Отпуск военного режима (СИ) - Страница 25

Но вставлять свой инструмент парень не торопился, он резко дернул меня вниз и уперся головкой в мои приоткрытые губы. Я послушно взяла член в рот, сразу начиная глубоко и часто сосать. Рука парня легла на мою голову, направляя, меняя ритм и глубину проникновения.

Глеб резко вошел на всю длину, головка его члена уперлась мне глубоко в горло, а тяжелая рука на затылке не позволяла отстраниться; еще мгновение — и член покидает мой рот, позволяя сделать вздох воздуха. Тонкая ниточка слюны повисла между моими широко открытыми губами и красной головкой его члена.

И, не дожидаясь, когда я переведу дыхание, парень продолжил иметь меня в рот, со всей силы входя сквозь мягкие и податливые губы глубоко в горло и так же резко покидая глубины. От такого начала кружиться голова: то ли от нехватки воздуха, то ли от накатившего возбуждения. Но я уже сама с радостью позволяла уверенно направлять свою голову и прижимать ее к паху.

Отстранился и вздернул меня на ноги парень так же резко, как и поставил на колени. Я вновь оказалась прижата грудью к стеклянной поверхности ограждения, а к голой спине прижималось горячее мужское тело.

Глеб резко вошел в меня, заполняя до самых краев. Сейчас не было ни нежности, ни ласки, мы занимались сексом, бешеным и страстным. Глеб вжимал меня в ограждение, фактически заставляя распластаться на нем. Каждый толчок отдавался внизу живота спазмами возбуждения.

Я стонала и закусила собственные пальцы для того, чтобы скрыть звук нашей страсти. Горячие шлепки чередовались с поглаживаниями. Ствол парня полностью покидал мое тело, для того чтобы тут же ворваться обратно.

Страсть гуляла по венам, заменяя кровь. Было жарко и душно, даже несмотря на то, что стояли мы на продуваемой ветром площадке. Глеб глухо рычал мне на ухо, а я стонала сквозь сжатые зубы.

Движения с каждой минутой становились сильнее, дикая страсть накрыла с головой, заставляя прощаться с остатками разума. Пальцы парня сомкнулись на моих бедрах, на которых через несколько часов расцветут синие пятна синяков от такой хватки. Но это будет потом, а пока я сама насаживалась и подавалась назад, подмахивая каждому движению, каждому горячему толчку. Теряя от этого голову, я прогибалась в спине.

Финал медленно и уверено приближался, я чувствовала стеночками, как пульсирует напрягшийся член парня внутри меня. Мое собственное тело горело, готовое в любой момент рухнуть в блаженный рай оргазма.

Низ живота скрутило, и мне хватило всего пары толчков, чтобы сорваться и потеряться в накрывшей меня буре кульминации. И уже отстраненно я почувствовала, как внутри разливается теплая жидкость, а над ухом раздается сдавленный стон парня.

Наши переплетенные пальцы лежали на стекле, мы тяжело дышали и приходили в себя после безумного оргазма. Где-то там веселился народ, а нам было безумно хорошо, хорошо стоять вот так вот на крыше и теряться в объятиях друг друга.

Глеб отстранился первым, застегнул ширинку и начал заниматься мной. Спустя десять минут о нашем присутствии на крыше уже ничего не напоминало. В зале нашего появления не заметили, громкая музыка и приглушенный свет скрыли этот факт.

Беспрепятственно мы спустились на лифте и поймали пустое такси в столь поздний час. Нам осталось только забрать чемоданы, и отпуск вдали от фирмы будет окончен.

До отеля мы добрались быстро. Как и говорил накануне брюнет, нам оставалось только дособрать чемоданы. Но пока Глеб занимался столь ответственным делом, я умчалась ополаскиваться в душ. Сперма успела подсохнуть и неприятно тянула кожу внутренних сторон бедер. Отмывшись до блеска, я вынырнула из ванной и с удовольствием влезла в джинсы и мягкую кофту из кашемира.

Мой багаж уже был полностью упакован и стоял около двери, в свой же парень укладывал остатки вещей, разложенных на кровати. Сорок минут спустя, после того, как Глеб быстро ополоснулся и мы уже вместе проверили номер на наличие забытых вещей, мы спускались в холл отеля. Девушка за стойкой явно спала с открытыми глазами.

При нашем появление она вздрогнула и, словно очнувшись, посмотрела вокруг расфокусированным взглядом. Мило нам улыбнувшись, она первым делом проверила наличие у нас неоплаченных счетов и отчеты горничных по ущербу.

Ни того, ни другого у нас не было, и, заулыбавшись, девушка выдала нам командировочную смету на номер. Забрав ключи, нам вызвали такси и отпустили с миром на все четыре стороны.

Такси прибыло минут за пять, водитель помог загрузить наш багаж, и мы выдвинулись в аэропорт. Дорога на глазах наполнялась такси и машинами, люди уже спешили на работу или только разъезжались с вечеринок.

В груди что-то мелко кольнуло, когда за окном показалась золотистая в лучах встающего солнца полоска пляжа и голубые переливы океана. Через несколько часов мы будем пролетать над ними, наблюдая, как с каждым мгновением они отдаляются, становясь крошечными.

Добрались мы без приключений, и, когда я стояла у стеклянных дверей, меня охватила робость: а что, если сказка превратиться в простые воспоминания? Мы вернемся в Москву, и Глеб станет обычным самим собой. Язвительным, саркастичным главой отдела «менеджмента и маркетинга», с толпой подстилок из собственных сотрудниц?

Нет, такого моя бедная психика точно не сможет пережить, и папе придется поднимать все свои связи, чтобы в лесу в разных мешках не нашли этого гада. Вздрогнув от собственных мыслей, поспешила за парнем, что уже укладывал наши чемоданы на транспортировочную ленту пункта досмотра. В здании работали кондиционеры, и даже в кашемировой кофте я мгновенно продрогла, или это от собственных мыслей?

Очередь на Москву была небольшой, регистрация на рейс шла уже больше часа, нам не пришлось ожидать в череде людей, девочка, занимающаяся оформлением бизнес-класса, все еще была на своем рабочем месте.

Получив билеты и избавившись от мешающего багажа, мы пошли проходить таможню. Рутинная суета отняла еще почти час, и до взлета оставалось совсем немного времени. Вспомнив о духах, я, скинув сумку на брюнета, умчалась на поиски папиного парфюма. В Москве я его не встречала, и вот два года подряд исправно привозила отсюда.

За все эти несколько часов мы едва ли обменялись с Глебом и парой фраз, не касающихся отлета. С каждой минутой неизвестная паника и страх все сильнее въедались мне в душу, требуя немедленно разобраться в ситуации и навсегда порвать все связи с этим нахалом, от которого мы натерпелись всего и сразу. Но пресловутая гордость не позволяла опуститься так низко и в приказном порядке требовала задрать голову повыше и улыбаться. Улыбаться и мило хлопать глазами в лицо любому: и другу, и врагу.

С такими мыслями я и поднималась на борт воздушного судна, которое через тринадцать часов расставит все по своим местам. И покажет настоящее отношение этого красавчика ко мне, не на лазурном побережье океана, а там, в Москве, где мы — главы враждующих не на жизнь, а на смерть отделов.

Садясь рядом с парнем, я почти физически ощущала, как замирает сердце в груди и подрагивают вспотевшие от нервов ладошки. Поцелуй в висок, как контрольный выстрел в голову, заставляет смотреть широко открытыми глазами в темные омуты серых глаз, что, словно пылесос, вытягивают мою душу, забирая ее себе.

Капитан корабля поприветствовал нас, мы прослушали всю сопутствующую инструкцию и после того, как старший бортпроводник дал приказ о переводе дверей в положение автомат, самолет ушел на руление.

В окне иллюминатора проплывал аэропорт и другие самолеты, вот взлетел рейс перед нами, и мы медленно начали набирать скорость, готовясь к взлету. Шасси оторвалось от земли, и на краткий миг мы очутились в невесомости. Наш полет до Москвы начался.

Так как рейс был ранний, стоило нам набрать нужный эшелон, стюардесса тут же разнесла завтрак. Нежные блинчики я проглотила почти сразу, все же на фуршете я старалась много не есть. Глеб все так же молчал, а после и вовсе надел наушники и маску и заснул.