Отец моей подруги - Страница 9

Дожидаюсь, когда Неонила исчезнет с поля зрения, и толкаю дверь в комнату для персонала.

Маша застывает на месте, увидев меня, а я не могу оторвать взгляд от ее упругой груди.

Она переодевалась. Как раз сняла униформу и осталась стоять в одном нижнем белье, когда я без стука вошел, не подозревая ничего такого.

Чувствую, как пересохло во рту. И как в штанах внезапно тесно становится. Реакция, как у подростка в период полового созревания, блять.

Ее грудь вздымается вверх-вниз, дыхание учащенное.

Ноги длинные, стройные. Животик плоский, так и хочется провести языком рядом с пупком, а потом вверх, к соскам, которые скрывает кружево бюстгальтера.

Сглатываю, заставляю себя оторвать взгляд от ее стройного тела и посмотреть ей в глаза.

Она покраснела от смущения. Перепуганная. Глаза огромные, как у Бэмби. Ни разу даже не моргнула. С испугом смотрит на меня.

– Жду за дверью, – единственное, что могу выдавить из себя, и резко закрываю дверь.

Прижимаюсь спиной к стене. В голове проносятся те же сцены, что до этого у Соболева.

Горячо, черт возьми!

Блять, если забыть на минуту, кто передо мной, и откинуть предвзятость, то малышка действительно хороша. Я многих перепробовал и от нее не отказался бы. Уверен, она только с виду стеснительна и зажата, и это заводит еще больше.

Становится душно, расстегиваю верхнюю пуговицу на рубашке.

Держи себя в руках, Алмазов. Еще успеешь кого-то трахнуть сегодня.

Отгоняю прочь пошлые мысли. Ведь это подружка моей дочери. Но в голове то и дело проносится сцена, где ее длиннющие ноги обвивают мой торс, а я раз за разом вторгаюсь в нее, влажную и готовую для меня.

– Макс, я тебя везде ищу, Григорьев пришел, ты идешь? – моя бывшая жена всегда появляется не в то время и не в том месте.

На первом курсе на вечеринке друга я напился в хлам и собирался домой, но меня остановила Ритка. Затащила меня в одну из свободных комнат и трахнула в прямом смысле этого слова. Я тогда был так пьян, что ремень на штанах не мог расстегнуть, поэтому она взяла инициативу в свои руки. А через несколько недель заявила, что беременна.

Ребенка я, конечно же, не хотел. Ритку в жены тоже. Да и какая вообще свадьба, нам всего по восемнадцать лет было?! Я так и сказал Рите, на что она заявила, что в противном случае подаст на меня заявление об изнасиловании.

Мой отец тогда в мэры баллотировался, предвыборная компания была в самом разгаре, если бы это все наружу всплыло, он бы меня прикончил. Потому пришлось пообещать Ритке, что я возьму на себя ответственность и позабочусь о них с ребенком.

– Макс, ты оглох, что ли? Идешь? – в мои воспоминания врывается голос бывшей жены.

– Сейчас приду, не жди меня, – киваю ей на выход, и в этот момент из комнаты для персонала выходит раздраженная Маша.

– Я оделась, – сообщает достаточно громко, чтобы услышала Рита, которую та не видит.

Рита прищуривается, рассматривая девчонку. Даже гадать не нужно, о чем она подумала.

– Пойдем, поговорить нужно, – беру Машу за локоть и тащу за собой к выходу для персонала. Подальше от бывшей жены, пока та не успела ее рассмотреть.

Мужская рука больно сжимает меня за предплечье и тянет к выходу. Мне хочется плакать от несправедливости, но я из последних сил держусь. Этот мужчина не увидит моих слез!

Я не понимаю, что ему от меня нужно. Зачем он так поступил? Сначала помог, а потом сделал все, чтобы я без работы осталась.

– Отпустите, – вырываюсь, когда мы оказываемся на улице.

На Максима не смотрю, потому что до сих пор смущена тем, что он видел меня в нижнем белье. Ни один мужчина не видел столько, сколько он только что.

Хватка на моей руке слабеет, и наконец-то я освобождаюсь от его захвата. Ускоряю шаг, пытаясь убежать подальше. Сейчас же соберу свои вещи и покину квартиру. Буду на вокзале ночевать, но не в доме, который принадлежит Алмазову.

Но мне дают добежать только до стоянки для персонала.

Крепкие руки сгребают меня за талию, и он прижимает меня к своей груди.

Я чувствую теплое мужское тело и дыхание у самого уха.

Меня немного потряхивает от такой близости.

– Успокойся и прекрати бежать.

– Что вам от меня нужно? Неужели недостаточно того, что меня только что уволили? Это была отличная компания по обслуживанию мероприятий, и мне хорошо платили, – зло произношу я, ногтями с силой впиваюсь в его руку, чтобы отпустил.

Но он позволяет лишь развернуться. Теперь я стою лицом к нему. С вызовом смотрю в его глаза и тяжело дышу. Грудь то поднимается, то опускается.

Алмазов несколько секунд молча рассматривает меня. Потом говорит:

– Я не хотел, чтобы тебя уволили. Просто перед глазами мельтешила, хотел, чтобы тебя с сегодняшнего вечера убрали, – его голос звучит раздраженно. Словно я доставляю ему неприятности.

Я хмыкаю в ответ, ни капли не веря ему.

– Не переживайте, господин Алмазов, я и так все поняла. Вы приютили меня только потому, что не могли отказать Оле, и не знаете, как теперь выпереть меня из квартиры, потому то Оля сразу же устроит истерику. Я уйду сама. Сделаем вид, что я все еще у вас живу.

Он отпускает меня, достает из внутреннего кармана пиджака кошелек. Отсчитывает деньги, потом просто берет все его содержимое и протягивает мне.

– Вот, возьми, это компенсация за то, что из-за меня тебя уволили.

– Мне не нужны ваши деньги. Я их не заработала.

– Это просто деньги, – он раздражается еще больше, вкладывает мне купюры в руку. Здесь больше, чем я обычно за месяц на подработках получаю.

– Я не могу это принять, – сглатываю и протягиваю купюры обратно.

Он смотрит на меня, плотно сжав челюсти. Словно решает, что со мной делать.

– Ты глупая? Я не пойму. Или цену себе набиваешь? – каждое его слово оскорбляет меня и понижает самооценку еще ниже.

Почему именно он отец Оли?

Почему это не мог быть добрый мужчина средних лет, который не презирает всех вокруг за исключением себя?

Я отвожу взгляд в сторону, и сердце сбивается с ритма.

На крыльце стоят Артем и девочки из агентства, включая Илону. Они курят и смотрят в нашу с Максимом сторону. Я понимаю, что вся эта сцена только что разыгралась на их глазах. Теперь они, наверное, думают, что богатый мужчина предложил мне деньги за ночь с ним, и я их приняла…

Снова хочется плакать.

Артем – тот парень, что мне нравится. Когда он рядом, я сразу же теряюсь и даже не решаюсь заговорить с ним. Несколько раз он выручал меня и всегда вызывался меня проводить, если приходилось на работе задерживаться до поздней ночи.

Я опускаю руку вниз, в глазах собираются слёзы. Разворачиваюсь, чтобы уйти. Слышу шаги позади себя. Это Алмазов какого-то черта следует за мной.

– Я взяла ваши деньги, что вам еще нужно? – спрашиваю глухо, одергиваю вниз джинсовую юбку. Порыв ветра заставляет съежиться, на улице прохладно.

Чувствую, как на плечи ложится теплый пиджак, пропитанный мужским парфюмом.

– Ты плачешь, что ли? Это из-за работы? Считай, что я сделал тебе одолжение. Лучше учись по ночам, а не бегай в короткой униформе официантки в таких местах.

Я не отвечаю. Выхожу за ворота ресторанно-гостиничного комплекса, достаю телефон, чтобы вызвать такси. Деньги, которые мне Максим дал, засовываю в карман его пиджака. Он следит за моими движениями, но ничего не говорит.

– Подожди, пока закончится корпоратив, и вас отвезут в город на служебном транспорте. Уже поздно, – говорит Алмазов у меня за спиной, заметив, что я вызываю такси.

– Думаете, после того, что вы наговорили нашей главной, обо мне решат позаботиться и довезти до дома? – ледяным голосом спрашиваю я, не поворачиваясь к нему лицом. По щекам уже стекают слезы, и я раз за разом тру лицо запястьем.

– Ресторан находится за городом, на улице глубокая ночь, ты в юбке, которая едва задницу прикрывает, кто знает, что за водитель тебе попадется? Не глупи и вернись в комнату для персонала, подожди там до окончания мероприятия.