Откройте небо - Страница 273

Доход от нашего ртутного озера истощится прежде, чем мы закончим наше путешествие. Неплохо было бы найти небольшую урановую гору. И поскорее.

С тех пор как я последний раз обращался с речью к блоку посланий, прошло три недели. Сейчас февраль, восьмое число, и только что закончилась наша двухдневная остановка на Альдебаране-9. Альдебаран – это такая большая рыжая штука, очень красивая, уйма планет, несколько населенных. У нас не было времени осмотреть местные достопримечательности. По правде говоря, мы даже не садились. Доктор Шейн улаживал наши дела по радио, с орбиты и умудрился договориться. Нам предоставят другой сверхпространственный крейсер, и мы отправимся к звезде Мак-Барни. Сейчас мы болтаемся над Альдебараном-9 в планетолете Ника Людвига и ждем, когда обещанный крейсер соизволит подплыть и взять нас на борт. Кораблик Людвига опять поедет верхом на сверхпространственнике. Вперед и ввысь!

С тех пор как мы сбежали с рабочего места, то бишь c Хигби-5, мы впервые оказались в радиусе действия телепатической сети. Доктор Шейн воспользовался случаем и послал в Галактический Центр подробный рапорт обо всей нашей деятельности, в том числе и о выдающихся открытиях. Надеюсь, они там достаточно поражены.

Как бы найти маленькую щель и послать тебе горячий телепатический привет, Лори? Мне так хочется услышать тебя, узнать, как ты, рассказать, что мы делаем, как лихо у нас все выходит, и как я на этом кайфую. Но ты же знаешь, приватный разговор – штука чертовски дорогая, особенно если вызывать Землю с Альдебарана. Остается лишь надеяться, что ты время от времени перебрасываешь соседям кое-какие наши сообщения, а потому хоть немного да знаешь, как идут мои дела.

Сегодня мы отправляемся к звезде Мак-Барни. По расчетам, мы должны прибыть на место в конце месяца.

28 ФЕВРАЛЯ

Привет! Я снова с вами! Сейчас на календаре последний день месяца, а мы крутимся на орбите у четвертой планеты в системе звезды Мак-Барни.

Морячки-сверхпространственники, как обычно, не задержались, чтобы посмотреть. Тем хуже для них.

Виды тут замечательные. Мы глядим на планету с высоты десяти тысяч километров (из космоса) и не можем наглядеться. Ту команду, что исследовала здешнюю систему в 2280 году (пришел, написал рапорт, смылся), следовало бы воскресить и поджарить живьем за то, что они даже не удосужились бросить взгляд на Мак-Барни-4.

Всю планету занимает один огромный город Высших. Да-да, не груды развалин, а настоящий, чистенький, прекрасно сохранившийся, полностью пригодный для жизни город. Мы видели, как по канатным дорогам движутся экипажи, как строятся новые здания, по ночам вся планета залита огнями.

Одна беда – самих Высших нигде не видно. С того самого часа, как планетолет пристроился на орбиту, мы обшариваем планету при помощи всех имеющихся у нас приборов. Дихн Рууу также воспользовался своим снаряжением, а оно намного приличней нашего. В итоге и он, и мы пришли к выводу, что на Мак-Барни-4 полным-полно роботов, но вовсе нет Мирт Корп Ахм. Если же они и живут здесь, то очень здорово прячутся.

Дихн Рууу, верный до конца, упрямо повторяет, что мы обязательно встретим здесь Высших. Но все мы – редкий случай, когда члены нашей экспедиции столь единодушны в своем мнении, – полагаем, что он ошибается.

Совершенно ясно, что Мак-Барни-4 – еще один пример вечного двигателя: планета заселена бессмертными роботами, ожидающими, как некогда Дихн Рууу, возвращения хозяев. Хозяева и создатели ушли, исчезли полмиллиарда лет назад, но роботы не запрограммированы принимать в расчет возможность гибели Высших, а потому продолжают выполнять свою работу, поддерживают город в хорошем состоянии и ждут, ждут, ждут.

Естественно, мы не вполне уверены, что дело обстоит именно так. Чем черт не шутит, возможно, скоро выяснится, что Высшие мирно поживают себе на Мак-Барни-4, вопреки всем нашим умозаключениям. За время нашего путешествия мы столкнулись со столькими неожиданностями, что уже не беремся что-либо утверждать.

Тем не менее я как-то не верю, что Мирт Корп Ахм дотянули до нашей эры. И, как я говорил тебе несколько месяцев назад, если они все еще где-то существуют, мне не особенно хочется с ними встречаться. Я не знаю, как повел бы себя, доведись мне столкнуться лицом к лицу с одним из сверхсуществ – создателей этой цивилизации. Наверное, пал бы ниц, чтобы должным образом приветствовать его. Как поступает смертный при встрече с богом? Не уверен, что мои манеры достаточно хороши.

Скоро мы узнаем правду. Дихн Рууу пытается связаться по радио со своими металлическими собратьями на планете, чтобы они не сбили нас, когда мы пойдем на посадку. Если все пройдет нормально, через час нам дадут коридор, и мы спустимся.

Дихн Рууу добыл нам разрешение на посадку. Вперед со свистом!

Приземления со свистом не получилось – роботы не разрешили. Связались с Дихном Рууу по корабельному радио и приказали нам отключить все двигатели и предоставить управление кораблем их аппаратуре.

Небольшой скандал.

– Да чтоб меня черти съели, если я соглашусь! – кричал Ник Людвиг. – Чтобы я сдал мой собственный корабль каким-то чужакам? Олухам металлическим? Чтоб я вот так рисковал собой и пассажирами? Значит так: или я сажусь как положено, или вовсе не пойду вниз!

Дихн Рууу сказал:

– Они не согласятся ни на какой другой вариант. Вы должны понять внизу город, а им не известно, насколько вы хороший пилот. И о летных качествах корабля они тоже понятия не имеют.

Какое-то время Ник продолжал ворчать. Потом доктор Шейн спокойно и любезно предложил ему подчиниться. А когда Ник заявил, что он разворачивается и летит назад, доктор Шейн в столь же любезных выражениях напомнил ему о контракте и неустойке. Предельно мягко и вежливо он осведомился, желает ли Ник сохранить те десять процентов прибыли с ртутного месторождения, что были обещаны ему, и не стыдно ли капитану Людвигу лишать прибыли своего коллегу? И так далее. Что оставалось делать Нику? Он сдался. Он выглядел так, будто сейчас превратится от злости в сверхновую, но все-таки сдался.

За пять тысяч километров от поверхности планеты Людвиг отключил двигатели корабля, и мы опять легли на орбиту, только на более низкую. И тут нас подхватили роботы. Внизу словно включился гигантский магнит – нас сорвало с орбиты и потянуло к планете. Они куда-то убрали инерцию, и мы просто поплыли к Мак-Барни-4 без всякого ускорения, но с очень приличной скоростью. Ник Людвиг зазвал всех в рубку, чтобы мы взглянули на показания приборов. В жизни не видел человека, настолько ошалевшего.

– Что эти железяки собираются делать? – обращался он к пространству.

– Сетью нас ловить, что ли? Мы летим со скоростью, соответствующей ускорению в одно «же», но где оно, это ускорение? Куда подевались законы физики, я вас спрашиваю?!

Полагаю, в болото. Сотни тонн Людвиговой лохани болтались в воздухе, как подхваченная легким ветерком соломинка, как чешуйка железа в магнитном поле. Мы летели вниз, вниз и вниз, словно во сне, и сели легко и мягко, точно в яблочко – в центр огромной мишени.

Посадочную площадку окружали ряды каких-то непонятных хрупких серебристых аппаратов – эти круги тянулись на несколько сотен метров. В воздухе – золотые канаты, кольца, висячие башенки, крестообразная антенна, без сомнения, тоже часть агрегата, стащившего нас с небес и усадившего здесь.

Ник Людвиг, бледный и взъерошенный, шипел и крутил головой, разглядывая все это хозяйство. Бедный капитан Людвиг до нынешнего дня свято верил, что посадку следует проводить в соответствии с законами Ньютона, балансируя, тормозя, гася ускорение. Наша посадка казалась ему чистой воды колдовством. Безынерционное ускорение – с ума сойти!

Согласно приборам атмосфера на Мак-Барни-4 была вполне приличной, дышать можно, но опасно – в воздухе слишком много углекислого газа и еще каких-то примесей, гексафлюоридов (не спрашивай меня, что это за пакость).