От мрака к солнцу (СИ) - Страница 12
Если бы Лю пришло в голову проверить пульс шамана и его домашних, он бы его не нашел. Яд каро был не обездвиживающим, а смертельным. Я никогда не оставляю за спиной врагов. Думаю, это послужит кицунэ уроком. А принцессе я соврал.
====== Порыв. ======
Свободен лишь тот, кто потерял все, ради чего стоит жить.
Никчемная философия.
Лю крепко держал перекинутого через седло Мифэраэда. Его черный, пока что безымянный конь рваной рысью бежал по степи, заставляя полуэльфа улавливать малейшее его движение и подстраиваться под него, чтобы не уронить ненароком своего сородича. Еще две гнедые степные лошади: одна для Мифа, а вторая грузовая — неторопливо семенили рядом, привязанные к седлу коня Лютариэ. Впереди, нарочно чеканя шаг, по-кошачьему двигался Бес. Жеребец темного был таким же странным, как и его хозяин. Сейчас, кажется, он был рад, что больше не надо тащить на себе Лю, который постоянно пытался понукать его, словно кошачий конь был обычной ездовой скотиной. Другое же дело хозяин, которого он понимал с полужеста. Гор с момента побега из деревни кицунэ, когда четверка лошадей во весь опор разномастным вихрем пронеслась по сельской дороге и, поднимая пыль, скрылась из виду, ни разу не заговорил со светлым, не оглянулся на него. Неестественно прямая спина и напряженно сведенные плечи, закованные в черные доспехи, выдавали весьма скверное настроение дроу. Его выбило из колеи не столько присутствие двух эльфов, сколько поступок одного из них.
Не видя, но догадываясь, какое задумчивое выражение у лица темного, Лютариэ тихонько вздохнул, прекрасно понимая, что доставил ему немало хлопот. Но по-другому не мог. Миф, конечно, не самый хороший его товарищ по отряду и член Клана Виноградной Лозы, но его жизнь была ценнее жизни полуэльфа. По крайне мере, он сам так и думал. Ну кто он, и кто Мифэраэд? Полукровка, не имеющий магической силы, даже мать свою не знающий, вечно предоставленный самому себе, едва перешедший порог совершеннолетия. Только и годный оставаться в Трасевайсте мальчиком на побегушках или подаваться в большой мир. Лю всегда считал себя самым заурядным, сравнивая с гордыми чистокровными собратьями, но вспоминая об обычных полукровках, обычно живущих в Рассветном Лесу или работающих наемниками, его пробирала гордость. Однако в древней колыбели Шепчущих Ветров было не его место. И пойти наемником не мог: слишком хорошо оценивал умения и знания, данные наставниками. Да и врожденное любопытство не позволяло сидеть на одном месте. Лю так хотелось повидать красоты Одалэр, которые он не видел, ощутить перекрестки дорог. Вот только вырвавшись на желанную свободу, он попал в плен, до сих пор с содроганием вспоминаемый во снах. И когда светлый в ужасе просыпался, кошмар тут же рассыпался в прах о ровное дыхание Гора и уверенно бьющееся сердце в груди, к которой ненароком прижимался Лютариэ. И от этого он успокаивался.
Юноша смотрел на лицо спящего эльфа. Прямой красивый нос, ровная незагорелая кожа без этих тупых веснушек, покрывающих щеки и нос, вытянутое лицо с благородными чертами лица. Губки бантиком, бровки домиком, волосы не позорно обкорнанные, а длинные, чуть жестковатые, как темное расплавленное золото, скрывающие лазурные, как небо, глаза, тоненькие и длинные, как ножки паука, реснички. Забирайте, пока горяченький. А уж если вспомнить, что он маг, пусть и начинающий, но целитель. И правда, Мифэраэд — Расцветающая Роза. Не то, что Солнечная Буря. Пожалуй, именно Миф, начинающий благородный маг, старше полуэльфа на два года, подошел бы Гору лучше в роли информатора.
Да, пожалуй. Лютариэ не жалел о своем решении, полностью отдавшись на волю темного. На нем уже бывал рабский ошейник и, сравнивая плен у кочевников с его положением сейчас, Лю понимал, что дроу у него очень странный. Отмахивается от вопросов светлого о таких колоссальных пробелах в обычных, повседневных знаниях своим происхождением, дескать из дремучей глубинки Пещер Наэ. Но черная кожа, отменная броня, не злобные, не полные ненависти синие глаза говорили о принадлежности к высшей знати, имеющей доступ к любым архивам. Что послужило причиной ухода Гора из Дома, оставалось загадкой. Но часто проскальзывало в его диалогах, что они с полуэльфом оба изгнанники, которые не могут вернуться домой. Да и был ли у этого темного дом? Лю посмотрел на едущего всадника по-новому. Может, он был такой же, как и Лютариэ? Чужой среди своих, ищущий свое место в Одалэр?
Впервые юноша задумался над поведением дроу, которое было совсем не типичным для темного. Сколько бы ни пытался светлый вызвать у него ярость, нащупать ту грань, где все эльфийское кончается и начинается звериная суть. Но тщетно. Гор всегда выходил победителем из их словесного поединка, не применяя насилия. А весьма убедительные аргументы заставляли строптивого, как Бес, полуэльфа успокоиться и принять честное поражение. Он вообще вел себя, как обычный эльф, шутил, был заботлив к еще не восстановившемуся Лютариэ. Насмешливо-ироничный, относился к миру со скептицизмом, но уважал его и умел видеть красоту в мелочах, что поражало Лю. Вот только стоит указать или намекнуть, что на темного это не похоже, слишком добрый и сострадательный, как едва приоткрывшийся ему, светлому, Гор тут же становился отстраненным и самым настоящим невыносимым дроу. Со всем мерзопакостным набором привычек и характером.
Но тут же в голове Лютариэ пронеслись воспоминания. Он притворился спящим, когда мужчина, думая о своем, смотрел с непередаваемой щемящей тоской на полыхающее зарево рассвета, которое вскоре не сможет переносить. Он не боялся открытого звездного неба после сводов родных Пещер над головой, его не страшило огромное пространство, свобода выбора идти на все четыре стороны. Не молился своим предкам, не уповал на эморри с их знамениями о том, куда же идти. Гор упрямо прокладывал себе дорогу сам.
И тут Лю сделал самое непозволительное и искушенное — представил себе погреб. Если закрыть глаза, эта горячая, черная кожа не была… противной. Обычная, как и у любого другого живого существа. Нагой дроу не вызывал у светлого отвращение. Даже наоборот: ему понравилось прижиматься к сильной мускулистой груди и ощущать успокаивающий запах чего-то опасного и невероятно хмельного. Да и сам Гор очень красивый. И как бы не пытался Лютариэ скрыть, что заворожен звериной грацией дроу, у него не получилось. Даже то, что он рассердил, а затем шокировал мужчину, не помогло избавиться от этих странных чувств, от которых внизу живота Лю начинает подниматься жар. Эльф спохватился и, смущенно сжав колени, покосился на темного и облегченно вздохнул. Не почувствовал его изменившегося запаха…
Дроу, заранее направив вперед своих странных насекомых, чтобы нашли воду, знал, где нужно останавливаться на долгий привал. И, когда солнечная река миновала свою половину, подкатываясь к сумеркам, Гор молча остановил Беса, спешился и, подойдя к черному коню, протянул руки светлому и помог слезть. Все опасности остались далеко позади, и можно было вздохнуть с облегчением. Ехать сумеречной (ночью, а солнечной — днем) было опасно. Степные лошади хороши, выносливы и быстры, но в темноте, как кошки, не видят. Много потоков гнали эльфы их — взмыленные животные нуждались в отдыхе.
Копытные расседланы и жадно пьют из чистого озерца. Горит, поднимаясь золотисто-красными языками ввысь, жадно облизывая сухие веточки и ненужные тряпки, костер. Котелок с ароматным чаем из сладкой мяты (да-да, из тех самых лиловых папоротников) висит над ним. Все вещи компактно сложены у куста, чтобы в случае чего быстро собраться и уехать. Лютариэ смотрит на огонь, ожидая возвращения Гора. Темный помог полуэльфу устроить лагерь и приготовить ужин, даже расположить Мифа. Удостоверившись, что всё сделано и повязки у Лю новые, ушел в степь. Сказал, что вернется не скоро, и моментально пропал из виду. Наверное, ему нужно было побыть одному, решая, что же делать дальше. Лю понимал, что причиной для раздумий Гора был как раз он сам. И это заставляло чувствовать странное жжение в груди.