Отравленная роза (СИ) - Страница 298

— Это честь для нас, Мой Лорд, — неожиданно сказал он и приобнял меня за плечо, выразительно задрав нос, заставив меня усмехнуться.

Гарри, конечно, едва ли не впал в ступор, от проявления таких телячьих нежностей между Пожирателями Смерти. Боюсь узнать, какие мысли посетили его голову, и насколько они правдивы.

— Позвольте, но наш век не так долог, крестраж не сможет долго храниться в живых существах, рано или поздно сердце каждого перестанет биться.

— Твоими речами, да поэмы писать, Аллегра, — передразнил Лорд мою прозаичность. — В скором времени это не будет проблемой. Мы на пороге новых открытий, благодаря твоей крови, да и потом, крестраж продлит твою жизнь, — уверенно сказал Лорд.

— Эликсир Жизни, это возможно? — спросила я, ошарашенная количеством информации за последние два дня…

Вчера оказалось, что моя кровь лечит вампиров от страшного недуга, сегодня это…

Тёмный Лорд снова запечатал рот мальчишке, который пытался влезть в разговор новой тысячей вопросов Сайленцио и стал читать долгое заклинание, которое объединит меня с ним. Удивительно и невероятно. Вся процедура небольшого ритуала, состоящая из нескольких цепочек заклинаний потребовала много затрат сил от Хозяина, но не была так сложна, как казалась. Всего лишь капля крови Поттера, которая попала в мою кровь, запечатала крестраж в новом теле. Его присутствие я не ощущала, но, в конце концов, поняла, что это не наказание, а привилегия. Волан-де-Морт хочет, чтобы мы, два верных ему подчиненных всегда следовали за ним, ведь он на пороге открытия Эликсира Жизни…

Вскоре мальчишку убили, жестко, без прелюдий. Сам Гарри, принимая зеленый луч заклинания, так и не пришел в себя от количества информации. Он просто умер, забрав с собой несколько лет глупой войны. Всего лишь жертва, на него возложили слишком многое, и без того тяжелая судьба парня оказалась непосильной ношей. Он бы не смог жить в новом мире не поднимая восстаний, смерть действительно стала милосердным решением всех проблем…

Так было проще и ему, и нам…

Нарцисса не была счастлива узнать, что я не погибла «в пасти» чудовища, а осталась жива. Женщина получила неожиданную свободу, и хоть она не хотела менять привычный ритм жизни, но не смела противиться воле Тёмного Лорда. Перечеркнув двадцать лет существования, а именно так это и можно было назвать, в Малфой-меноре, Нарциссе изменили внешность, наделили средствами и отправили жить во Францию, чтобы начать всё с чистого лица. Последние слова «незнакомки» с пышной гривой каштановых волос и карими глазами были банальны: «Я ненавижу тебя». Люциус сказал всего несколько слов жене напоследок, выслушал парочку сопутствующих грозных пожеланий счастья в личной жизни. Как он сказал, со временем Нарцисса перебесится и напротив, будет благодарна такому решению. Её мнимое счастье превратится в настоящее, когда ведьма обретет его за пределами золотой клетки. Возмущению её сестрицы не было предела, и хоть Белла помалкивала, когда Хозяин вынес такое решение, досталось, как ни странно больше всего Люциусу, а не мне, как совратительнице чужого мужа. Никто не запретит Нарциссе видеться с сыном и сестрой, что обязательно будут навещать её, и со временем всё уляжется и встанет на свои места. Непривычное — станет чарующим, а жизнь в золотой клетке забудется.

Нарциссу вынудили покинуть прежнюю жизнь ради создания новой семьи. Пророк написал некролог к безвременно ушедшей миссис Малфой, и даже хмурые снимки Люциуса в газете не дали повода усомниться, что он скорбит. На самом деле, он был счастлив, несмотря на свалившуюся кучу забот в Министерстве. Хоть они с женой и были друзьями, терпеть совместную жизнь в сложившейся ситуации было невозможно. Что до меня… Правая рука Тёмного Лорда просто не может существовать на правах любовницы. Всё это было частью плана и примерно через год, когда вдовец перестанет оплакивать жену, умершую от драконьей оспы, мы поженимся…

Потерять счет времени, слепо следовать Империусу, наложенному проклятой девчонкой. Северус устал. Каждый день в камере превратился в день сурка, он переживал одно и то же и совершенно измотал себя горечью. Еда, сон, помощь в поддержании личной гигиены со стороны домашних эльфов. Северус не думал, что когда-нибудь отпустит бороду, но, тем не менее, неровная щетина продолжала отрастать, и седые волосы придавали ему лет, хотя теперь уже не было смысла следить за собой. Ни зеркал, ни возможности увидеть солнце. Потеря во времени. И только благодаря яичнице, или овсяной каше с тыквенным соком, он понимал, что приходило утро. Кошмары преследовали наяву. И хотя он всегда был сторонником одиночества и темноты, сейчас хотелось глотка свежего воздуха. Мысли о Лили и её сыне душили, но в один момент все прекратилось, но не забылось. Раскаяние в своих ошибках дало возможность просто существовать и принимать заточение за наказание. Северус хотел смерти, но не думал, что ему дадут такой шанс…

Больше Аллегра не приходила, но это когда-нибудь должно произойти, а иначе, зачем он здесь? Неужели ведьма собирается держать Снейпа взаперти всю жизнь? Словно устраивая последние штрихи в захвате власти, она была занята. Каждый день Северус просыпался, ожидая девушку, несмотря на то, что видеть её лицо будет еще большим наказанием.

Неясный свет коснулся закрытых век. Мягкость ложа наводила на подозрения. Мерцая, горели свечи, непривычное тепло, отсутствие излишней влажности заставили мужчину резко открыть глаза и принять сидячее положение. Сначала то, что он увидел перед собой, показалось сном, но сон был слишком реален. Северус огляделся, чтобы узнать в зацарапанной тумбочке, коричневых шторах и потертом кресле, накрытым пледом, чтобы скрыть старость — свою спальню. Его дом в Тупике Прядильщиков. Привычный домашний запах, который отнюдь не включал в себя оттенки испеченного печенья и присутствия в доме других людей заставил его вздрогнуть. Такой узнаваемый аромат мог иметь лишь скудный интерьер одиночки, запах старой мебели и пыли. Судя по комнате, в которой он последний раз просыпался перед тем, как его раскрыли, к «уюту» приложена чья-то рука. Незаметно, но все же, здесь было прибрано. Даже дерево платяного шкафа, никогда не блестевшего лакированной новизной, словно было натерто. Явно была приложена хозяйственная рука домового эльфа, скорее всего Кэрри. Северус потер затылок и шею, которые затекли от непривычной мягкости матраца. Чистые простыни и зажженный канделябр. Старые шторы не скрывали за собой солнечного света, а языки пламени камина довольно ярко освещали пространство. Свежая рубашка и идеально выглаженные брюки и… отсутствие отросшей кривой бороды. Домовик вымыл его и привел в порядок. Чистые волосы не рассредоточивались по прядям, из-за этого пепел седины рассеялся по всей голове и теперь, в напольном зеркале, что стояло недалеко от кровати, отражался мужчина около сорока пяти лет, хотя его возраст только дошел до отметки в сорок. И хотя волшебники, по своей природе живут дольше, и соответственно выглядят моложе, Северус опирался на магглов, разглядывая свое угрюмое отражение. Он искал смысл своего пребывания здесь, ведь на прикроватной тумбочке, и у небольшого деревянного столика перед креслом не нашлось записки, или какого-то намека, разве что газета, свернутая рулоном могла дать ответ, но он не был готов узнать, что произошло с этим миром. Волшебная палочка, про которую он смел забыть, естественно отсутствовала.

Мужчина подошел к двери и дернул ручку, но она не поддалась, он с яростью дернул ее вновь, словно это могло что либо изменить. Значит, мнимая свобода и уют предназначены для «особого» гостя, и он знал, что Аллегра обязательно придет, и были кое-какие мысли на этот счет. Только какие перспективы ждут его после этой встречи? Лучше бы смерть… участь ручной зверушки, хуже заточения в камере. Но почему он дома? Почему не у нее в поместье, что за шутка такая?

Аллегра пришла к Тёмному Лорду, потому что хотела наказать своего растлителя, воспользоваться им, как он воспользовался ей. И хотя её любовь перетерпела множество мутаций, Северус сам вернул её к отправной точке ненависти, вывел из себя там, в подземелье. Он видел наполненные слезами глаза, когда корчился на полу под её неумелым Круциатусом. Жестокость к нему для нее невозможна, она не ненавидит его, прощает всё, оставляет жизнь и защищает. Сколько предупреждений он выслушал из её уст в Малфой-меноре, девочка действительно хотела его повиновения ситуации, хотя нутром чувствовала, что настоящие мотивы, приведшие Снейпа к убийству Дамблдора, скрыты внутри. Он так зарылся в чувство вины перед ней и в закипающую ненависть, что решил убить. Убить ту, чью жизнь сам испортил, чью любовь гнусно топчет до сих пор. Просить прощения, сожалеть… всё это перекрывалось ненавистью… за Лили. Аллегра не могла знать всей истории, слишком долго хранила в себе чувства…