Отбор для страшного принца - Страница 8

Валенсия смотрела в окно, но у нее не было сил даже улыбнуться или помахать рукой. В конце концов она откинулась на подушки и попросила:

– Мама, расскажи, что тебе удалось узнать про страшного принца?

Леди Лорейн немного смутилась, но дочь отлично знала свою маменьку. При всей своей утонченности и благородстве вдовствующая виконтесса Труар умела отлично собирать информацию. А ей очень хотелось узнать, кто такой принц Лэйван Алорийский и чем он может угрожать ее единственной дочери.

– Узнать удалось немного. Принца не скрывают, но и специально не показывают. Он присутствует на всех выходах королевской семьи к публике, встречает вместе с королем послов и сопровождает королеву и наследного принца в поездках. Только он всегда в тени, всегда сзади. Дядюшка нынешнего короля, тот, что был особенным принцем в прошлом поколении, вел себя точно так же.

– Жена дяди появлялась на публичных мероприятиях? – уточнила Валенсия.

– Очень редко. Она была дочерью торговца, и ее не очень жаловали при Дворе.

Валенсия молча кивнула. Она не строила планов на принца, но хотела знать, что он за человек? Отпустит ли он своих ненужных невест с миром?

Первую остановку дормез совершил в Труаре.

Вдовствующая виконтесса с некоторым трепетом смотрела на дом, в котором когда-то была хозяйкой. Валенсия в Труаре бывала чаще, и светлых чувств этот роскошный загородный особняк у нее не вызывал.

– Дорогая сестра! – виконт сам встретил родственниц у лестницы, фальшиво улыбаясь. – Рад видеть вас в родном доме. Надеюсь, вы задержитесь здесь на ночь, чтобы отдохнуть с дороги.

Валенсия с большим удовольствием заночевала бы в любом придорожном трактире, да и старшему брату ей хотелось нахамить до зубовного скрежета, но ради матушки девушка сдержалась.

– Благодарю вас за гостеприимство, брат, – сказала она ровным вежливым тоном. – Мы устали с дороги.

– Джорджина, леди Труар, ждет вас к ужину, – сказал виконт, старательно удерживая на лице благожелательную гримасу.

Леди Лорейн встрепенулась. Семейные ужины были ее маленькой слабостью еще в те времена, когда она восседала во главе стола, как хозяйка этого дома. Валенсия с удовольствием отказалась бы от компании соседей, перед которыми братец будет кичиться тем, что его сестра едет на отбор к члену королевской семьи. Но матушка так любит семейные посиделки…

– Нам нужно сменить платья, – довольно резко напомнила она виконту, – думаю, если ваша экономка пришлет нам расторопных служанок, мы будем готовы к восьми часам!

Виконту не понравилась такая резкость, но он смолчал. Только отступил в сторону и кивнул дворецкому:

– Вас проводят!

Леди Труар поселили в одной комнате. Пока слуги заносили их дорожные сундуки и готовили ванну, леди Лорейн постаралась донести до дочери, что с братом лучше дружить.

– Мама, – покачала она головой, – он держал нас в черном теле десять лет. Не платил вам положенное содержание, не пускал слуг отремонтировать наш домик. Ты бы знала, как ко мне относились в этом доме, когда ты заставляла меня приезжать сюда на праздники или на помощь племянницам. Я буду вежливой, и этого довольно. Братец и так получит выгоду от моего участия в отборе. Вот увидишь, к его второй дочери и племянницам посватаются очень быстро. Тетушка невесты принца – это весьма звучный девиз для дебютантки!

Леди Лорейн покачала головой:

– Я понимаю твою горечь и прошу прощения, что заставляла тебя приезжать сюда. Я просто хотела, чтобы ты не забывала, что ты знатная леди. Дочь виконта. За твоей спиной поколения знатных предков, когда-то завоевавших этот титул. Ты выросла умницей и красавицей, жаль, что твой отец не видит этого.

Валенсия обняла мать, и больше они об этом не говорили.

Вскоре пришли горничные, чтобы помочь дамам принять ванну и одеться. Валенсия безо всякого стеснения вынула из сундука то самое вечернее платье, которое ей пошили для отбора Аркадии, а красивую накидку из недорогой шелковой кисеи отдала матери, чтобы прикрыть ее очень старомодный наряд.

Служанки помогли дамам сделать вечерние прически, и в восемь часов по удару гонга леди Труар спустились в столовую.

Зал сиял. Огромный стол был накрыт белоснежной скатертью с кружевной отделкой. Начищенные люстры бросали свет на столовое серебро и хрустальные чаши для фруктов. Букеты цветов благоухали в напольных вазах, и аромат цветов смешивался с духами гостей.

Приглашены были абсолютно все! Даже на свадьбе леди Аркадии не было столько гостей! Виконт Труар решил похвалиться успехом сестры и собрал на ужине абсолютно всех соседей. Однако в глазах всех приглашенных мелькнуло изумление, когда дамы вошли. Валенсия была одета в коричневое платье, подходящее для компаньонки, но никак не годящееся для звезды вечера. Леди Лорейн сохранила лиловое полутраурное платье, которое ей сшили на годовщину смерти ее супруга. Однако за десять лет фасон безнадежно устарел, и даже люстриновая накидка не скрывала этого факта.

Виконт бросил на родственниц тяжелый взгляд, а потом перевел его на свою жену. Джорджиана Труар ответила мужу невинным взором.

Валенсия заметила эти переглядывания и поняла. Братец велел жене поделиться гардеробом. Выбрать пару подходящих платьев и подогнать их на «живую нитку», чтобы дамы могли появиться на званом ужине. Виконтесса же, оскорбленная отказом Валенсии взять в столицу ее дочерей, не стала предлагать гостьям переодеться.

Мило улыбнувшись, Валенсия подошла ближе и проворковала:

– Милый брат, благодарю за ваше милосердие. Если бы не вы, нам пришлось бы ехать в столицу в наших старых платьях.

Виконт побагровел. Кумушки и сплетницы навострили ушки.

– Мы так рады, что вы выполнили свой братский долг и предложили нам свой дормез! Этот экипаж напомнил мне дедушку… Бедный старик обожал кататься в нем!

Стоящая рядом с виконтом баронесса Глоль внезапно закашлялась. Дед леди Валенсии умер лет за двадцать до ее рождения.

– Прошу к столу, – снизила градус напряжения виконтесса, и гости потянулись на свои места.

Валенсию усадили по левую руку от виконта, а леди Лорейн – чуть дальше. Братец скрипел зубами, и Валенсия вполне могла бы устроить ему неприятный вечер, но сдержалась. Просто молча ела, слегка пригубила вино и старательно не обращала внимания на попытки соседей напомнить о себе. Как только кто-то начинал говорить ей: «Ах, леди Валенсия, я помню вас вот такой крохотулечкой», она ровно отвечала:

– Господин Мье? Мы виделись с вами десять дней назад на свадьбе моей племянницы. Тогда вы, помнится, не отличали меня от цветочной вазы.

– Леди Валенсия, вы всегда были очень милой крошкой! – восторгалась дама.

– Правда, леди Ревьер? Разве не вы неделю назад очень громко говорили соседу, как моему отцу не повезло с женой? Сумела родить одну только дочь, да и ту страшную!

В общем, вскоре все гости поняли, что Валенсию лучше не трогать, а вот ее матушка вполне мило общалась с теми, кто забыл про нее, как только она переехала во вдовий дом.

На ужин подали три перемены блюд, а потом пригласили гостей в отдельный павильон – насладиться вином и десертом. Повар виконта расстарался, приготовив удивительные голубоватые лилии из марципана, застывшие прекрасными букетами на зеленом желе. Тут же высились горки засахаренных фруктов, пропитанные ромом булочки, изюмный кекс и тминный кекс, а также сыр и вино самых разных видов.

Валенсия окинула столики с десертами нечитаемым взглядом и посмотрела на матушку. Вдовствующая виконтесса разглядывала стол умиленным взором.

– Что такое, матушка? – Ленни подошла ближе.

– Виконтесса очень практичная особа, – негромко сказала леди Лорейн.

– Вот как?

– Эти прекрасные цветы из марципана очень долговечны. Что не съедят, можно оставить для украшения пирогов и тортов на другие праздники. Желе, по сути, уваренный с сахаром и соком шпината рыбий клей, его не жалко, даже если съедят весь. А остатки сыра пойдут на гренки к завтраку для тех гостей, что пожелают остаться в доме до завтра.