Отель Вавилон - Страница 5

Чистя картошку, я усвоил одну хитрость: хоть скорость в этом деле и немаловажна, слишком спешить не стоит. Однажды я допустил страшную ошибку, подойдя к помощнику главного повара, который варил суп, и сказав, что я закончил и больше мне нечем заняться.

— Что? Нечем?! — завопил он. — Нечем заняться? Я правильно расслышал?

Я кивнул.

— Тогда пойдем со мной.

Помощник шеф-повара повел меня в дальний конец кухонного отсека, где стояли в ряд три промышленных морозильника — такие здоровенные камеры, в которых можно заморозить даже рослого человека. Гад открыл одну из них, достал шесть пакетов размером с наволочку каждый и высыпал прямо в камеру кучу замороженного гороха.

— Вот, — сказал он. — Полезай в морозильник и снопа разложи горох по пакетам. И чтоб больше не смел подходить ко мне и заявлять: на кухне, мол, нечего делать!

Я был вынужден наклониться и голыми руками собирать горох. Убил на дурацкое занятие целых три часа, и к тому моменту, когда закончил, пальцы посинели от холода. Словом, как вы, наверное, догадались, к кухням я особой любовью не пылаю.

К Лиз в данную минуту — тоже. То, как она все утро щелкает нейлоновыми ногтями, постукивая друг о друга пальцами, начинает действовать мне на нервы. Может, я такой раздражительный из-за похмелья? Обычно я вполне спокойно ее терплю.

Опять звонит телефон. Лиз и бровью не поводит. Слишком занята: уложила бюст на стойку и строит глазки какому-то толстяку, интересуясь, как ему у нас понравилось. Решаю поднять трубку.

— Добрый день!

— Здравствуйте, это из номера сто шестьдесят, — доносится до меня женский голос. — Некоторое время назад я разговаривала с кем-то другим. Кое о чем.

— Так.

— Вопрос в некотором смысле щекотливый.

— Понимаю, — говорю я.

— Гм… — Постоялица кашляет. — Я звонила узнать, нет ли в гостинице противозачаточных таблеток экстренного действия. Мне ответила девушка, обещала связаться со мной позднее и… гм… до сих пор не связалась.

— А! — говорю я. — Пожалуйста, извините нас, мэм. Если подождете буквально минутку, я постараюсь выяснить, смогу ли чем-то вам помочь.

Иду к Тони, который сидит за столом и подсчитывает, сколько продал за неделю билетов на концерты и в оперу, точнее, вычисляет, какова сумма причитающейся ему доли. Он с удовольствием занимается билетами, потому что, отправляя постояльцев на «Кошек», «Отверженных» и «Мышеловку», имеет в месяц до четырехсот фунтов.

— М-м, Тони, — говорю я.

— Чем могу служить, дружище? — спрашивает он, отрываясь от подсчетов.

— Противозачаточные таблетки «наутро после»?

— А, ясно. — Тони вздыхает. — Аптека в конце улицы. Можем сбегать и мы, но лучше пусть идет сама дама — там засыплют вопросами.

— Понял, — говорю я. — По-моему, ей бы хотелось, чтобы таблетки купили мы.

— Хорошо. — Тони поднимается. — В таком случае отправлю Дейва.

Он щелкает пальцами, делая знак Дейву, который в эту минуту стоит у багажной тележки и полирует металл. Молодой и смышленый парень тотчас оставляет свое занятие и быстро подходит к Тони.

— Ему разминка не помешает, а то целое утро сидит на заднице… Верно, Дейв?

— Верно, мистер Уильямс, — соглашается Дейв.

— Из какого звонили номера? — спрашивает Тони.

— Из сто шестидесятого, — отвечаю я.

— Сто шестидесятого, — повторяет Тони, и его губы растягиваются в улыбке. — Не та ли это девица, что разгуливала ночью с блевотиной в пакете?

— Э-э… не знаю.

— Наверняка она, — произносит Тони. — Готов поспорить, ей сегодня очень хреново.

— М-да. — Киваю. — И я готов поспорить.

— Да-да. Скорее бы одиннадцать. — Тони потирает руки. — Не терпится взглянуть на физиономию Мишель.

9.00–10.00

Дейв выходит из вращающейся двери на залитую солнцем улицу в то мгновение, когда Адриан, управляющий, делает шаг внутрь.

— Здравствуйте, сэр! — восклицает Тони, сгребая в кучу проспекты, рекламирующие экскурсии на автобусе с открытым верхом.

— Куда это он? — спрашивает Адриан, указывая большим пальцем поверх плеча назад.

— За противозачаточными таблетками «наутро после», сэр. — Тони улыбается. — Для дамы из сто шестидесятого.

— А, понятно, — говорит Адриан.

— Да. — Улыбка все еще играет на губах Тони. — По всей вероятности, прошлая ночка была еще та.

— Думаешь? — расплывается в улыбке и Адриан, прекрасно понимая, на что Тони намекает. — Не знаю, не знаю. Я только что приехал. Верно? — спрашивает он у меня.

— Верно, сэр, — поддакиваю я.

— Похмелье? — интересуется Адриан.

— Ни капельки, — вру я.

— Отлично, — хвалит управляющий. — Замечательный ответ. Портье-профессионал. Доброе утро, Лиз, — произносит он, направляясь в свой кабинет.

— Доброе утро, мистер Томпсон, — отвечает Лиз, кивая и одаривая управляющего светлейшей улыбкой, какой индустрия обслуживания может по праву гордиться.

Адриан настоящий красавец. Высокий, с темными волосами и зелеными глазами. Он в кратчайшие сроки взобрался по служебной лестнице, хоть и щеголь, и, можно сказать, крутой парень. Удивительно. Я о том, что человеку в его положении не пристало получать минет от подчиненных. Он ведет дело, прибыль от которого составляет около тридцати пяти миллионов в год. И, подобно капитану корабля, должен стоять впереди, служить воплощением мудрости, вызывать благоговейный трепет. Адриан же другой, быть может, потому что его слишком любят. Впрочем, ему от этого одна только выгода. Он посещает вечеринки и дурно себя ведет. На Рождество неизменно закатывает большую гулянку и все время пытается упоить шеф-поваров.

Они с Тони хорошие приятели. Тони может устроить для Адриана все, чего тот ни пожелает: организовать поездку, заказать столик в ресторане, достать билеты на концерт, помочь претворить в жизнь очередную задумку; в прошлом году он отправил в аэропорт лимузин, чтобы встретить управляющего из отпуска. Тони нередко помогает Адриану в затруднительных ситуациях. Например, поспособствовал его брату провернуть аферу с ценными бумагами — обстряпал дело так, что они разошлись по всему городу. Взамен Тони получает относительную свободу действий и занимается, чем ему выгодно. Имеет комиссию с продажи театральных билетов; следит, чтобы мини-кебы мы заказывали в одном и том же агентстве; отправляет клиентов в Дорсет и Котсуолд и навязывает им билеты туда и обратно, которые берет по сниженным тарифам.

У Адриана тоже рыльце в пушку. Я слышал, когда-то его уволили из одного модного отеля во Франции, что расположен на первоклассном лыжном курорте. Болтают, будто, дежуря по ночам у приемной стойки, он, когда отдыхающие укладывались спать, приводил друзей, открывал бар и до рассвета бесплатно их поил. Как-то раз, набравшись особенно сильно, он решил устроиться под диваном и поспать. В небольших отелях ночью дежурит, как правило, один портье, не то что у нас, где непременно есть еще кто-нибудь, тот же Дерек. В общем, когда Адриан крепко заснул, в вестибюль вошли два грабителя, взяли ключи и принялись один за другим обчищать номера. Адриан проснулся от криков «Voleur! Вор!». Вопили отдыхающие, несясь по лестнице за негодяями в надежде спасти свое имущество. Адриан смылся до появления управляющего, целый день прокатался на лыжах, вернулся вечером, чтобы забрать платежный чек и вещи. Француз не стал портить его личное дело. Наверное, потому, что Адриан был еще желторотым студентом и работал практически задаром. Впрочем, в гостиничном мире правду нередко предпочитают скрывать.

Одного управляющего рестораном, что проработал у нас какое-то время, уволили за воровство. Лишь тогда Адриан удосужился позвонить в отель, где мошенник служил раньше, и узнал, что и оттуда его попросили по той же причине. С руководством мошеннику удалось договориться. Несмотря на проступки, он был отличным работником. Прекрасно справлялся с обязанностями, сумел заманить каких-то знаменитостей, которые произвели настоящий переполох и превратили отель в место, «где можно поглазеть на звезд». Поэтому-то ему и решили простить три похищенных ящика с вином и более пятисот фунтов прикарманенных чаевых. С ним заключили соглашение: сказали, если он уйдет по собственному желанию, в его документах не станут делать запись о воровстве. Он поступил к нам, и примерно полгода все шло замечательно — парень управлял рестораном, привлекал клиентов. Потом проверяющие стали обнаруживать несоответствия. Через некоторое время его разоблачили.