Открой свое сердце - Страница 8

— То, что нужно для собеседования, — добавил Андре.

— Спасибо, — поблагодарила Анабель, сама не зная за что: то ли за похвалу, то ли за чай, который действительно помог.

Ей вдруг стало неловко перед стилистом. В конце концов, Андре прав. Не его вина, что она прожила тридцать шесть лет и не научилась быть женщиной в полном смысле этого слова. И уж точно не его вина в том, что вчера она не сумела вовремя остановиться.

— На самом деле я не слишком люблю спиртное, — призналась Анабель, пока Андре мыл ей голову. — После посещения вашего салона я будто сошла с ума. Мне хотелось танцев, веселья, шампанского, мужского внимания…

— Вполне естественные потребности, — кивнул Андре, нанося какую-то маску.

— Если честно, эта естественная потребность уже прошла. Я с первого раза запоминаю уроки.

— Нет ничего плохого в том, чтобы выпить бокал шампанского. Просто нужно знать меру, как и во всем остальном.

Больше они не разговаривали и распрощались вполне довольные друг другом.

Все же я больше прежняя Анабель, чем новая, призналась она самой себе, сидя в такси. И мне удобнее быть мягкой и скромной учительницей, чем блистательной красавицей. Интересно, какие женщины нравятся Теду? Наверное, такие, как Сьюзи, — яркие, запоминающиеся, выделяющиеся в толпе. Значит, мне придется стать такой. Ох…

Такси остановилось у многоэтажного здания в самом сердце Манхэттена. Анабель расплатилась и, с трудом сдерживая дрожь неуверенности, вошла в фойе. Несмотря на макияж, прическу и дорогой костюм, она чувствовала себя девочкой из провинции и боялась небоскребов и бесконечного потока автомобилей.

Анабель прошла к лифтам и в толпе клерков всех мастей поднялась на тридцатый этаж.

Подходя к секретарю за стойкой, она испытала то же чувство, что и утром под ледяным душем: дыхание сбилось, в животе появилась пугающая пустота, совсем как на русских горках.

— Добрый день, — робко поздоровалась Анабель.

— Добрый день! — Девушка за стойкой вежливо ей улыбнулась, давая понять, что готова ответить на все вопросы.

Анабель немного осмелела.

— Я пришла на собеседование к мистеру Уилсоу.

— Как вас зовут?

— Анабель Лоуэлл.

Девушка сверилась с каким-то списком, сделала в нем какую-то отметку и еще раз улыбнулась Анабель.

— Прямо по коридору, третья дверь по левую руку с табличкой «Т. Уилсоу». Я сейчас сообщу мистеру Уилсоу о вас.

— Спасибо, — пробормотала уже совершенно подавленная Анабель. Остатки смелости позорно бежали.

На ватных ногах Анабель прошла по коридору, сразу же нашла нужную дверь, неуверенно постучала и вошла.

Навстречу ей поднялся высокий широкоплечий мужчина. Такому было место не в кабинете, пусть и роскошном, а на борту яхты, а еще лучше бригантины. Чтобы ветер в лицо, хлопающие паруса над головой и расстегнутая белоснежная рубашка, открывающая позолоченную солнцем грудь, всю в бугристых мускулах…

Анабель усилием воли угомонила разбушевавшееся воображение. Она и представить не могла, что склонна к таким фантазиям. Ей вдруг захотелось убежать. Ее мирок, ее раковина, в которой было так удобно прятаться, разлеталась на тысячи осколков под каблуком вольного моряка в белоснежной рубашке с вырезом на груди, в котором… Впрочем, это уже было.

— Мисс Лоуэлл? — поинтересовался Уилсоу.

Анабель лишь кивнула.

— Прошу вас, садитесь.

Она смущенно присела на краешек кресла. Их взгляды случайно встретились, и Анабель поспешила отвести глаза. Она чуть не утонула в бушующем море его голубых, пронзительно голубых, как утреннее небо, глаз.

Кажется, я начинаю понимать Сьюзи, подумала Анабель.

— Рад познакомиться. Я Тед Уилсоу. Насколько я понимаю, вы бы хотели работать гувернанткой у моих детей.

— Да, — наконец смогла выдавить из себя Анабель.

— Я прочитал ваше резюме, навел справки у директора школы, о вас отзываются как об опытном педагоге, говорят, что вы отлично ладите с детьми, умело разрешаете конфликты, можете проявить строгость, когда это необходимо, а можете и закрыть глаза. Все так, мисс Лоуэлл?

— Да.

— Вот только ваш директор очень удивился, почему это вы вдруг решили уйти из школы…

— Если честно, мне просто захотелось попробовать что-то новое. Сейчас летние каникулы, и я могу позволить себе роскошь поработать.

Тед широко улыбнулся. Ему нравились фанаты своего дела.

— И, конечно, получить весомый гонорар? Анабель смущенно кивнула, хотя о деньгах думала меньше всего. Проклятая дотошность Теда! Теперь ей предстоит неприятный разговор с директором школы.

— Вам не понравилось, что я навел справки за вашей спиной? — спросил Тед.

— Боюсь, если я не смогу работать у вас, в школе меня ожидает неприятный разговор. Хотя я сама виновата. Нужно было переговорить с директором.

— Приятно видеть человека, признающего свои ошибки. Скажите, мисс Лоуэлл, у вас были ошибки в преподавательской деятельности?

— Были, — спокойно сказала Анабель. — Особенно в самом начале. Детская психика устроена гораздо сложнее психики взрослого человека. Только дети могут любить так искренне и совершенно не умеют ненавидеть. Их переживания и проблемы могут показаться взрослому человеку смешными. Ну что страшного в том, что твой макет вулкана не сработал? А для ребенка, который полгода трудился, а полгода для девятилетнего мальчишки огромный срок, вкладывал душу — это просто трагедия. Вы зря улыбаетесь, мистер Уилсоу, нельзя относиться к детям пренебрежительно, они это чувствуют. Нужно видеть в каждом личность, серьезно относиться ко всем их бедам и переживаниям, какими бы смешными они ни казались, и нужно уметь радоваться совершенным пустякам: получил за контрольную пятерку, выиграл в салочки, тебе улыбнулась Мэри из старшего класса — это поводы для вселенской радости. А многие взрослые становятся слишком взрослыми и перестают это понимать. И в этом кроется зерно проблемы отцов и детей. Непонимание в малом становится непониманием в большом. И вот вам трудные дети, преступность, дурное влияние улицы и престарелые родители в домах призрения. — Анабель осеклась и испуганно посмотрела на Теда. — Я, кажется, увлеклась…

— Да, — согласился он. — Но слушать вас ужасно интересно. Кажется, теперь я понимаю, в чем причина неудач прежних гувернанток. Вы знаете, что с начала года мои дети успешно выжили из дома уже пятую гувернантку? И это пока они большую часть дня пропадают в школе! Что делать с ними в каникулы, я даже боюсь думать. Женщины, которых я нанимал, были профессионалами высокого уровня. Я давал им право на любые действия: от лишения сладкого до шлепка по попе.

— Детей бить нельзя! — возмущенно перебила его Анабель.

— Но иногда, согласитесь, очень хочется.

— Хочется, — не стала спорить Анабель, — иногда хочется и хама в автобусе ударить, но вы же не будете нарываться на драку? И, кстати, со временем, когда начинаешь лучше понимать, почему ребенок ведет себя из рук вон плохо, желание ударить его пропадает.

— Пример, если вам несложно.

— Пожалуйста. — Анабель пожала плечами. Чего-чего, а примеров за пятнадцать лет работы у нее набралось хоть отбавляй! — Был у меня мальчик — злостный хулиган. Вся школа была в ужасе, с ним никто не мог справиться, директор подумывал о том, чтобы предложить родителям отдать ребенка в специальную школу. Так же безобразно он вел себя и на моих уроках. Честно скажу, пару раз мне до ужаса хотелось дать ему подзатыльник. Один раз я даже занесла руку и… увидела в глазах ребенка такой страх, что еще долго не могла прийти в себя. Мне несколько недель снились по ночам эти глаза. И я поняла, что не могу оставить все, как есть. Я начала свое расследование. Не буду рассказывать, с чем мне пришлось столкнуться, это длинная история. Нам важен результат. Я узнала, что мальчика систематически избивает отец. Может быть, это было бы не так страшно, во многих семьях происходят подобное, но у ребенка был просто животный страх перед отцом. На его глазах отец забил до полусмерти младшего брата. Сейчас этот ребенок парализован и уже никогда не сможет двигаться. Когда случилась трагедия, малышу было пять лет. Мать не защищала детей, поскольку сама панически боялась мужа. И вот оказывается, что ребенок не злостный хулиган с наклонностями преступника, а жертва, которая изо всех сил пытается привлечь к себе внимание.