Отбор для страшного принца - Страница 6

Так что любви к определенному типу женщин у принца не наблюдалось, а общался он с ними слишком мало, чтобы можно было сделать какие-то выводы. Придворные дамы и служанки от него шарахались, королева и принцесса терпели на официальных церемониях и редких семейных встречах. Впрочем, его высочество не желал испытывать их терпение и покидал круг родственников, как только позволяли приличия. Мать короля была жива-здорова, но давно удалилась от Двора, занимаясь живописью на побережье зимой и перемещаясь в более прохладную часть королевства летом. Ей хватало вдовьего дворца и содержания, так что часто видеть сыновей она не стремилась.

Поэтому в мыслях Лэйвана о жене не было никакой конкретики. Блондинка, брюнетка, утонченная или грубоватая? Он никак не представлял себе женщину, с которой будет связан всю оставшуюся жизнь. По крайней мере до появления в семье нового хранителя. И все же любопытно будет взглянуть на остальных девушек. Он так и не понял, что их всех объединяло? Внешне очень разные, магически… вот тут нужен отчет королевского мага. Да и по здоровью они все абсолютно не равны. Тогда что в них такого, что мать-магия выбрала именно их?

Не утерпев, принц встал с постели и шагнул в потайной ход.

Идти пришлось долго. Из своих личных покоев в крыле королевской семьи Лэйван перебрался в основную часть дворца, миновал портретную галерею, спустился к переходу и через полчаса наконец добрался до крыла, в котором поселили его невест.

Проходы между стенами были узкими, но принц не жаловался – ему хотелось взглянуть на своих невест, и любопытство искупало неудобство.

Девушек размещали в порядке появления. Первая комната пустовала – в ней должна была жить нищая Хлейга, но девушка жила в лекарском крыле, и, судя по словам придворного целителя, выйдет она оттуда не скоро. Даже во время отбора ей придется ночевать там, чтобы получать все необходимые процедуры.

Вторую комнату занимала леди Лавиния. Дочь графа Дэрби уже не лила слезы – она активно переписывалась с подружками и, судя по страдальчески заломленной брови секретаря, вынужденного читать всю корреспонденцию невест, писала она сущую ерунду.

В третьей комнате разместились близняшки Улгрейв. Вообще для компаньонок были приготовлены отдельные комнаты этажом выше, но девушки не пожелали расставаться, а узнать, кто из них кто, можно было только по метке. Принц понаблюдал за ними некоторое время и сделал вывод – если отбор пройдет Вероника, у него будет сразу две жены. Арника не упустит своей возможности разделить с любимой сестрой ее супруга.

В четвертую комнату вселили Эсту Бирк. Старшая дочь многочадного северного барона отличалась высоким ростом, приятными округлостями и практически белыми, как чесаный лен, волосами. Свой досуг девушка занимала книгой. Точнее, служанка читала ей вслух, а сама баронесса плела кожаный пояс и комментировала чтение.

Прислушавшись, Лэйван усмехнулся – у девушки было едкое, почти мужское чувство юмора и весьма толковая голова. Недурных невест подобрала ему мать-магия!

Таамерия – еще одна дочь графа – развлекалась тем, что шпыняла свою служанку. Та, очевидно, привыкла к такому обращению и не особо реагировала. Девица маялась скукой и в итоге принялась швырять в служанку виноградины из корзинки с фруктами, присланной в комнату ее величеством. Страшный принц поморщился – нет, видимо, Мать-магия выбирала ему невест не за характер!

В шестой комнате терпко пахло благовониями, так что Лэйван едва не закашлялся и не выдал себя. Тоненькая брюнетка с золотистой кожей… танцевала. Коротенькая кофточка, полупрозрачные шаровары, браслеты с бубенцами на босых ногах – Лэйван не мог отвести от них взгляд. Интимности добавлял красноватый свет ламп, накрытых шалями, и ритмичный шелест небольшого барабана. Наконец Лорея, так звали южанку, остановилась, выпрямилась и спросила смуглую женщину, завернутую в кусок ткани:

– Зарита, как у меня получается?

– Неплохо, госпожа, но вот здесь нужно сильнее вытягивать ногу, а «крыло бабочки» изображать легче!

С этими словами невысокая, крепкого сложения женщина легко и красиво повторила несколько движений, так что Лэйван, не лишенный чувства прекрасного, залюбовался. Да, эта невеста тоже была хороша. Изысканно-тонкая, гибкая, вот только эти благовония… Прижав к лицу платок, принц быстро выбрался из стены и отправился в свои покои. Ему предстояла длинная ночь – невесты кружились в воображении, и он никак не мог решить – которая ему нравится больше всех?

На следующий день прибыли еще две девушки. Осахина – дочь торговца из провинциального городка, сдобная и мягкая, как булочка. И рыжая, как яростное пламя, Кейта – дочь фермера из западных провинций.

Робеющих девушек встретили и проводили в отдельное крыло. Принц наблюдал за невестами с галереи и откровенно им сочувствовал. Робкую Осахину все смущало, а Кейта смотрела на мир слишком хмуро, неловко потирая крепкие, мозолистые ладошки.

Ее величество решила, что девушкам нечего бездельничать в ожидании соперниц, и усадила их в розарии. Всем подали чай и сладости, дуэньи и фрейлины начали проверять знание этикета, а художник неспешно делал наброски невест для открыток и газетных статей.

Принц поприсутствовал и на этом мероприятии. Живые растения немного маскировали его силу, так что он переоделся в садовника и кружил рядом с беседкой, подстригая траву. Увы, его попытки лучше узнать невест были бесполезны. Девушки стеснялись, смущались, вели себя скованно, а язвительность фрейлин, вынужденных общаться «с этими провинциальными простушками», только подливала масла в огонь.

В конце концов яростная Кейта вскочила и высказалась в том духе, что никогда не была кокетливой барышней и не станет, но оно и к лучшему, потому как в этаком клубке змей ей делать нечего – и ушла в свою комнату.

Узнав о происшествии, старшая статс-дама сама навестила претендентку и доложила ее величеству:

– Моя королева, прошу прощения, но девушка права, – леди Палмериз потупилась, – она не собиралась на этот отбор, ее привезли почти силой, выполняя распоряжение его величества. Замуж за принца она не желает, у нее есть жених, а леди Корвиз и леди Дэйен слишком увлеклись своими совершенствами…

Леди Палмериз, конечно, смягчила грубую речь простолюдинки, но не могла с нею не согласиться. Девчонка была яркой, полной жизненной силы и привлекательной. Юные аристократки позавидовали ее яркости и постарались очернить все, что делало эту девушку особенной. Они назвали вульгарным рыжий цвет волос, немодными – веснушки, ужасающими – крепкие горячие ладошки, покрасневшие от ежедневных трудов, и безобразными – большие ноги Кейты.

Но леди Палмериз жила на свете долго и знала, что все недостатки этой девушки могут сделать ее весьма интересной для мужчины. Кожу рук можно смягчить, волосы уложить в красивую прическу, а силу духа и прямоту сделать пикантной изюминкой. А уж полное равнодушие дочери фермера к окружающей ее роскоши… Девчонка прекрасно знала, чего стоят все дворцовые удобства, и не питала иллюзий. Статс-даме даже понравилась ее уверенность в себе и четкое понимание – ей здесь не рады, но и она не обязана.

– Разве мы можем удерживать столь совершенных леди в миру? – грустно сказала ее величество. – Леди Арвиз, прошу вас, приготовьте приказ. Леди Корвиз и леди Дэйен отправляются в Северную обитель для упражнений в смирении. Я сама напишу матушке-настоятельнице просьбу помочь двум этим леди не потерять ни капли совершенства. Через год я разрешу дамам вернуться ко двору, чтобы узнать, пошла ли им на пользу Северная обитель!

Секретарь и статс-дама присели в реверансах. Ее величество редко гневалась, но уж если такое случалось, то придворные опасались ее куда больше, чем короля. Его величество в гневе мог посадить провинившегося в тюрьму или услать на службу в дальний гарнизон – но и там люди живут. А королева всегда выбирала наказание «для перевоспитания», и нередко жертвы ее гнева никогда больше не появлялись при дворе. Или появлялись в совсем другом статусе, вызывая у окружающих легкую дрожь.