Отравленные корни (СИ) - Страница 4

В медицинском блоке меня, как и говорил Виттор, ждет Илей. Если наставник просто стар, то целитель - древен. Он - член Совета, носитель Абсолюта и уже давно перешагнул порог смерти столько раз, что представить невозможно. Однако по внешнему виду этого не скажешь. Смуглая кожа, лысая голова, неповоротливая коренастая фигура, тяжелые руки с перекатывающимися буграми мышц, простое лицо с широким носом-картошкой, тонкими губами и голубыми глазами, обрамленными выцветшими ресницами. Если не знать, чем он занимается, можно подумать, что Илей всю жизнь работал руками. Таскал тяжести, например.

Он - один из тех, кому я почти согласна верить. Старый лекарь далек от бюрократии и политики. Он занимается своей непосредственной работой: спасает жизни, снимает проклятия, создает новые зелья и заклинания, помогающие выжить другим. Его уважают, можно даже сказать, любят за скупую доброту и честность. Целитель строг и бывает даже суров, но никто другой не умеет так слушать и помогать, как он. Илей исцеляет не только тело, но и душу, разум. Он может воскрешать мертвых. Редко, если смерть наступила недавно и рана небольшая. Против естественных причин гибели бороться невозможно.

Да, пожалуй, я даже рада его видеть.

- Снимите кандалы и выйдите, - говорит он, перекладывая какие-то склянки на рабочем столе. Сегодня охранник даже не пытается спорить, безропотно исполняя приказ. Да и что я могу сделать носителю Абсолюта? - Проходи, садись.

Указание я выполняю с удовольствием. Сажусь и часто сглатываю, пытаясь подавить тошноту, подступающую к горлу.

- Давит? - интересуется он, оборачиваясь.

- Да, - хриплю я, снова сглатывая.

Его аура наполняет всю комнату, давит на меня, стремясь изгнать малейшие проявления Тьмы с ближайшей территории. Когда встречаются равные по силе Абсолюты, они ощущают лишь небольшие неудобства, происходящие в основном от желания уничтожить друг друга, которое успешно подавляется контролем. Но на тех, кто обладает меньшей склонностью, присутствие противоположного по полярности представителя оказывает угнетающее действие, тем более, если он сильнее. Почти физическая боль и дурнота, интенсивность которой пропорциональна силе противника. Полностью нейтральным магам в этом плане значительно легче. Они не ощущают чужую полярность. Да и на них ни светлые, ни темные никак не реагируют.

Постепенно первая реакция проходит, я успокаиваюсь и даже могу нормально дышать. Остается лишь давление на виски и легкое гудение в голове. Илей изучает меня с видом алхимика, получившего вместо философского камня безоар. Внимательно, пристально с легким недоумением от результата эксперимента.

- Не нравлюсь? - его присутствие будит тщательно спрятанную внутри агрессию, и ее угольки начинают тлеть, распространяя жар по моей груди.

- А кому-то нравишься? - голос целителя подобен урчанию горного водопада, ворочающего камни. Глубокий, ровный, уверенный... Ему не нужно говорить громко, чтобы его услышали. И в этой особенности нет никакой магии.

- Не знаю... - я подавляю порыв напасть, понимая, что здесь и сейчас у меня нет никаких шансов. Их и вообще не очень много. И он - не враг. Даже не так, он - единственный, кто почти союзник. Виттор вынужден мне помогать. Целитель делает это по собственному желанию.

- Правильно. Не стоит.

Илей подходит ближе, берет меня за подбородок и заглядывает в глаза. Пристально изучает их около минуты, а затем отступает.

- Ложись на кушетку, попробую что-нибудь узнать.

Я снимаю обувь и куртку, а потом устраиваюсь на обычной больничной койке.

- Вы получили мои образцы? - нужно же узнать, насколько небезрезультатна была моя деятельность. На Илея работает целый штат алхимиков, занимающихся различного рода анализом, чтобы не отвлекать целителя от основной работы всякими мелочами.

- Да, но сами по себе они имеют довольно широкий спектр применения, - лекарь снова возится со склянками на столе. - Состав зелья на протяжении трех лет наверняка меняли в зависимости от твоего состояния, установить первоначальные ингредиенты сейчас практически невозможно, но алхимики работают. Постараемся выжать из имеющегося по максимуму.

Я киваю его словам и собственным мыслям. Скорее всего, он прав, опыта у него в любом случае несоизмеримо больше, но... Стоило и самой догадаться, что зелье не будет одинаковым на протяжении всех лет. Хотя более ранние образцы я все равно не смогла бы предоставить.

- Постарайся расслабиться, - Илей замирает надо мной, - я буду работать нейтрально и усыплю тебя, но отсутствие неприятных ощущений не обещаю.

- Делайте...

К боли мне не привыкать. Тошноте и головокружению тоже, поэтому переживу. Сознание медленно накрывает покрывалом чужой магии, сопротивление которой я успешно подавляю, даже помогаю, чуть-чуть приоткрывая стандартный кокон защиты. Лечение все же в моих интересах.

Магический сон не похож на естественный. В том смысле, что визит покойного супруга мне не грозит. Навеянное забытье погружает сознание сразу в глубинный сон, где нет сновидений, и мозг почти полностью прекращает работать. Такой способ помогает отлично отдохнуть, но не годиться для частого использования, так как постепенно вызывает привыкание. Один из современных видов наркотика и способов лечения. Во сне на мага значительно проще воздействовать, снижается общая сопротивляемость, естественная защита становится более податливой, и проводить диагностику, а также легкое восстановление намного удобнее. К тому же, целители способны рассчитать необходимое воздействие магического сна, чтобы не повредить здоровью. Волноваться мне не о чем...

Я просыпаюсь с головной болью и привкусом желчи во рту. Илей тут же протягивает пробирку с какой-то жидкостью бледно-желтого цвета. Рассматриваю ее несколько секунд, а затем выпиваю залпом, больше, чем нужно, он все равно бы не дал. Вкус кисло-сладкий мгновенно смывает горечь от желчи, в голове немного проясняется. Я отдаю пробирку и осторожно сажусь, не делая резких движений. Других последствий не возникает и хорошо. Лекарь с непроницаемым лицом смотрит на меня. За столько лет он научился хорошо скрывать свои эмоции, да и в целом не является нервной волшебницей, но я почти физически чувствую его напряжение.

- Все плохо? - смотрю ему в глаза, желая узнать правду.

- У тебя нарушена репродуктивная функция, организм привык к стимуляторам, не говоря уже о массе других воздействий, назначение которых я пока не понял.

От такой откровенности по коже бегут мурашки. Нет, с репродуктивной функцией-  определение прямо по учебнику анатомии - он меня не удивил. Со стимуляторами тоже, без них я бы вообще не выдержала. А вот неизвестные воздействия. Точнее даже не это, а то, что один из сильнейших магов не может определить их назначение... Пожалуй, с убийством муженька я поспешила, нужно было сначала узнать, что именно он со мной сделал. Под пытками. А потом уже упокоить.

- И какое заключение ты сделаешь? - вежливость отпадает сама собой. - Я опасна и должна быть устранена во избежание несчастных случаев?

Илей треплет меня по волосам как щенка и качает головой.

- Не говори глупостей. Ты также опасна, как и любой, имеющий склонность к Тьме. Если бы мы истребляли всех, равновесие давно бы рухнуло. Я снял слепок твоей ауры, взял кровь для анализа, провел общую диагностику. Все результаты предварительно передам Совету с подробными объяснениями. Если говорить цинично, я сохранил бы тебе жизнь, только для того, чтобы разобраться с этими неизвестными завихрениями. Будем надеяться, что их логика не слишком отличается от моей.

Я невольно усмехаюсь, целитель не лжет и не склонен приукрашивать реальность. Хорошо. Лучше уж жестокая правда, чем неуклюжие попытки Виттора заставить меня верить в лучший исход. У меня есть еще один вопрос, который требует ответа.

- Кто занимается моим сыном?

- Я, - невозмутимо отвечает Илей, - он полностью здоров. Сейчас находится под охраной и постоянным наблюдением. У него опытная няня. Все хорошо, можешь не переживать.