Отец подруги и я (СИ) - Страница 15

— Мы услышим ее шаги заранее, — прижимаюсь к ней и обнимаю за тонкую талию. Прикасаюсь губами к ее губам и ощущаю свежесть. Только зубки почистила, радость моя. — Не сопротивляйся, — прошу, когда она отворачивает лицо, — берусь пальцами за подбородок и снова настырно целую ее.

Если бы не работа, я бы посадил ее на этот шкаф упругой задницей и вклинился бы между ее ног. Я постоянно возбуждаюсь, и не получаю разрядки. В паху уже зудит от неудовлетворенности.

— Я больше так не могу, — отталкивает меня, чуть не плача.

— Я тебя обидел? — удивляюсь.

— Маша уже в порядке, я хочу домой.

— Вечером я сам тебя отвезу. Дождись меня. Дождешься?

По глазам вижу, что нет. Да что я сделал такого?

***

Я действительно так больше не могу! Ростислав Андреевич не дает мне приходу, постоянно зажимает, лезет целоваться. НЕ скажу, что мне это неприятно. Приятно, еще как! Но я боюсь, что нас увидит Маша, вздрагиваю от каждого шороха и любого Машиного вопроса. Когда-нибудь она точно спросит меня в лоб: «Ты трахаешься с моим отцом?».

Конечно, я с ним не трахаюсь, но дело, судя по всему, к этому идет. Он нагло раздевает меня и трогает руками (и губами) голое тело. Следующим его шагом будет исследование моих трусов — это же очевидно!

Поэтому я так больше не могу! Надо бежать из этого сумасшедшего дома, в котором живет сексуальный маньяк, пока однажды ночью он не поймал меня и не оприходовал. Я даже за стаканом воды теперь выйти боюсь, потому что непременно наткнусь на Ростислава Андреевича, поджидающего меня за углом.

— Ты где была так долго? — зевнув, спрашивает Маша.

— В туалет заходила.

Приходится врать, не говорить же: «Подставляла грудь под поцелуи твоему отцу». Как это пошло звучит вообще!

— Как у тебя с Тимом дела? — резко перевожу тему.

— Не отвечает на мои сообщения. Спасибо папе! Запер меня дома в четырех стенах. Даже не имею возможности пойти на учебу. Ксю, ты сказала отцу, что Тимка — нормальный парень?

Ага, когда бы? На что меня хватает в компании Машиного папы, так это отбиваться от наглых домогательств. Тут уж не до разговоров о Токареве.

— Нет еще.

— Не забудь сказать при случае.

— Хорошо, — вздыхаю. — Только вряд ли он меня станет слушать.

Подождав, когда Ростислав Андреевич уедет на работу, покидаю дом и возвращаюсь в свою съемную квартиру, к своей жесткой неудобной кровати и к своим учебникам. Ни за что больше не подпущу этого извращенца к себе! Пусть ищет себе дуру в другом месте.

Я же понимаю, что он просто хочет поиметь меня. Никаких долгоиграющих отношений быть не может. Поэтому и пытается раскрутить меня на разок, а потом сделать вид, будто ничего не произошло. Я буду страдать. Мне будет больно — не хочу так!

С началом новой недели мы с Машей вернулись к занятиям. Надо же, успели соскучиться по лекциям, и неплохо провели день.

После пар, как водится, зашли в кафе. Увидев Тимура и его компанию, Машка сразу повеселела и преобразилась.

— Привет, Тим, — сказала она. — Уделишь пару минут?

— Нет, — не оборачиваясь, отрубил парень.

— Не слушай моего отца.

— Да мне плевать на твоего отца. Я с тобой больше не хочу встречаться.

— Почему? — покраснела Маша.

— Потому что ты тупая овца.

Парни хором заржали, а я возмутилась:

— Эй, ты как с ней разговариваешь?

— Как хочу, так и разговариваю. Что давно мячом в глаз не получала? Так исправим.

На подруге лица нет, ее потряхивает, глаза наполняются слезами. Она выкручивает себе пальцы и непонимающе смотрит на забияку.

— Маш, пойдем отсюда, — хватаю расстроенную подругу за руку и тащу ее на улицу.

Пусть плачет, только не при этих… козлах.

— Это все из-за папы, — всхлипывая, говорит Маша. — Ненавижу его!

— Ростислав Андреевич тут ни при чем. Просто Тим — ссыкло.

— Он не ссыкло!

— Он хотел с тобой просто переспать. И бросить, — выдаю ей неприглядную правду.

— Это неправда! Ты лжешь. Откуда тебе знать?

— Потому что эти придурки спорят друг с другом, кто кого уложит в постель! И за какой срок! — от возмущения срываюсь на крик и усмиряю себя тут же. — Рыжий Богдан недавно проиграл. Ставил на то, что трахнет меня на твоей вечеринке. Скорее всего, Тим тоже делал ставки. Так что забудь его.

— Нет! Ты не понимаешь. Я люблю его!

Маша вырывается из моих рук и быстро уходит вдоль тротуара. Я боюсь, что сделает что-нибудь ужасное сейчас.

— Маша, стой! Куда ты пошла?

Я всплеснула руками. Вот что с ней делать? Вбила себе в голову ерунду про любовь. Так я и знала, что Тим разобьет ей сердце. Пусть лучше сейчас, когда дело до секса не дошло, чем потом, когда бы все случилось. Легко мне рассуждать, конечно, я-то ни в кого не влюблена.

Вдруг я услышала громкий гудок и обернулась. За мной медленно ехал БМВ Х7 стального цвета. Ростислав Андреевич опустил стекло и сказал:

— Ксения, сядь в машину.

— Зачем? — смотрю прямо перед собой.

— Я хочу с тобой поговорить. Почему ты сбежала? Я же попросил тебя дождаться меня.

— Ростислав Андреевич, мне сейчас не до этого. Ваша дочь от меня убежала только что в слезах. Мне нужно ее догнать.

— С Машей все в порядке, она зашла в торговый центр. Сядь, пожалуйста, в машину.

Он остановился прямо на проезжей части и открыл пассажирскую дверь. Я вздохнула и перемахнула через клумбу. Села в машину, поставила рюкзак на колени и повернулась к нему с лицом, вопрошающим «ну и чё тебе надо?». Я сегодня в короткой юбке и не хочу, чтобы он пялился на мои колени.

— Почему ты от меня бегаешь? И на смс не ответила.

А да, точно, он прислал сообщение. Увидела на паре, но препод начал на меня рычать, мол, Короткова, быстро телефон убрала. А потом уже забыла.

— Я была на парах, — говорю, круча кольцо на пальце. — Нам не разрешают пользоваться телефоном.

В его машине знакомо пахнет, и этот аромат кружит мне голову и напоминает о том вечере, когда Ростислав Андреевич тискал меня на заднем сидении. Какие бы воспоминания меня не одолевали, решаю держаться с ним холодно и отстраненно. Авось надоест и отвяжется.

— Ксения, я хочу пригласить тебя в ресторан. Во сколько за тобой заехать? — спрашивает учтиво.

— Ресторан? За-ачем? — моя челюсть отвисает до пола от изумления.

— Хочу с тобой поужинать. Просто ужин — и всё. Я не буду к тебе приставать, — говорит без тени улыбки.

— Ага, так я Вам и поверила, — фыркаю, как еж.

— Заметь, впервые я тебе это пообещал.

— Заметила, но что-то не верю.

На меня накатывает паника. Чего он добивается своим приглашением? Замечаю блеск в его синих глазах и лихорадочно ищу аргументы для отказа. Но он не дает мне вставить даже слово.

— Идем в «Сад на крыше». Обязательно порадуй себя новым платьем, — он достает из кармана черную карточку с золотой надписью ТЕПЛОБАНК и протягивает мне. — На ней есть немного денег. Возьми.

Я даже не пошевелилась. Тогда Ростислав Андреевич вжикнул молнией моего рюкзака, запихнул внутрь карту и закрыл молнию обратно. Я немо уставилась на него.

— Заеду за тобой в восемь вечера. Будь готова. И надень обязательно теплую курточку, ужин будет проходить на улице.

Вот диктатор! Решил за меня и даже не спросил: а хочу ли я с ним идти на ужин? Я вообще-то боюсь быть с ним наедине. Нет никаких гарантий, что он не набросится на меня как древний питекантроп. Такие денежные мужчины, как Ростислав Тепляков, берут от женщин все, что хочется, и им даже в голову не придет, что дама может быть против.

Вижу у кофейного автомата Машу, она ждет, когда напиток приготовится и потом выйдет на улицу. Не хочу, чтобы она видела, что я сидела в машине ее отца и выметаюсь наружу.

Ростислав Андреевич сигналит мне на прощание и задорно улыбается. Я посылаю ему грозный взгляд. Вот он любит привлечь к себе внимание! И ко мне соответственно.

Иду в торговый центр, чтобы купить платье. А что делать? Он приедет за мной все равно, не идти же в «Сад» в обносках. Я вообще там никогда не была, но слышала, что это очень солидное заведение, и ужин там обходится в копеечку.