Отбор для страшного принца - Страница 7

Отослав провинившихся фрейлин замаливать грехи, ее величество сама навестила невест и принесла извинения за своих подчиненных. А потом спросила, чему бы девицы хотели научиться, чтобы время в ожидании отбора не прошло для них зря?

Благородные девицы вытаращили глаза – они считались девами, готовыми к замужеству, и потому не представляли, что еще им нужно изучать. А вот дочь торговца преодолела смущение и попросила для себя учителя танцев и рисования. Родители считали эти занятия бесполезными, а девушке очень хотелось попробовать себя в новом деле.

Ее величество одобрительно кивнула и добавила Осахину в список. Кейта, смущаясь, попросила научить ее читать и писать. Вообще-то, она отлично считала, а вот читала и писала плохо.

– Во дворце прекрасная библиотека, – радушно сказала королева, – я попрошу смотрителя подобрать для вас книги для занятий и пришлю учителя.

Лорея тоже пожелала играть на музыкальном инструменте и немного петь.

Леди Таамерия, краснея, высказала просьбу – научить ее стрелять из лука, метать ножи и ездить в мужском седле. И страшно обрадовалась, когда ей все это разрешили.

Дочь северного барона пожелала заниматься у придворных повара и целителя, объяснив все просто – после отбора ее наверняка выдадут замуж за кого-то из южных или западных лордов, а она привыкла готовить и лечить по традициям севера. Ее величеству крайне понравились аргументы баронессы, и она пообещала непременно организовать такие занятия.

Услышав о замужестве, прочие девицы встрепенулись, и список ее величества быстро заполнился.

Утром Валенсия проснулась с трудом. Нос покраснел и хлюпал, голова гудела, горло словно подушкой обложили. Она с трудом поднялась, дошла до кувшина с водой, умылась, дрожа от холода, и поняла, что выйти из комнаты не может. Вернувшись в постель, девушка закуталась в теплую шаль, накрылась одеялом, погрузилась в подушки, но все равно стучала зубами от холода.

Через некоторое время к ней заглянула матушка:

– Валенсия, ты еще спишь?

– Простите, матушка, я, кажется, простудилась! – хрипло ответила девушка и закашлялась.

Леди Труар всплеснула руками и отправилась на кухню. Для больной сварили куриный бульон с пряными кореньями, заполнили кипятком грелку и заварили целый кувшин ромашки, чтобы понемногу пить целый день.

Валенсию бросало из холода в жар, она то потела, то зябла, и к ночи матушка уже сидела у ее постели, обтирая больную дочь уксусной водой и шепча молитвы. Вот во время обтирания леди Труар и заметила черный завиток на запястье дочери. Вначале даже не поняла, что это, и попыталась оттереть «грязь», потом ахнула, выронила влажное полотенце и прижала руку к губам:

– Ленни, ты знаешь?

– Что, мама? – у Валенсии страшно болела шея, так что и говорила она с трудом.

– Вьюнок на запястье!

– У кого, мама?

– У тебя! – леди Труар подняла слабую кисть дочери и сунула запястье ей к лицу.

С трудом сфокусировав зрение, дочь виконта Труара посмотрела на завиток и безразлично сказала:

– У нас все равно нет брички, чтобы ехать в столицу!

– Так это правда? Ты ничего себе не рисовала?

– Ничего!

Взяв себя в руки, виконтесса закончила обтирание дочери, укутала ее одеялом, напоила бульоном и немедля отправилась к жрецу.

Служитель храма и его семья привыкли к ночным визитам, так что никто и не удивился стуку в дверь, но, увидев на пороге леди Труар, все немного напряглись. Вдовствующая виконтесса попросила жреца о приватном разговоре и, когда ее проводили в кабинет хозяина дома, выпалила:

– Моя дочь очень больна, и у нее на руке завиток вьюнка!

Мистер Поридж подпрыгнул на месте и попросил леди повторить.

– Валенсия вернулась вчера из Труара. Мы вместе были на объявлении королевской воли. Утром она проснулась совершенно больная. Пролежала в горячке весь день. Я взялась ее обтирать и увидела на запястье черный вьюнок! Он не оттирается водой с уксусом и даже с мылом!

Жрец немного посидел, обдумывая ситуацию, а потом просиял:

– Поздравляю вас, леди Труар! Это же решение всех ваших проблем! Даже если ваша прекрасная дочь не станет женой принца, король все равно даст ей приданое и найдет благородного мужа!

– Вы думаете? – неуверенно сказала женщина. – Но все эти истории про умерших невест…

– Валенсия очень благоразумная юная леди, она не станет совершать глупостей…

– Глупостей? – встрепенулась виконтесса.

– Я знаю, что пострадали девушки, хм… не умеющие держать себя в руках. Ваша дочь настоящая леди.

Виконтесса выпрямилась.

– Так что завтра с утра я отправлюсь к виконту, он владелец земель и глава семьи, ему полагается обеспечить доставку сестры во дворец.

– Но Валенсия больна!

– И доктора! – строго закончил жрец.

Все в деревушке знали, что, если мистер Поридж говорит таким тоном, спорить с ним бесполезно. Леди Труар немного успокоилась, и жрец предложил отправить старших сыновей проводить ее.

Леди Лорейн рассыпалась в благодарностях, а очутившись вновь в своем домике, обдумала ситуацию с новой стороны. Теперь сыновья ее мужа вынуждены будут с ней считаться. Валенсия – невеста принца! Она может похвалить при дворе свою семью, а может и забыть… И супруг, которого король назначит дочери виконта Труара, точно будет аристократом. Может, даже виконтом или бароном… Только бы дочь поправилась!

Жрец сдержал свое слово и утром действительно отправился к виконту. Узнав, что Валенсия одна из невест страшного принца, Труар прислал в домик вдовы не просто лекаря, а целителя, владеющего магией.

Желчный старик, считающий себя оскорбленным таким приказом, смягчился, когда увидел вьюнок на запястье девушки. Он получил приказ вылечить дочь вдовы, существо априори ненужное и бесполезное, а оказывается, лечит невесту принца!

Увы, целитель успел показать свой норов, пройдя в спальню больной, не снимая плаща и уличной обуви. Так что Валенсия не поверила его сахарному тону и попытке наговорить ей любезностей.

Благодаря магии девушка выздоровела очень быстро, но чувствовала себя слабой и ехать в столицу в этот же день отказалась. Лекарь это решение поддержал – он надеялся, что девица Труар заберет его с собой ко двору. Валенсия ему отказала, зато пожелала взять в качестве компаньонки матушку. Как виконт ни намекал на то, что у Валенсии есть еще две незамужние племянницы, леди осталась тверда, напомнив родственнику, что незамужняя девица компаньонкой быть не может.

Три дня дочь виконта приходила в себя, собирала свой крошечный гардероб и улаживала дела. Она понимала, что больше не вернется в деревушку, в которой провела половину жизни, поэтому раздала подругам те вещи, которые не собиралась везти с собой в столицу. Книги, потертые, но теплые шали, запас ниток для вышивки и пару журналов с давно устаревшими схемами и выкройками.

Леди Труар была в ужасе – она-то как раз собиралась вернуться в этот домик и доживать свой век здесь, но Валенсия была к ней строга:

– Если я выйду замуж, матушка, значит, вы будете жить со мной или в поместье мужа. Если уйду в монастырь, вам достанется часть моего приданого, и вы сможете снять домик подальше от Труаров.

Леди Лорейн прослезилась и тоже собрала сундук.

За сестрой виконт прислал собственный дормез. В огромный деревянный ящик на колесах были запряжены четыре тяжеловоза. Сундуки леди привязали к задку, в карету положили две грелки, набитые углями, пледы, подушки, корзинку с провиантом, большой кувшин травяного отвара.

Проститься с двумя леди собралась, кажется, вся деревушка.

Женщины постарше плакали, помоложе с жадным интересом смотрели на Валенсию. Слух о невесте страшного принца разнесся по округе, так что прибежали даже служанки и дочки фермеров с окраин.

Валенсии вся эта суета быстро надоела. Она простилась с учительницей, женой жреца, с парой девушек из богатых фермерских семей и села в карету. Леди Лорейн задержалась на более долгое время. Она обняла всех, кто разделял с ней ее одиночество, закрыла дом, отдав ключ жрецу, и забралась в карету вслед за дочерью. Следом за леди села их старая служанка, и карета тронулась с места.