Отцы и дети (СИ) - Страница 4

Профессор нашелся в ванной. Его рвало. Мужчина опирался на фаянсовую раковину. Ноги дрожали. Я подошел сзади и легонько обнял его, придерживая. Мужчина вздрогнул и хотел что-то сказать, но новый спазм заставил его снова нагнуться над раковиной. Я открыл воду и собрал его длинный волосы на затылке. Омега умылся, прополоскал рот и немного глотнул воды. Я передал ему полотенце. Лицо было пепельно-белым и даже синюшным. «Неужели он отравился?»

– Что ты тут делаешь? – хрипло спросил профессор.

– Тебе стало плохо, я волновался, – как то неуверенно ответил я.

– Я и сам прекрасно о себе позабо…

Мужчина не договорил и ринулся к раковине. Его снова рвало. Черт! Я снова обнял его за талию, не позволяя упасть.

– Ман…тия, – тихо сказал он между спазмами.

– Что мантия? – тупо спросил я, абсолютно не понимая, что он хочет.

– Во…няет, – резко произнес он.

Только когда принюхался я смог уловить запах протухшей рыбы. Вся мантия была им пропитана. Делать было нечего. Я принялся расстегивать миллион пуговиц. Делать это одной рукой было довольно сложно, но отпустить омегу я не мог. Он еле стоял и намеривался упасть с каждым новым спазмом, скручивающего его тело. Прошло несколько лет, пока я наконец не вынул последнюю пуговицу с петельки и снял мантию с плеч мужчины. Он явно не собирался ее больше носить, поэтому я спокойно ее уничтожил. Запах почти сразу исчез. Под моей левой рукой осталась только белая рубашка, которая от пота уже прилипла к телу. Только сейчас прижимая его к себе я наконец заметил насколько я больше. Моя рука почти полностью обхватывала талию мужчины, а его голова находилась почти под моим подбородком. Омега полностью облокотился на меня и закрыл глаза. «Хочу его» – единственная мысль, которая билась в моей голове. Он был горячим и таким близким. Мне стоило только нагнуть это тело, стянуть с него брюки и очутиться в самом жарком и сладком месте, у него между ног. Мои фантазии стоили мне каменного стояка и не более. Мужчина открыл глаза.

– Убери от меня свои руки! – громко сказал он, освобождаясь от моих объятий.

В следующую секунду рука резко опустилась мне на щеку. Я не мог поверить, что он меня ударил. Пусть это было не больно, но сильно задело мою гордость. Я ничего не сделал, чтобы заслужить подобное! Тем более от омеги…

– Ты больше ничего не получишь. Проваливай! – мужчина указал на дверь.

Я просто развернулся и вышел из спальни.

– Пошло все к черту! – сказал я, сильно хлопая дверью за собой.

========== Часть 5 ==========

POV Северус.

– Ты больше ничего не получишь. Проваливай! – закричал я и указал на дверь.

Меня просто трясло от злости. Поттер развернулся и вышел из ванной.

– Пошло все к черту! – сказал он и сильно хлопнул дверью.

Я отшатнулся как будто от пощечины. Альфа ушел, а я просто опустился на пол ванной. Ноги тряслись и не держали. Из глаз полились слезы. Горячие дорожки стекали по щекам, а я снова вернулся в прошлое.

Flashback

1975 год. (Северус родился в 1960г.)

Ночь. Небольшая ванная комната в больничной палате Хогвартса. Белый кафельный пол на котором непонятной черной кляксой лежит мальчик и плачет. Он судорожно прижимает руки ко рту, чтобы ненароком не издать и звука. На нем обычная форма Слизерина, хоть и значительно потертая. С первого взгляда видно, что перешита с чужого плеча. Грязные слипшиеся волосы спадают на лицо и кафель. Он прижимает ноги к груди. Штанины задрались чуть ли не до колен и открывают старые поношенные туфли, совершенно вышедшие из моды и тонкие щиколотки с растертой до крови кожей от грубых задников на обуви. Носков на мальчике нет.

Очередной всхлип и сквозь пальцы раздается нечеловеческий вой. Именно этот звук издают звери перед смертью…

– О боже! – вскрикивает полная женщина, появляясь на пороге.

Она в белом переднике и таком же чепчике. Все медсестры носят именно такие, с небольшим красным крестом. Женщина на миг скрывается в комнате и возвращается оттуда уже с каким-то флаконом в руке. Она садится возле мальчика и заставляет его выпить жидкость. Ей приходиться чуть ли не силой открывать рот ребенку, чтобы влить хоть что-нибудь. Мальчик абсолютно никак не реагирует.

– Глупый! Будут у тебя еще детки! Много будет… обязательно! … Мал ты еще чтобы ребеночка иметь. Там лучше знают, когда время настанет… – причитает женщина, баюкая мальчика на руках.

Он уже не плачет, а словно кукла лежит и смотрит в одну точку. Глаза пустые, как у мертвого. Осталась только оболочка человека…

Конец Flashback

Я нашел в себе силы встать и дрожащими руками начал расстегивать рубашку. Пальцы очень медленно вытягивали маленькие пуговички из прорезей потому, что я неимоверно боялся. Наконец я закончил и встал боком перед зеркалом, распахивая рубашку. Слезы все также продолжали бежать по глазам, но губы улыбались. Впервые за долгое время. Я не мог поверить свои глазам. Небольшой животик немного выделялся на сильно выступающих тазовых косточках. Я обхватил его руками и провел, удостоверяясь, что зрение меня не подводит и он и правда настоящий. Он был вполне материальный. Еще совершенно маленький, но был!

– Что ты делаешь? – раздался голос от куда-то сбоку.

Я вздрогнул, не ожидая кого-то услышать и повернулся, встречаясь глазами с Поттером. Он стоял, сложа руки перед собой и облокачивался на косяк двери. «Сколько времени он уже так стоит?»

– Не твое дело! – резко ответил я и принялся быстро застегивать рубашку.

– А я думаю по-другому, – спокойно сказал альфа и подошел ко мне вплотную.

Чужая рука легла мне на живот, я резко сбросил ее и отступил на шаг.

Слишком много разных эмоций бурлило во мне и не находило выхода. Счастье, радость, печаль и всепоглощающий страх за своего ребенка.

Flashback 1975г.

Озеро. Жаркий июньский день. Несколько подростков весело болтают и перекидывают маленький золотой мячик. Недалеко, под деревом сидит мальчик и внимательно за ними наблюдает, поверх страниц книги. Если присмотреться, можно заметить, что смотрит он только на одного. Глаза ловят каждое его движение, слово или улыбку. Рука тем временем бегает по странице, как будто мальчишка пишет портрет.

– Кто тут у нас, неужели Нюниус? – громко кричит парень, обращаясь к сидящему мальчику.

Тот словно первый раз посмотрел на этого парня, настолько резко поменялось его лицо. Благоговение сменилось горечью и обидой. Мальчишка ничего не ответил и вообще не подал виду, что обращаются к нему.

– Ребята, вы только посмотрите, мы стали гордыми! – сказал подросток, манерно выделяя слова.

– Джеймс, отстань ты от него, – спокойно сказал один из друзей, прекращая читать книгу.

– Люпин, ты как всегда портишь все веселье! Нюнюс, иди к нам! – сказал темненький, немного неряшливый подросток в форме Гриффиндора и помахал мальчику.

Тот быстро поднялся с места. Альбомные листы попадали на землю. Мальчишка сделал несколько шагов, намереваясь уйти отсюда, но бросил взгляд на раскиданные белые листы и вернулся. Он сел на колени и принялся их собирать, аккуратно разглаживая каждую страницу и складывая в папочку.

– Левикорпус! – громко произнес подросток, направляя палочку на мальчика.

Тот ойкнул и подлетел в воздух. Мантия задралась, выставляя на показ грязные подштанники и старую обувь. Листы бумаги полетели вниз, рассыпаясь по земле, словно снежинки. Подростки подбежали ближе, совершенно не обращая внимание на листы под ногами. Они смеялись над одеждой мальчишки, крутили его и применяли различные заклятия. Мальчик что-то кричал, пытался отбиться или освободиться, но у него ничего не получилось. Подросткам наконец надоело играть. Они развернулись и ушли. Мальчик просто упал на землю и остался так лежать. Рядом валялись втоптанные в грязь рисунки…