Отдых по двойной цене (СИ) - Страница 3

Если честно, то я растерялась тогда. Не знала, что надо быть увереннее. Твердо говорить нет. Да и мне же хотелось приключений. Пусть это приключение совсем не напоминало мечту, а мужчина не походил на принца, но у него же была женщина. Вряд ли он искал знакомств. К тому же сам говорил, что ему скучно.

Короче, я была наивной и глупой, не понимая, что люди просто так ничего не делают. А если что-то и делают, то лишь в своих интересах. И хорошо, когда свои интересы совпадают с другими. Тогда все в плюсе. И тогда все говорят про душевную доброту и искренность. Все же общение с Володей и Кириллом меня испортили. Выбили наивность. Но тогда я еще верила в сказки. Верила в любовь и искренность, не понимая, что любовь есть, но это такое проходящее чувство, что не стоит о нем даже думать.

Опять я отвлекалась. Просто, когда все это вспоминаешь, то так и хочется себя ударить по лицу. Вот почему я была такой наивной? Почему верила всему, что слышала и видела? Ведь было то мне тогда двадцать два года. За плечами хоть какой-то опыт жизни. А на деле прям дитя дитем, которая только и говорила, что взрослая, а на самом деле такой не была. Одно время я даже злилась на себя. Ведь если бы вернуться в то время, то я бы все сделала иначе. Сейчас же я была умнее. Но если бы не то время, я бы не повзрослела. Не стала бы собой. Тут, конечно, был тоже спорный вопрос, только эту тему пока поднимать мне совсем не хочется.

Вернемся же к воспоминаниям. Володя ушел. Ваня наелся и теперь хотел пойти на площадку. Ира клевала носом. Я же возвращаться в номер совсем не хотела. Меня всегда пугали ссоры родителей. Мне не нравилось, когда люди ругаются. Всегда появлялось желание провалиться сквозь землю.

Вот вышла мама. Нашла нас. Погладила по голове Ваню. Взяла Иру, чтобы отнести ее в номер. Я собрала порции родителей и отнесла их в холодильник на нашу полку. Помыла ложки с вилками и кружки.

Отпуск начался. Только радости от этого отпуска я не чувствовала. Захотелось пойти окунуться. Просто нырнуть в воду озера и забыться. Но вместо этого я пошла в номер. Маме нужна была поддержка.

Папа куда-то ушел. Мама уложила Иру и Ваню. Пообещала, что вечером мы пойдем и на площадку и за мороженым. Что все будет хорошо. Все устали. Ваня уснул вместе с Ирой. Мы же с мамой пошли разбирать сумки и чемоданы.

— У нас все так плохо? — спросила я. — По деньгам?

— Мы сейчас живем в кредит. Твой отец не хочет работать. Не то, что не может, а не хочет. Вот ему нравиться лежать пузом к верху и ничего не делать. Сейчас надо крутиться, чтобы чего-то добиться, а ему нужно, чтобы на блюдечке принесли прожевали и в рот положили. Я вначале думала, что у него депрессия. Усталость. Но сейчас я вижу, что ему просто на нас плевать. Он сел на мою шею и свесил ноги. Как будто я лошадь. Но я же не лошадь! Я женщина, про которую он забыл. Да, у нас по деньгам все плохо. Я надеялась, что мы отдохнем. Откроется второе дыхание как у меня, так и у него. Но он…

Мама села на кровать и расплакалась. Я обняла ее. Мне было больно за нее. За то, что ей так тяжело приходиться. Что она была одна с проблемами. Еще к этому прибавлялось мое чувство вины, что я ей мало помогаю. Так и хотела ей сказать, что сейчас я выйду на работу и станет легче. Что на следующий год Ваня пойдет в школу. Что Ира подрастет…

— Зря я его вернула. Нужно было отдать этой суке и не маяться. Но так обидно было, что он ей достанется! Мы же столько лет прожили вместе и тут все делить. Добиваться алиментов. Унижаться. И что я получила сейчас? Увальня, которому я не нужна. Как же обидно! — прошептала она, сквозь слезы.

Обидно. Я не хотела слушать, что мой отец такой плохой. Не хотела копаться в грязном белье родителей. Мне это было не нужно. Это были их проблемы. Кто там кому изменил. Кто на кого держал обиду. Я могла с тем же успехом побежать к папе и выслушивать его обвинения в сторону мамы о ее изменах. А она ведь ему сама изменяла. Я же все видела, хоть и молчала.

— Все будет хорошо. Ты справишься, — сказала я ей. Она пожала мне руку. Я была ее поддержкой. Тем якорем, который не даст сорваться лодке в шторм. Так я думала. Но почему-то все оказалось иначе. Или я хотела видеть желаемое, а не действительное?

После того, как малышня поспала, мы пошли гулять на детскую площадку. Я хотела пойти к озеру, но проклятая стеснительность и неуверенность мне не дали этого сделать. Слишком вокруг было много мужчин, которые глазели по сторонам. Вместо купания я помогала Ире лепить куличики, пока мама присматривала за купающимся Ваней.

От озера шла приятная прохлада. Ветер шуршал листвой. Солнце ласкало кожу. Я до сих пор вспоминаю эти мгновения, как будто они были вчера. Это был последний день, когда я была беззаботной и спокойной. Защищенной. Да. Это чувство защищенности, когда можно просто жить и лепить с сестренкой куличики, наслаждаться отдыхом и… И переживать о мелочах.

За ужином уже пошла мама. Я же осталась ждать отца, который куда-то делся. Телефон в этих местах ловил плохо, поэтому звонить ему было бесполезно. Дети начали дурачиться, а я вдруг подумала, что хочу пойти на танцы. Да, я хотела пойти с Володей на танцы, на которых еще ни разу не была. Мимо меня даже выпускной прошел. Тогда детвора подцепила ветрянку и аккурат на выпускной я свалилась с пятнами по всему телу и с температурой.

— Так, и чего за шум? — в комнату ввалился папа. Он еле стоял на ногах. Чтобы не упасть, он прислонился к косяку и теперь пьяно улыбался.

— Пап, может тебе лечь и отдохнуть?

— Зачем? Я не хочу спать, — сказал он. — Твоя мать говорит, что я мало вам уделяю внимания. Так вот, мы сейчас пойдем играть. Так, зайчатки?

Он подхватил Иру. Чуть с ней не упал. Я еле успела подхватить сестренку. Он поднялся на колени. Встряхнул головой. Этакий большой боров, который забыл, как быть человеком. Я впервые видела его в таком состоянии.

— Ты вернулся? — в комнату вошла мама с пакетами.

— А ты хотела, чтобы я утонул? — папа опять улыбнулся. — Не дож-дешь-ся.

Я посмотрела на часы. Время без десяти восемь. Да и чего мне слушать, как они отношения выясняют? Мне это было нужно? Я взяла летнее платье с рукавами и закрытыми плечами. Ушла переодеваться в ванную комнату. Когда же я вышла, то они опять ругались.

— Я гулять, — сказала я, но они меня не услышали. Им сейчас было важно выяснить отношения. Еще и малышню приплели.

Я выскочила на крыльцо, как раз когда подъехал на мотоцикле Володя. Он снял шлем. Окинул меня оценивающим взглядом, от которого я покраснела. Из дома опять донеслась ругань. Я же поспешила сбежать. Пусть и позорно, но бежать.

— Опять ругаются? — спросил Володя.

— Да. Папа пьяный пришел.

— Шлем надевай. Да не так, — он рассмеялся. Нацепил мне на голову шлем. — Каталась когда-нибудь на мотоцикле.

— Нет.

— Все бывает в первый раз. Так ведь, малышка? Забирайся.

Это же было, как в кино. Позади ссора. Я уезжаю на мотоцикле с мужчиной… Это было жутко страшно. Я вцепилась в Володю, боясь свалиться с мотоцикла и свернуть шею. Он же ехал на большой скорости. Или мне так казалось? Я зажмурилась и только держалась за его рубашку, надеясь, что это не будет моей первой и последней поездкой. Мы ехали и ехали. А потом как рухнули вниз. Я забыла как дышать. Мотоцикл зарычал. Начал подниматься наверх. Свернул в бок. Похоже я завизжала. Мотоцикл заглох.

— Ты чего орешь? — спросил Володя.

— Страшно! Как на этом чудище можно ездить? — выдохнула я.

— Нормально. И зверь вполне добрый. Ты бы глаза открыла, — сказал Володя. Я открыла глаза. Мы стояли рядом с небольшим пляжем.

— Где мы?

— Танцы в девять начинаются. Не хочешь пока поплавать? — предложил он.

— Не хочу. Я…

— Слезай. Осторожнее. Упадешь же, — он снял с меня шлем. — Плавать не умеешь?

— У меня купальник дома остался.

— И? Я тоже плавки не взял.

— Володя, может мы друг друга не так поняли. Но я соглашалась только на танцы, — сказала я. Он же стоял и улыбался. Чего-то в фильмах события разворачивались не так быстро. Да и не готова я была к такому повороту событий.