Отбор не приговор (СИ) - Страница 3

«Знать бы, в чем каяться», прикусила губу принцесса и осторожно выпрямилась.

Вот только отец не спешил ее просвещать. Пройдя в покои, он грузно опустился в старое, но очень удобное кресло. Лота как-то отстраненно подумала, что ей уже раз пять или шесть удалость отстоять любимый предмет мебели, а то мама все грозилась заменить его каким-то модным и жутко неудобным вариантом. Ведь «у принцессы должно быть все самое лучшее».

— Ты должна победить в этом драрховом отборе, — произнес неожиданно Его Величество Нордад.

Лотанари пожала плечами — зачем эльфийскому правителю человеческая жена? Породу портить? Но делиться своими мыслями принцесса не стала, а потому уклончиво ответила:

— Приложу все усилия.

— Не просто приложишь, — с усилием выдохнул Нордад. — Если не станешь ему женой — обратно не возвращайся. Впрочем, если станешь — тоже приезжать не надо.

От обиды у Лотанари перехватило горло:

— Так ты мне жеребца пожалел? Из-за коня дочь выгоняешь? Да его никто кроме не объездит, потому что с ним договариваться надо! Вы его сломаете и получите аморфного, ни к чему не…

— Лота! — прикрикнул король.

— А башню ты все равно собирался сносить, — буркнула принцесса.

— Ты высокородная леди, Лота, — устало вздохнул Нордад.

— Которой велено не возвращаться в отчий дом, — криво улыбнулась Лотанари. — Вот как распоясаюсь, чтобы вы меня надолго запомнили!

— А мы и так надолго запомним, не было еще такого, чтобы королевскую дочь при жизни отпели, — угрюмо произнес Его Величество и ударил кулаком по подлокотнику кресла.

— Я не сделала ничего такого, чтобы меня отпевать, — оторопела принцесса. — Пап?

— Сестре спасибо скажешь. Это она вычитала в старых книгах обряд передачи невесты-человека жениху-нелюдю. Драконы наш мир покинули, оборотни далеко, а эльфы — вот они, близко. Светлый Отец вцепился в эту идею, — король сжал переносицу пальцами, — у меня нет над церковниками власти.

Лота глубоко вдохнула, медленно выдохнула и села на подлокотник кресла, как в детстве, когда папа был папа, а не король, а потому, как все папы, был вынужден читать дочери сказки.

— Ничего страшного, — словно уверяя саму себя выдохнула Лотанари. — Ничего страшного. Что за обряд?

— Ты посвящена Четырем с самого рождения, как и положено благородной нерисской девушке. Как ты знаешь, Четверо не отворачивают свой лик ни от кого, а потому нельзя вот так взять и отказаться от своих богов. Большое оскорбление.

На самом деле, куда большим оскорблением был тон короля — саркастичный, пропитанный ядом и тоской.

— А потому ты будешь при жизни отпета и передана эльфам в гробу.

— В гробу, — повторила за отцом Лотанари. — Заколачивать будете?

— Это все будет весьма стилизовано, — Нордад скривился. — Суть в том, что вернуться ты не сможешь — Лотанари Шин Нейрин как бы повиснет между двух религий. И если ты не останешься в Эльфхиире, то…

— То мне придется уйти в монастырь, молить богов обратить ко мне свои лики, — продолжила за отца Лотанари. — Вероятность того, что ушастый выберет меня — ноль процентов. Ладно, добавлю пару пунктов за свою интересную личность — три процента, что я стану эльфийской королевой. А значит, по мнению Светлого Отца, я вернусь и поселюсь в монастыре. И что, в этом есть какая-то политическая выгода?

— Смотря как вывернуть, — король вздохнул. — Можно по-хорошему — старшая принцесса живет в монастыре и молится за всех жителей Нериса. А можно по-плохому — неурожай? Это потому что старшая принцесса Нериса от богов отвернулась, ушла, да потом обратно на святую землю вернулась. Ату династию Нейрин, ату.

Лотанари легко поцеловала отца в щеку и уверенно сказала:

— Не вернусь. Хоть королевой, хоть достопримечательностью, а в Эльфхиире я останусь. Я знаю три языка, владею магией — устроюсь на работу.

— Если ты будешь так же «работать», как в Академии, — рассмеялся король, — то эльфы тебя дипломатической почтой обратно пришлют. Мне знаешь, как стыдно было отчеты безопасников читать? Неужели тебе денег не хватало?

— Из казны не интересно тратить, — хихикнула принцесса. — К тому же, никто не пострадал.

— Кроме моей королевской гордости.

— Все было так плохо? — искренне удивилась Лота.

— Очень, — вздохнул король, — я читал очередной отчет и смеялся так, что ко мне целителя вызвали. Правильно, секретарь-то мне отчет подал под видом финансовой ведомости.

— Я даже не знала, что меня охраняют, — призналась Лота. — В Академии же безопасно?

— Я отец, — сурово ответил король и встал. — В общем, зови свою Лиму, пусть перекладывает свой лук обратно в сундук.

— Ты знал? — ахнула Лотанари, — но зачем тогда обыски?

— Не только ты любишь поиздеваться над ближними, — подмигнул король и открыл портал. — Готовься, дочь. Платье я тебе сам подбирал, как и положено по обычаю — если дочь умирает незамужней, одежду для нее выбирает отец.

В дверь осторожно проскользнула Лима.

— Слышала? — глухо спросила принцесса.

— Слышала. Никогда не хотела быть принцессой, — задумчиво произнесла лисица. — Теперь знаю почему. Это мне звериное чутье подсказывало, что власть лишь кучка драрховых яиц.

— Они откладывают яйца внутрь живых существ. Людей, например, — вздохнула Лотанари.

— А я о чем? Власти без людей не бывает, как яиц дрархов без теплого и вкусного носителя. И, знаешь, для заигравшихся во власть людей конец, как правило, такой же как и для доноров драрховых личинок — вонь, боль и ничего хорошего.

— Люблю твою образность, Лима.

— Твоя ничуть не хуже. А за лук я обиделась.

— Можно опять из всего папиного алкоголя градусы убрать, — предложила Лота. — Или, лучше, перетащить все запасы братцу в покои.

— Успеем? — прищурилась лисица. — Когда тебя отпевать-то будут?

— На рассвете, наверное. Как всех покойных. Тьфу, аж мороз по коже.

— Представляю лица эльфийской делегации, — мечтательно прижмурилась Лима.

Лотанари уныло кивнула:

— А я их мысли: «Человечка так хочет замуж за нашего повелителя, что даже на смерть пошла».

Лисица сочувственно вздохнула и тут же добавила:

— А это твой козырь, между прочим. Взять и принять участие в отборе может каждая дура. А вот пойти на прижизненное отпевание — не-ет, это работа для целеустремленной девушки.

— Вот только на фоне утонченных эльфийских леди я буду смотреться как кружка с элем в ряду хрустальных фужеров с благородным вином, — напомнила принцесса подруге.

— И это не изменится. Так что сделай так, чтобы остороухому захотелось эля, а не вина.

— Или как-то вытребовать себе право носить мужские вещи. Эльфийские, но мужские, — Лотанари прижала пальцы к губам. — Ты не знаешь, на этом отборе какие-нибудь подарки будут? А то мало ли скажут что-то вроде: «А теперь невесты могут одарить Повелителя». А у меня только личные вещи и пара памятных книг.

Лима развела руками:

— Не представляю. Обычные брачующиеся обмениваются самовыращенными цветочками.

— Хм? К дрархам перенос бутылок, — решительно произнесла принцесса. — Иди за лопатой и встретимся у оранжереи. Сама я могу вырастить только чертополох!

— Так ты все же настроена убедить повелителя пить эль? — вскинула бровь Лима.

— Не попытаюсь — не… Подставь сама что-нибудь умное и мотивирующее.

— Если станешь королевой — не говори такого министрам, а то они наподставляют, а тебе потом подписывать.

Принцесса рассмеялась, и в очередной раз отправилась переодеваться. Платье с тугим корсетом хорошо для лечения истерзанных нервов, а вот выкапывать цветы лучше в брюках. Или, хотя бы, в костюме для верховой езды.

Лима, убедившись, что подруга справится без нее, отправилась добывать лопату, а принцесса, переодевшись, устремилась к оранжерее. По дороге она, старательно отводя слугам глаза, думала о том, что по большому счету ничего страшного ни в отборе, ни в таком принудительно-добровольном браке нет. Она лет с пятнадцати усвоила, что личная жизнь принцессы это дело королевства и не ей решать, с кем гулять под луной. И гулять ли вообще. Лота даже могла бы проявить энтузиазм в попытках получше показать себя повелителю Эльфхиира. Вот только эльфийская мода призывала укрывать себя десятком слоев воздушной ткани. Традиция максимально скрывать фигуру у эльфов пошла откуда-то из глубин времен, а так как срок жизни у ушастиков велик… Мода сменится не скоро, очень не скоро.