, что на мне нет браслетов, и тут же тянусь к магическому полю, чтобы самой провести диагностику и заняться собственным восстановлением. Боевик тут же дергается назад, но заметно расслабляется, понимая, что никаких пакостей от меня ждать не нужно. Теперь улыбку сдержать не удается.

Неужели они в большинстве своем действительно считают, что после добровольной сдачи я стану целенаправленно рыть себе яму? Будто реальных обвинений мне мало, чтобы связываться с глупыми и бесполезными попытками навредить кому-то. Я не маньяк, не сумасшедшая и даже не принявшая Абсолют темная, чтобы мечтать только о чужой боли. Да и они, после столь длительного общения могу говорить с уверенностью, думают далеко не только о том, как приумножить Тьму. Но противоположной стороне этого не понять.

В комнату входит Илей, двумя словами выставляя за дверь боевика и принимаясь за работу вместе с тюремным доктором. Я им не мешаю, только перед самым контактом с целителем решаю спросить:

- Почему ты не снял проклятие? Я специально повесила печать отмены на самом виду.

Допустим, неопытный боевик в темных плетениях не разбирается, особенно в индивидуальных. Но целитель-то должен был сообразить...

- Знаю, - лениво откликается Илей, наклоняясь надо мной. - Но нужна же мне причина, чтобы подержать Микеля вдали от битв. Заигрался мальчишка, возомнил себя самым умным. Хорошо, что на тебя нарвался, а не на кого похуже. Убили бы. Или в основу обряда положили. И все... А так, посидит еще три месяца на местной работе, подумает, там и вернется в строй. Глядишь, поумнеет.

- Если тебе верить, то от моего пребывания среди темных одни сплошные плюсы. Материал для изучения достала, ученика спасла...- в моем голосе звучит нескрываемый сарказм.

- Если доживешь до моих лет, - задумчиво отвечает целитель, неторопливо начиная проводить диагностику, - поймешь, что радоваться значительно проще, чем злиться. И выгоду можно найти везде.

- А как же равновесие? - Илей снова наводит на меня сон, и сознание начинает уплывать.

- А для равновесия некоторые спасенные значат порой больше, чем десятки погибших... Нет двух жизней, которые стоят одинаково, Афия. Вопрос лишь в том, кто оценивает...

Глава 7

Пробуждение не самое приятное: ноют виски, во рту снова привкус горечи, в мышцах тяжесть. Ничего удивительного... Открываю глаза и понимаю, что меня перенесли в камеру. Видимо, магический сон перешел в обычный, но достаточно глубокий, чтобы меня не тревожили призраки. Я сажусь, осматриваю место своего заключения. Пятна крови на полу затерли, каменные осколки собрали, рядом с койкой стоит небольшой стаканчик с зельем. Наклоняюсь и поднимаю его до уровня глаз. Прозрачная бледно-желтая жидкость тускло светится.

- И как же ты это сделал?

Амбирцит вытягивает всю магию, а Первый Целитель умудрился сохранить свое творение. Качаю головой, какие только возможности не приносит обладание Абсолютом. Особенно на протяжении стольких лет. Не удивлюсь, если и браслеты из амбирцита на Илее просто развалятся. Законы обычных магов на Великих не действуют. Мелкими глотками выпиваю зелье и закрываю глаза, ожидая, когда действие снимет все последствия. Постепенно становится легче, мысли проясняются. Теперь у меня есть время, чтобы проанализировать произошедшее.

Меня пытались убить. Грубо, топорно, не пожелав даже отыскать надежного исполнителя, а положившись только на яд и везение. Да, такой сценарий тоже имел определенные шансы на успех, но все же... Князья не стали бы связываться с такой бездарной постановкой. Здесь явно заметен налет эмоциональности. Кто-то хотел устранить меня любым способом и как можно скорее. Кто?

Почему-то первым на ум приходит, что заказчик - женщина. И, если бы моя свекровь выжила... Хотя нет. Она все же чересчур умна, чтобы настолько поддаться первому порыву. Со старой гадины сталось бы выждать, но организовать все значительно лучше. С другой стороны времени у моих доброжелателей не так и много, суд назначен уже на завтра. Опять же, те, кто просто желал мне смерти, могли потребовать выдачи, а, получив отказ, дождаться приговора. Все же эмоциональность. Да и тот выкрик убийцы: «Сдохни, гадина!». Скорее всего, его отдельно попросили передать нечто подобное. А здесь уже попахивает чем-то личным. И кому я могла так сильно насолить?

Губы растягиваются в улыбке-оскале. Ну, конечно... Как я могла забыть? У моего мужа, как и у большинства мужчин, имелось непреодолимое стремление переспать с как можно большим количеством женщин. Любовниц он заводил постоянно и менял их довольно регулярно. Я в его игры не вмешивалась. До тех пор, пока они не переносились на мою территорию.

Именно Салию - милую миниатюрную брюнетку с кукольной мордашкой явно не естественного происхождения - я вытащила из семейной спальни, за волосы прогнала через всю квартиру и выставила на лестницу, наложив временный запрет на использование магии. Всего лишь мелкая пакость. Подобный запрет, неподкрепленный официальной печатью, на взрослом маге или волшебнице держится всего лишь полчаса. Обычно его ставят на детей, чтобы они не навредили себе или окружающим в процессе изучения мира и своих возможностей. Салии, однако, моего воздействия и обращения с ней хватило, чтобы испытать нешуточное унижение. И воспылать ненавистью.

Глупенькая девочка считала, что жена князя - всего лишь возможность получить сына и влиться в высшую элиту. А она, красавица, умница и просто подарок Абсолюта сможет легко занять мое место. Появись Салия раньше, я уступила бы ей Ивара, не глядя, и даже помогла бы удобнее под него лечь, но на тот момент у меня уже был Анджей и четкая цель, поэтому ее притязания стали лишь досадной помехой. Недостаточно существенной, чтобы грубо ее устранить. Мужу я ничего не сказала, ни про сорвавшийся сюрприз в спальне, ни про стычку с этой идиоткой. Мужчину женские дрязги не касаются - лозунг, под которым живут все темные.

А ведь Салия его любила... Пусть не так, как пишут в книгах или старых сказках, не так, как понимают любовь светлые. У темных свои пути, даже в чувствах. И любовь для них превращается скорее в болезненную зависимость от объекта своего желания. Глубокая, выматывающая душу тяга, не поддающаяся контролю. Чем сильнее склонность к Тьме, тем большую власть берут над темным его желания. Однако для прошедших посвящение чувства рано или поздно перестают иметь значение, стираются границы, уходят тонкие нюансы. Они видят лишь необходимость, цель и средства ее достижения. Но даже здесь светлые и темные пошли разными путями...