От ненависти до любви 2. На пути в вечность (СИ) - Страница 9

- Ого. Как умудрилась? Со студентами Империаль такое не случается обычно. Только если…?

- Ага, бюджетница, - усмехнулась я. – Но это не то зверье, именующееся студентами, постарались. До такого они пока не опустились.

- От них всего можно ждать. Я это знаю не понаслышке. Я вот по их вине оказался здесь в таком положении. Четыре года, как, - помрачнел Кирилл.

Разве по их? Ты ведь сам прыгнул. Это было твое решение, не смотря ни на что. Как и моим решением было прикрыть Ваню. Мы сами несем ответственность за это. Я решила прощупать почву.

- Что они сделали? – осторожно спросила я.

- Довели до самоубийства, – отвернулся он.

Так и хотелось сказать, что ты ведь жив. А если задуматься, то и умирать ты не собирался. Иначе не прыгал бы с третьего этажа. Мог бы найти стройку повыше. Ты хотел сломать себе ногу, не больше. Чтоб твои обидчики испугались, чтоб ты смог заставить их ответить в суде. Но тебе не повезло.

Хотя я могу и ошибаться. Возможно, ты действовал импульсивно, поэтому плохо продумал так называемое самоубийство.

Так, я не за этим пришла сюда. Только не обвинять.

- Не самая приятная тема для разговора. Тебя положили сегодня? Не успел еще заскучать? Хочешь, включу тебе кино? – затараторила я. Что я вообще здесь делаю?

Когда я включила телевизор, там как раз были новости. Черт бы побрал такие совпадения, но говорили о Царевых. Кирилла перекосило от злости.

- Выключи! – закричал он, а я вздрогнула и выронила пульт. – Ненавижу их! Чтоб подохли они все!

Справившись с дрожащими руками, я подняла пульт и нажала на кнопку выключения. Повисла звенящая тишина. А потом слова полились из меня ручьем.

- Прости. За это и за то, что пришла. Я знаю о тебе. Обо всем, что случилось. Я… хочу попросить прощения за него. Знаю, что это невозможно, но все же прошу простить его. И позволить искупить свою вину. Разреши ему все исправить.

Я заговорила сбивчиво, путаясь в словах и пряча глаза. Мне стало неловко за разыгранное неведение, а его вспышка ярости напугала меня. Я поняла, насколько глубоко его душа погрязла в ненависти.

- Я не понимаю! О чем ты?! Кто ты?

- Я люблю Ивана. И я знаю, что он не плохой человек. И ему жаль, – тише прежнего заговорила я.

- Жаль? Ты говоришь, ему жаль?! Что ты несешь?! Ты не знаешь его! Не понимаешь! Это чудовище! Он заслуживает смерти! Гореть ему в аду! Ты сумасшедшая, раз говоришь, что любишь такое… Уходи! Кто-нибудь! Уведите ее! – закричал Кирилл, мотая головой в разные стороны.

- Подожди! Позволь объяснить… - дернулась я в его сторону, протягивая руки.

- Ты пришла добить меня? Это Царев перевел меня сюда? Где мой брат? Это не он? Что вы с ним сделали?! – Кирилл выглядел уже совершенно невменяемым: глаза вываливаются из орбит, кричит и брызжет слюной.

- Пожалуйста, успокойся, – попыталась снова я, из глаз брызнули слезы. Не опасно ему так кричать и психовать? Что же я делаю! - Твой брат напал на меня. Его схватила полиция, но по результатам экспертизы его признали душевнобольным и перевели в соответствующее место. Да, это Иван распорядился позаботиться о тебе. Он хочет помочь. Он может сделать так, чтоб ты снова ходил, плавал. Он может…

- Заткнись. Закрой рот… Не хочу слышать, не хочу знать, - захныкал Кирилл, мотая головой из стороны в сторону и заколотил ею по подушке. Уверена, если бы он мог, то закрыл бы уши руками.

- Пожалуйста, позволь ему помочь. Ты не обязан прощать его, только не ненавидь. Это вредит тебе. Не запирайся. Кричи, обвиняй, ругай. Пожалуйста! – я рухнула на колени перед его кроватью, даже не заметив, как начала взахлеб плакать.

Как же мне жаль, что все так! Как жаль этого парня. Он утратил надежду, утратил желание жить. Погряз в ненависти. Как тяжело ему дается каждый день, каждый час. Какая глубокая у него депрессия. Ему нужна профессиональная помощь психологов. Я так хочу хоть чем-нибудь помочь!

- Провались в ад, – выл Кирилл. - Вместе с Царевым. Хотя нет, просто исчезните, ведь ад уже занят мной. Я живу в нем четыре года! Я не хочу просыпаться, но просыпаюсь. Я хочу умереть во сне, но продолжаю существовать, как овощ. И я ничего не могу сделать с этим. Лучше убей меня.

Я рыдала навзрыд, цепляясь за его руку. Он вырвал бы ее, если бы чувствовал это. Если бы мог сделать это. Его слова ужасны. Так жутко слышать этот отчаянный голос. Тьма, тьма льется из него волнами, сводит с ума. Мне за эти несколько минут стало так горько и тяжело, а куратор прожил в этой атмосфере четыре года. Невозможно слышать это. Как же мне жаль! Как досадно от осознания, что ничего нельзя изменить.

- Пожалуйста, отпусти прошлое, – прислонилась я лбом у его руке, омывая ее слезами. - Попробуй довериться мне. Я обещаю, все наладиться. Я узнала, у тебя есть хорошие шансы поправиться. Поверь, пожалуйста.

- Встань, – послышался вдруг такой знакомый ледяной голос. Я испуганно обернулась и увидела посеревшего Ивана.

Что он собирается сделать? Он же не скажет ничего ужасного? Но, кажется, он вообще не собирается говорить. В три шага он преодолел разделяющее нас расстояние и дернул меня вверх. Мои ноги подкосились, чтоб снова упасть, но Иван крепко держал меня.

- Ваня… - умоляющим голосом начала я. Боюсь, что он сейчас наговорит ему гадостей. Пожалуйста, не усугубляй. Я цеплялась за его руку, не зная, как облечь свои мысли в слова.

- Это все моя вина. Только моя, – ледяным голосом начал Иван, смотря вперед и не обращая внимание на мою возню и на метания Кирилла, подвывающего и зажмурившего глаза. - Я осознал это слишком поздно. И хочешь ты того, или нет, но я все исправлю. Диана уже сполна заплатила за мою ошибку, не переноси свою злость на нее. Я поставлю тебя на ноги, верну все, что ты потерял, сполна.

- Тварь, мразь, уйди! Уйди! Умри! Нельзя, нельзя! Ничего от тебя не приму! Ты не имеешь права. Кто-нибудь! – завопил пуще прежнего Кирилл, призывая персонал спасти его от нашего присутствия. Но никто не приходил. Очевидно, по желанию Ивана.

- Ты недееспособен, – сухо продолжил Ваня не глядя на брата куратора. - Твой брат не может пока быть твоим опекуном, поэтому им стал я. Через неделю тебя сможет принять клиника в Германии. Там тебя подготовят и прооперируют. После начнется длительный период реабилитации. С тобой будут профессиональные сиделки и все необходимое. Тебе передадут фото на выбор подходящего для жизни после операции места. Это дело не одного года, но я уже открыл на твое имя специальный счет с достаточной суммой на случай, если со мной что-то случится. На этом все. Приношу свои искренние и глубокие извинения, хоть и понимаю, что в этом нет смысла. Больше не буду причинять тебе неудобств своим присутствием. Надеюсь, мы больше не увидимся.

Кирилл продолжал бормотать проклятия и качать головой. Я не уверена, услышал ли он хоть что-то. Я Иван развернулся и потащил меня на выход, так и не взглянув ни разу на молодого человека. В моей палате он резко повернулся ко мне и крепко взял за плечи.

- Никогда не смей опускаться ни перед кем на колени. Тем более вместо меня. Только если не хочешь меня унизить самым обидным способом.

Не выдержав тяжелого тона, я порывисто обняла его, пряча заплаканное лицо на его груди.

– Прости. Я решила любить тебя, не прогоняй меня ни из какой части своей жизни. Прошлое, настоящее, возможно, будущее. Я хочу разделить с тобой не только радость, но и горе, помнишь? И вину.

Иван крепко обнял меня. Так мы простояли целую вечность.

- Спасибо. Ты молодец, что сделал все это для него. Ему еще и психологи нужны. Ты предусмотрел это? – тихо спросила я.

- Да. А ты ведь отказалась быть со мной в горе и радости, – усмехнулся он одними губами и поцеловал меня в макушку. – Буду считать это согласием.

Такой напряженный, хоть и пытается делать вид, что все нормально. Но увиденное гложет его. То, что произошло с Кириллом, угнетает.

- Что за тип. Все перевернешь себе на пользу, - грустно улыбнулась я, ущипнула его за плечо и отошла. – Но я решений так резко не меняю. Пока приняла лишь часть про горе.