Отбор для страшного принца - Страница 3

Вообще, в этом небольшом селе на окраине владений виконта Труара оказалось на удивление много молодых незамужних женщин. Очевидно, слухи о приезде герольда уже разлетелись по домам, поэтому на звон колокола спешили в основном женщины.

Валенсия с матерью встали чуть в стороне, не желая толкаться локтями и прижиматься к пахнущим навозом и овцами работницам ближайшей фермы.

На крыльцо вышел жрец, а вслед за ним – невысокий худощавый мужчина лет тридцати в яркой одежде, с королевским гербом во всю грудь.

– Прихожане! – возвысил голос мистер Поридж. – Королевский герольд возвестит вам волю короля!

Шушуканья затихли. Худощавый мужчина вышел вперед, протрубил в горн и зычным голосом объявил:

– Его королевское величество Натан Алорийский объявляет королевский отбор невест для своего брата, младшего принца Лэйвана! Мать-магия благословляет этот отбор, поэтому у претенденток появятся цветки вьюнка на запястьях! Каждая девица, которая найдет на своей руке такой цветок, должна прийти ко жрецу, отцу или к главе поселения, чтобы ее отправили в столицу, даже если она помолвлена, уродлива или собралась в обитель тихих дев! Тот, кто узнает о такой девице и скроет это, будет казнен!

Женщины слушали внимательно, а когда герольд закончил свое сообщение обычным славословием короля, начали осматривать запястья друг друга. Увы, вьюнка никто не нашел, но герольд сказал, что цветок может появиться не сразу. А еще сказал, что задержится в деревне, чтобы еще дважды объявить волю короля, как и положено по правилам.

Расходиться кумушки не спешили – стояли себе в тени раскидистых ив, обсуждая то стрижку овец, то высадку растений в огороде, то модный в этом году цвет крокусов. Все как будто чего-то ждали. Однако леди Труар потянула дочь домой:

– Идем, Валенсия, ты с дороги, тебе надо отдохнуть. Мать-магия придирчиво выбирает невесту принцу, не стоит мешать.

Услышав слово «отдых», Валенсия поторопилась за матушкой. Нельзя сказать, что в поместье Труаров ее нагружали работой, но расслабиться она не могла нигде. Родственники обожали над ней подшучивать и давать дурные советы, кузина, точнее, племянница, билась в истерике, если ей что-то не нравилось, и «милая Лен» должна была сидеть рядом с ней, выслушивать капризы и нытье, подавать нюхательные соли, платки и воду. В общем, устала Валенсия изрядно и просто мечтала прилечь, пусть днем это считалось неприличным.

Их маленький домик состоял всего из четырех помещений – кухня, две спальни и гостиная. Летом к гостиной добавлялась веранда, прикрытая от насекомых тонкими муслиновыми занавесями. Зимой они все свободное время проводили в гостиной, потому что там располагался единственный в доме камин. Была еще печь на кухне, но настоящая леди не может пахнуть овощными очистками и пеной от бульона, так что погреться на кухне можно было только перед сном – купаясь в уголке или наполняя кипятком кроватную грелку.

Однако сейчас уже была весна, и, пока Валенсия была в отъезде, ее спальню вымыли с щелоком, побелили, проветрили и освежили саше, призванные придать постельному белью и кровати приятный аромат сушеных трав. Чего это стоило матушке и их единственной служанке, девушка представляла, поэтому крепко обняла родительницу, когда та зашла за ней в комнату, чтобы помочь снять платье.

– Отдыхай, моя девочка, – леди Труар постаралась спрятать огорчение, – прислать тебе стакан молока?

– Нет, спасибо, матушка, я умоюсь и лягу.

Вдовствующая виконтесса ушла, а Валенсия действительно умылась в тазу, обтерла тело куском полотна, выставила таз в коридор на специальную тумбу и легла спать. Она совсем не огорчилась, что не нашла себе мужа, и радовалась тому, что вернулась домой. Хрустящее постельное белье, тонкий запах мяты, знакомая подушка и тяжелое шерстяное одеяло – все моментально погрузило девушку в глубокий сон. Тем удивительнее было то, что во сне ее кто-то начал спрашивать:

– Имя!

– Валенсия Мармирита Труар.

– Мармирита?

– Папенька хотел сохранить имя своей бабушки.

– Забавно. Труар. Влюблена?

– Что? – изумилась Валенсия.

– Любовник есть? – совсем грубо спросили из темноты.

– Что вы себе позволяете? – возмутилась девушка.

– Так и запишем. Подходишь!

Из сна Валенсия вынырнула в холодном поту. Встала, пошатываясь, выпила воды, провела рукой по лицу и пожалела, что выставила таз – умыться хотелось нестерпимо. Она бы сходила на кухню за водой, но вдруг в доме гости? Пришлось дернуть сонетку. Их единственная служанка – немолодая уже, но еще вполне бодрая женщина, пришла быстро:

– Ох, леди, что это вы такая бледная? Подать вам чаю? Леди Труар уже в гостиной, скоро ужин подам!

– Нет, Триша, чаю пока не надо. Принеси кувшин горячей воды, таз и чистое полотенце, хочу ополоснуться с дороги, чтобы к ужину выйти, – слабо улыбнулась Валенсия. Ей казалось, она заболела. Ее то морозило, то бросало в жар, и горло странно ныло. Может, действительно простудилась в карете? Или на храмовом дворе? Но матушка слабостей не понимала – можешь одеться и выйти к столу, значит, одевайся и выходи. Вот Триша, та порой Валенсию баловала – приносила молоко и булочку в постель, когда не хотелось вылезать из нагретого под одеялом гнезда.

Сетуя на бледность младшей хозяйки, Триша моментально принесла горячую воду, таз и полотенце. Чистую сорочку девушка сама достала из сундука, как и теплые чулки – стоять на холодном полу, прикрытом только циновками, было невыносимо.

Быстрое купание сопровождалось стуком зубов, но Валенсии было не привыкать. Чистая сорочка, корсет, платье – одно из двух, оставшихся дома. Дорожный сундук наверняка разобрали и повесили платья, пошитые к помолвке Аркадии, проветриваться во дворе. Теплые чулки и простые домашние туфли – под столом в гостиной их все равно не будет видно, а на веранду Валенсия выходить не собиралась.

В гостиной, к удивлению девушки, были гости: миссис Стоук – супруга доктора, мисс Бренч – учительница, и миссис Амбер – жена аптекаря. Вообще, эти дамы вместе с миссис Поридж и составляли обычный круг общения вдовствующей виконтессы, но что привело их в дом всех вместе? Все ведь знали о скромных доходах леди Труар и старались не обременять ее визитами чаще раза в неделю.

Поздоровавшись и присев к столу, Валенсия поняла, что дамы явились не с пустыми руками – на столе стоял пышный пирог с почками и сыром, рядом красовалась бутылка ягодной настойки, а чуть в стороне ждал своего часа мясной рулет. Всего этого двум леди Труар хватило бы на неделю, но угощать гостей их же приношением считалось дурным тоном, поэтому Триша подала сырный суп, запеченные с полосками бекона овощи и творожную запеканку – благо коровы в селении уже отелились, и молочник сбавил цены на творог и сыр.

Первое блюдо съели в молчании. К супу служанка выставила подсушенные ломтики хлеба, масло с рубленой зеленью и паштет из зайчатины. К овощам с беконом полагался соус, и только – леди Труар не ждала гостей. Зато к запеканке и чаю гостьи наконец выдохнули и начали расспрашивать Валенсию о свадьбе.

После еды девушка почувствовала себя лучше, поэтому в подробностях описала церемонию, наряды жениха и невесты, а также блюда, подаваемые на завтраке с шампанским.

После разговор плавно перетек на отбор для страшного принца. Миссис Амбер припомнила, как выбирали жену для предыдущего хранителя королевской семьи.

– Суета была невероятная! Я хоть девочка совсем была, а помню, как матушка молилась, чтобы никто из нас не получил этот вьюнок на запястье! Тогда в столицу увезли дочь фермера из соседней деревушки. Девица была здоровая, дебелая, а вернулась худая и бледная, так и осталась с родителями жить, замуж больше не вышла!

– Вернулась? – удивленно уточнила миссис Стоук.

– Сказали, те невесты, что отбор не прошли, получили от короля приданое и были выданы замуж, кто за придворных, кто за королевских слуг. А Полетта эта там заболела как-то, и ей просто приданое отдали, да к родители отвезли.