От разорения к достатку - Страница 7

С введением золотой валюты получился поистине заколдованный круг: — золото только переходит из одних рук в другие и обратно, но при этом одни непомерно богатеют все в возрастающей прогрессии. А другие, в той же прогрессии, все более и более разоряются и впадают первым в рабство, без всякой надежды когда либо выбраться из него.

Несомненно, общее введение золотой валюты было величайшей из всех побед масонства над человечеством; оно, по-видимому, навеки закабалило его в золоте, не только сжав в золотых тисках всю последующую его деятельность, но еще закрепив в золоте же и все его предыдущие долговые обязательства.

В настоящее время, мы все, незаметно для себя, стали масонами. Т.е. каменщиками, сооружающими своими руками, путем собственного разорения, будущее могущество Всемирного Царства Масонов.

Мало того, мы все, также совершенно бессознательно для себя. Носим масонские знаки нашего подданства, с обязательством платить своим господам тяжелую дань.

Ведь на каждом кредитном рубле, находящимся в наших руках, ясно указано, что достоянием всего Государства — обеспечивается уплата тех 17,424 долей золота, которое мы должны масонам, за право пользоваться этим билетом для производства операции обмена произведений наших же рук.

Эти знаки подданства масонам, особенно ясно проведены в русской денежной системе.

Действительно: на английских бумажных деньгах читаем: Banque of England promise to pay the bearer on demand the five pounds; на германских: Reichsbankhauptkasse in Berlin ohne Legitimationsprufund dem Einlieferer dieser Banknote; на французских: Banque de France. Cinquante francs; на бельгийских: Banque nationale, (inquante francs payables a vue; на Австро-Венгерских: Die Oesterreich-Ungarische Bank zahlt gegen diese Banknote bei ihren Hauptanstalten iu Wien und Budapest sofort auf verlangen zehn Kronen in gesetzlichem Metallgelde; на итальянских: Biglietto di Stato a corso legale da cinque lire.

На русских же бумажных деньгах, согласно Именному ВЫСОЧАЙШЕМУ Указу, испрошенному Статс-Секретарем Витте 14 ноября 1897 года в Царском Селе, без предварительного рассмотрения вопроса в Государственном Совете, положены следующие надписи:

«Государственный кредитный билет. Сто рублей. Государственный банк разменивает кредитный билеты на золотую монету без ограничения суммы (1 руб. = 1/15 империала, содержит 17,424 доли чистого золота). Размен государственных кредитных билетов на золотую монету обеспечивается всем достоянием Государства».

Из сравнений приведенных выше надписей на иностранных бумажных деньгах, с надписями на наших, ясно видна огромная разница между ними:

Западно-европейские государства, в случае надобности, могут прибегать к новым выпускам бумажных денег, не занимая для этого соответственного количества золота, а мы не можем этого делать; действительно, по закону 29 августа 1897 года у нас только триста миллионов бумажных денег могут быть не обеспечены золотым запасом, а в Бельгии золотой запас равен всего 18% бумажных денег;

Все западно-европейские государства могут в любую минуту перейти на другую валюту, причем все их бумажные деньги, с изданием закона о валюте, переходят одновременно, сами собой, на эту же валюту, и остаются заключенными в известном весе золота — только государственные долги этих держав; у нас же, в случае перехода на другую валюту, во всяком случае, остаются для иностранных держателей закрепленными в определенном весе золота — и наши кредитные билеты.

Это безграничное по своей глубине мировое мошенничество перевода всех денег и прежних долгов на золото, было проведено как в Соединенных Штатах, так и в Государствах Западной Европы, актами артистически наглого проходимства.

В Германии дело происходило так: вслед за ее объединением, после компании 1870-1871 года, в страну прибыл огромный запас золота.

В ней было в то время восемь различных монетных систем, из которых семь были основаны на серебре, а одна, города Бремена, на золоте.

В целях их унификации, в июле 1871 года была образована в Рейхстаге «свободная комиссия», возникшая сама собой, из сознания полезности своей деятельности, и через несколько дней она внесла в Рейхстаг доклад, явно клонившийся в пользу золотой валюты.

Против нее высказался тогда же Морис Моль и доктор Гесснер.

Но в виду того, что в это время прибыл в страну большой запас французского золота, которое надо было перечеканить, то вопрос о валюте был спутан с вопросом о том, — во сколько марок должны быть новые золотые монеты и какие на них должны быть изображения: Вильгельма или Германии? Последний вопрос интересовал всех, а вопрос о валюте был мало кому понятен, а потому в него и не вникали.

При обсуждении монетного закона, сущность которого именно и заключается в величине золотых и в вопросе об изображениях на них, члены Рейхстага евреи Бамбергер и Ласкер настояли на дополнении к этому закону ст. 10 и 11, которыми разрешалась свободная чеканка золота за частный счет, а правительству вменялось в обязанность извлекать из обращения крупную серебряную монету.

«Что же касается до вопроса о двойной или единой валюте, то он разрешиться практически, когда будут определены основания чеканки серебряной монеты», — успокаивали Рейхстаг сторонники золота, и Рейхстаг вотировал монетный закон, предполагая обсудить в будущем закон о валюте.

Когда же 29 марта 1873 года, в том же Рейхстаге, тот же Мориц Моль, уже с большой настойчивостью стал указывать на убытки промышленности от принятия золотой валюты, то тайный советник доктор Михаэльс успокоил Рейхстаг, ничего в этом деле не понимавший, заявлением, что золотая валюта уже введена фактически, на основании дополнения 10 и 11 статей к монетному закону 1871 года.

В Соединенных Штатах, закон о золотой валюте также прошел незаметно для президента, подписанный им не читая, так как ок был включен в текст закона, объединявшего для удобства публики все старые монетные законы, причем в новой редакции закона, по невниманию или умышленно, бывший с основания республики законной единицей серебряный доллар — был пропущен. Сенатор Бек из Кентуки неоднократно заявлял, что Грант узнал об искажении текста закона только после его подписания и что Грант допускал как достоверное, что все было рассчитано, чтобы выхватить его подпись.

Во Франции обман еще очевиднее: 7 сентября 1873 г. секретным письмом, которое никому, кроме небольшого числа сообщников не было читано, временно исполняющий должность министра финансов Деселиньи — прекратил свободную чеканку серебра для частных лиц, а затем ушел вовсе из министерства финансов, пробыв в нем всего месяц.

Такое проведение во Франции реформы о золотой валюте, и побудило известного французского финансиста Альфонса Аллара назвать этот закон: «le crime monetaire de 1873».

Даже в России, где и мысли, казалось бы, не могло быть о том, чтобы финансовой политикой страны руководили какие-либо другие интересы, кроме интересов государства, золотая валюта была проведена совершенно своеобразным порядком, путем испрошения в Беловеже, где в это время ГОСУДАРЬ был на охоте, 29 августа 1897 года, Именного Указа Министру Финансов о реформе, без предварительного рассмотрения в Государственном Совете, несмотря на то, что в Указе тому же Министру Финансов, от 4 января того же 1897 года, прямо было сказано:

«Для устранения некоторых силою обстоятельств и времени возникших недостатков денежного обращения Империи, МЫ повелеваем вам внести на рассмотрение Государственного Совета, выработанные в Особом Комитете предложения об установлении новых, соответствующих изменившимся условиям, оснований нашей монетной системы и правил выпуска государственных кредитных билетов. По своей важности и сложности, дело это может еще потребовать продолжительного обсуждения».

Таким образом, реформа был а у нас проведена вопреки прямому повелению Указа 4 января 1897 года, без рассмотрения ее в Государственном Совете.