Отец городов русских. Настоящая столица Древней Руси. - Страница 2
Уже в конце XII века, незадолго до монгольского нашествия, Всеволод Юрьевич Большое Гнездо обращается к сыну, отъезжающему на княжение в Новгород: «На тобе Бог положил переже стареишиньство во всей братье твоей, а Новъгород Великыи стареишеньство имать княженью во всей Руськои земли» [9. С. 422].
Соперничество двух центров Древней Руси за старшинство прослеживается до самого монгольского нашествия — после разгрома и сожжения Киева в 1242 году город запустел, надолго потерял свое значение. А до этого города спорили между собой не только на уровне княжеских разборок, но и на уровне общественной и политической жизни всех вообще образованных русских людей. По-видимому, выяснение главенства одного из этих городов имело для них некий смысл.
Киевляне считали, что в их городе до династии Рюрика были свои, местные, князья: Кий, давший имя городу, его братья Щек и Хорив, а также сестра их Лыбедь. По легенде, каждому брату принадлежало особое поселение на одном из киевских холмов, это потом они слились в единый город.
Правда, эта четверка князей исчезла «незнамо куда» незадолго до появления варягов и не оставила потомков. Ученые давно предполагают, что «первые киевские князья» — это просто легендарное объяснение причин, почему раньше на территории Киева было несколько разных поселений. Мол, понятно, откуда взялось несколько разных поселков — это все города разных князей.
Но были эти князья в реальности или только в народном воображении, старая легенда обосновывала древность города и его самостоятельность. Новгородцы же думали иначе. В новгородских летописях этого самого загадочного Кия называли… перевозчиком. Якобы Кий перевозил людей и груз через Днепр, покрикивая при этом: «На перевоз, на Киев!» Откуда и пошло: Киев перевоз, потом просто Киев.
В других текстах Кия и его братьев Щека и Хорива представляли как лютых разбойников, которых князь в Новгороде заточил в темницу. Потом князь сжалился, отпустил их, а разбойники сбежали на Днепр, где основали Киев [10. С. 158–159].
Ни историки XIX века, ни их современные коллеги не хотят принимать этой версии всерьез. С. М. Соловьев называет летописную историю «сказкой, которая произошла от смешения двух преданий — об основании Киева и о первых варяжских князьях его» [11. С. 297].
И. Я. Фроянов полагает, что новгородцам здесь отказало «чувство меры» и что это — всего лишь «обидный для киевлян навет» [12. С. 4].
Это не первый случай, когда современные историки лучше предков знают, — что же те имели в виду. Откуда у них, современных, такая уверенность? Ведь Кий, Щек и Хорив (да! Еще и загадочная Лыбедь!) мелькают в летописи однократно и непостижимо.
Откуда появились? Бог весть.
Куда исчезли? Неизвестно.
Нет в Киеве Щековой могилы, не сидели на престолах потомки Хорива, не известны бояре, кичившиеся происхождением от Лыбеди.
Если эта четверка не придумана — они могли быть решительно кем угодно, в том числе и разбойниками. И происходить из Новгорода могли — ведь о них ничего не известно!
Но как бы то ни было, а в этих летописных сказаниях — и где Кий хороший, и где он разбойник, — четко прослеживается соперничество двух центров Руси. Центры эти настолько важны каждый сам по себе, что невольно возникает вопрос: а почему мы называем это государство Киевской Русью, а не Новгородской? Или уж на худой конец Киево-Новгородской? Откуда такое однозначное предпочтение Киеву?
Пусть читатель найдет другое объяснение — но думаю, главная причина в том, что Новгород был очень уж «неудобным» предком. В массовом народном сознании вообще факты играют подчиненную роль, гораздо важнее основанные на фактах легенды.
Киев как легендарный первопредок устраивал всех; по крайней мере, никого не раздражал. А вот Новгород оказался слишком уж вольнолюбивым; Новгород — это народная вольница, демократия, вечевой колокол. Это какое-то особое место на Руси, где с монархами разговаривают на «ты», да еще и выгоняют их порой. Это слишком уж тесная связь со Скандинавией и немцами. Словом, Новгород — это чересчур уж соблазнительная, опасная легенда, таящая в себе вред для других государственных мифов.
В Российской империи совсем «задвинуть» Новгород и Ладогу не удавалось: слишком важна была история призвания варягов и утверждения династии Рюриковичей. Но и в XVIII–XIX веках Новгород и Киев не рассматривались как равнозначные центры. Всегда получалось, что Киев — «матерь городов русских», а Новгород — все же не так важен.
В общем, мама у городов русских есть, а папу как-то забыли… Безотцовщина!
В советское время роль династии Рюриковичей в истории Древней Руси вовсе не казалась такой уж исключительно важной. СССР не чувствовал себя частью Европы, объединять себя с нею через варягов тоже не казалось таким уж полезно-назидательным. И в учебных пособиях стало обычным подчеркивать, что «Древнерусское государство возникло как результат длительного самостоятельного развития славянского общества» и что «славянин или варяг был первый князь» — не очень важно» [2. С. 23].
И государство СССР, и русское общество хотели быть особыми, независимыми от внешних влияний; это и заставляло Б. А. Рыбакова и В. В. Мавродина, и многих других искать (и находить!) предков Киевской Руси — более древние славянские государства. Но именно славянские, а никак не варяжские, и уж конечно, не единые с остальной Европой.
При советской власти роль Новгорода и Ладоги казалась еще более «лишней» и чуть ли не «подозрительной». О них писали еще меньше, чем в царское время, в Российской империи.
А тут и еще одна проблема…
Еще в XIX — начале XX века возникла политическая идея «самостийной Украйны». Во время Гражданской войны 1918–1922 годов ее даже пытались воплотить в жизнь… Как именно — неплохо описал Михаил Булгаков в «Белой гвардии».
В конце XX века идея воплотилась в политическую реальность. С декабря 1991 года, после соглашения глав Украины, Белоруссии, Казахстана и Российской Федерации в Беловежской пуще, на свете существует Республика Украина.
Древняя Русь была государством всех восточных славян, общим предком для всех славянских народов. Но Киев находится на территории Украины и является ее столицей. Значительная часть истории Древней Руси протекала на территории этого государства. Уже в XIX веке, в работах первых теоретиков украинского национализма — Антоновича, Житецкого, Драгоманова, Чубинского, Костяковского, Чекаленко и других обосновывалась идея: Древняя Русь — это и есть Украина.
Современная Украина пытается присвоить историю Древней Руси как собственную историю. На государственном уровне! На денежных единицах Республики Украина — гривнах есть даже изображения древнерусских («украиньских») князей Ярослава и Владимира, правда, только на самых мелких купюрах, достоинством в одну и в две гривны.
Самые крупные купюры выходят с изображением деятелей поздних времен, уже определенно украинских: купюра в 100 гривен украшена портретом Ивана Франко, 50 гривен — Вадима Гетмана, 10 гривен — Иваны Мазепы, пять гривен — Богдана Хмельницкого.
Как видно, Мазепа ценится вдвое больше Богдана Хмельницкого, а «первые украинцы» Ярослав с Владимиром в сто раз дешевле Франко… Если же серьезно, то претензия понятная и, уж простите, малосимпатичная.
Естественно, в работах украинских националистов Новгород не может иметь никакого отношения к «украинской» — то есть к древнерусской государственности. Желание украинских историков любой ценой «отгородиться» от новгородской прародины Древней Руси принимает просто отталкивающие формы.
Классик украинской исторической науки, профессор Львовского, а потом Киевского университета, многоуважаемый пан Михаил Сергеевич Грушевский ухитряется написать историю Древнерусского государства, ни разу (!!!) не упомянув Новгорода. Ни разу.
Пройти мимо варяжских имен первых русских (все-таки, хоть убейте, русских а не украинских) князей и их приближенных он не может. Но вот объяснение: «В этом веке к нам прибыло много военных людей из северных немецких краев, больше всего из теперешней Швеции. Они искали заработка и добычи в чужих странах и приходили на службу киевским князьям. При первых князьях их было так много в киевской дружине, что от этого потом пошла мысль, будто вся Киевская держава произошла от них». [13. С. 36].