Отбор для короля дракона (СИ) - Страница 1

В плечо сильно толкнули, у Рины из рук вылетела пачка папок, и листы разлетелись по коридору. Отлично, сейчас половина университета будет наблюдать за ее очередным унижением.

Бросившись на пол, Рина стала спешно собирать бумаги. Доклад по психологии, неделю же собирала материал! Не хватало, чтобы из-за какого-то недотепы вся работа пошла насмарку. Хотя недотепой назвать его сложно — Рина прекрасно знала, кто постарался выбить папки из рук.

Над головой раздался насмешливый голос:

— Риночка, лапочка моя, что-то руки у тебя какие-то крюки.

Рина огрызнулась, заправляя смоляной локон за ухо и продолжая спешно собирать бумаги:

— Отвали, Захаров.

Конечно, кто еще мог пнуть ее у всех на глазах и при этом улыбаться во весь рот. В том, что он улыбается сомнений не было. А народ вокруг остановился, смотрит… Позорище.

Она почти собрала все, когда на последний лист наступил ботинок, между прочим, из модного магазина, по лейблу видно.

— Уйди, — проговорила Рина сквозь зубы и подняла на него взгляд.

Положение, мягко сказать, не самое выгодное — она на коленях с задранной головой перед главным уродом университета. Несмотря на богатство его папочки, природа не наделила его ни умом, ни внешностью, чем обычно пользовались такие «золотые» мальчики. Захарову не повезло и он, видимо, отыгрывался за это на слабых. Хоть какая-то справедливость.

Почему-то выбрал для этого он именно ее, Катерину Драгомилову, старательную студентку, которая изо всех сил пытается не вылететь из университета. Она и на бюджет-то попала по какой-то счастливой случайности — в последний момент, выяснилось, что тот, кто претендовал на место, передумал поступать. Место освободилось и его заняла Рина.

Но учиться здесь, при этом не платя деньги, оказалось той еще задачкой. Сдавать нормативы по физ-ре, отдуваться за всех на докладах, писать кучу какой-то ерунды лишь потому, что она «бюджетник» и должна оправдывать уплаченные государством средства.

Захаров наклонился сузив и без того маленькие, как у борова, глазки и проговорил с издевкой:

— А если не уйду? Тогда что? Жаловаться пойдешь?

Он усмехнулся, мерзко и победно. Действительно, куда она пойдет? Его папаша спонсирует университет всем, чем только можно, а администрация закрывает глаза на вольности, которые позволяет себе рафинированный отпрыск.

Сжав зубы, Рина все же смогла вытащить из-под его ботинка последний лист и выпрямилась.

— Может и пойду, — сказала она.

Захаров растянул толстые губы в улыбке, обнажив отбеленные зубы.

— Лучше бы ко мне домой пошла, — бросил он небрежно. — Выделываешься, как девочка.

Он потянул к ней руку, но Рина резко дернула плечом и отшагнула, послав ему самый брезгливый взгляд, на какой способна.

— Лучше я масла выпью. Все равно не так тошнить будет, как от тебя, — процедила она и шагнула в сторону, чтобы обойти.

Лицо Захарова побледнело, его пальцы вцепились в локоть, он проговорил с ненавистью:

— Заучка-ботаничка, думаешь, со мной можно так разговаривать? При всех?

— Да мне плевать, — выпалила Рина ему в лицо, хотя смелости как-то не ощущала. Но показывать этого нельзя, иначе совсем провал. — Пусти, иначе заявлю на тебя в полицию. Может богатенький папочка и отмажет тебя, но репутацию подпортит.

Захаров засопел зло и шумно, но все же разжал пальцы, а Рина поспешила по коридору в аудиторию, глотая страх и гнев.

Конечно, кого еще мог выбрать для издевательств такой, как Захаров? Только кого-нибудь значительно ниже по социальному статусу. И, конечно, такой девочкой для битья оказалась она. Действительно, почему бы не подоставать того, кому приходится прилагать массу усилий, чтобы хоть как-то выбраться в жизни.

Может ему и достается все на блюдечке с голубой каемочкой, но ей приходится качать мозги и тело потому, что норматив по физкультуре можно сдать либо деньгами, либо тренировками. А лишних денег у нее нет. Никаких ценностей, кроме мозгов и кулона с завитушкой, который достался ей, наверное, от родителей. Но их она никогда не знала.

В одном Захаров прав, парня у нее действительно никогда не было, что в ее девятнадцать в современном мире, совсем странно. Но Рине всегда казалось, что она не сможет вот просто так переспать с первым встречным, только для того, чтобы не выделяться из толпы.

Хотя она и так носит длинную юбку, строгую блузку и туфли лодочкой. А волосы убирает в высокий хвост. Еще сильнее выделяться уже невозможно.

Но сейчас плевать. Главное — получить хороший диплом и устроиться в престижное место.

Лекция по психологии пролетела быстро. Это один из любимых предметов на курсе и Рина иногда задерживалась после занятий, чтобы с еще несколькими студентами, такими же ботаниками, как она, обсудить детали.

Сейчас, когда вышла на крыльцо университета, уже стемнело, зажглись вечерние фонари, освещая выложенные плиткой дорожки. Двор давно опустел, непривычно тихо и свежо — лето только настало, и вечерами еще прохладно.

Рина повела плечами и прижала к груди папки, не хотелось простудиться перед ответственным докладом, а кофты, чтобы накинуть на плечи не взяла.

Но ничего не поделать.

Спустившись по ступенькам, она быстрым шагом направилась к выходу — чтобы не замерзнуть лучше шевелить ногами. Когда университет остался позади, стало темнее, навороченные фонари есть только в его дворе, но дальше по улице есть места вообще не освещенные.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Больше всего Рине не нравилось ходить через мост над каналом. Против мостов она ничего не имела, но этот казался жутким. Метров двадцать длиной, деревянный, с покосившимися перилами, по берегам густые шапки кустарников, которые в темноте пугают до визга. Вообще не понятно, почему его не демонтировали или хотя бы не заменили на каменный, с фонарями.

Так нет же, при каждом шаге доски скрипят, словно вот-вот треснут и полетит Рина в грязную воду городского канала. Самое обидное, что обойти негде — в университет можно попасть либо на своей машине по окружной дороге, либо на автобусе, а остановка как раз за этим сквером.

— Когда-нибудь у меня будет нормальный транспорт, — пробормотала Рина и ступила на мост.

Доска под туфлей жалобно скрипнула, Рина сжалась, всеми фибрами уповая, что и в этот раз мост выдержит. Но на плечо опустилась тяжелая ладонь.

Рина вздрогнула и, резко обернувшись, обомлела.

Перед ней во все отбеленные зубы улыбается Захаров, и улыбка эта явно не сулит ничего приятного. Во всяком случае, ей.

— Тебе чего? — спросила Рина и скинула его пальцы с плеча, стараясь выглядеть и звучать уверенно, хотя почему-то по спине пробежала холодная струйка. Она здесь одна, на этом жутком мосту поздно вечером.

— Да вот, — проговорил Захаров, неприятно скалясь, — проводить девушку решил. Не могу оставить девушку одну в темноте.

— Без тебя справлюсь, — отозвалась Рина и попятилась. — И темноты я не боюсь.

Но происходящее стало пугать еще больше. Она, конечно, догадывалась, что ходить одной по вечерам в таких местах не самая умная идея, но верила, уж ей-то, девчонке, которой и так приходится буквально прогрызать себе дорогу к успеху, судьба уготовила что-то поинтересней.

Но, видимо, у нее и у судьбы понятия об интересном разные.

Захаров проговорил, медленно шагая следом, пока она продолжает пятиться, все больше выходя на скрипучий мост:

— Рина-Катерина, куда ты, лапочка? Далеко собралась? Я ж говорю, не могу оставить девушку одну.

— Захаров, если ты решил, что…

— Да я уже давно решил, — бросил он, кривясь. — Ты единственная, кто отказывается мне давать. Так что, как там, про гору… Если гора не идет куда-то там…

Рина почувствовала, как кровь отлила от лица, папки в руках неожиданно стали тяжелыми, словно чугунные.