От Ленина до Путина. Россия на Ближнем и Среднем Востоке - Страница 44

Хотя центр напряженности военных конфликтов в начале 80-х годов переместился в зону Персидского залива, где шла ирано-иракская война, попытки сдвинуть с места арабо-израильский конфликт продолжались – впрочем, не столько всерьез, сколько для демонстрации политических позиций. Но условия для урегулирования отнюдь еще не созрели, как показали неудачи и плана Рейгана, и плана Брежнева.

1 сентября 1982 года президент Рейган предложил свой план ближневосточного урегулирования. Он призвал остановить строительство израильских поселений на Западном берегу, не признавать израильского суверенитета над Западным берегом, изменить израильские границы по сравнению с линиями перемирия, существовавшими до 1967 года. Предусматривалось, что Иерусалим будет единым. Президент Рейган призвал к прямым арабо-израильским переговорам. Подтвердив, что США против создания палестинского государства на Западном берегу, Рейган предложил создать полностью автономную палестинскую единицу, связанную с Иорданией. На этот план советская пропаганда обрушила обычный арсенал критики. Это казалось тем более удобным, что вслед за планом Рейгана был опубликован принятый на Арабском совещании в верхах в Фесе арабский план урегулирования, близкий по содержанию к советскому. Перехватив некоторые его новые элементы, МИД СССР подготовил свои предложения, которые были изложены в речи Леонида Брежнева на встрече с президентом Южного Йемена Али Насером Мухаммедом 15 сентября 1982 года. Советский Союз предложил осуществить вывод израильских войск со всех оккупированных территорий, включая часть Ливана, к линиям перемирия 1967 года, создать палестинское государство на Западном берегу и в Газе, признать право всех государств региона на безопасное независимое существование, прекратить состояние войны между Израилем и арабскими государствами. Перекликаясь с арабскими предложениями, план предусматривал право для палестинских беженцев вернуться к своим очагам или получить компенсацию за оставленную собственность, возвращение Восточного Иерусалима арабам и его включение в арабское государство, свободу доступа верующих к святым местам трех религий во всем Иерусалиме. Предусматривались гарантии окончательного урегулирования со стороны Совета Безопасности ООН. Брежнев призвал осуществить урегулирование на международной конференции, в которой участвовали бы все заинтересованные стороны, включая ООП – «единственного законного представителя арабского народа Палестины»¹⁷¹.

Период, когда во главе СССР находились Юрий Андропов и Константин Черненко (с ноября 1982 по март 1985 года), не был отмечен сколько-нибудь серьезными советскими шагами на Ближнем и Среднем Востоке. Оба лидера были больны, и не было существенно важным, кто стоял во главе страны – крупный и самостоятельный политический деятель Андропов или безвольная кукла в руках собственных помощников Черненко. Ни у того ни у другого не доходили руки до Ближнего и Среднего Востока. Обещающее начало – встреча Андропова в декабре 1982 года с делегацией, сформированной в Фесе во главе с королем Хусейном и при участии министра иностранных дел Саудовской Аравии Сауда аль-Фейсала, – не имело серьезных последствий. Поставки Сирии ракет САМ-5 и СС-21 явно были запланированы заранее. И, видимо, Андропов просто не возражал против их отправки вместе с советским персоналом. Учитывая конфронтацию с США, Советский Союз пошел на укрепление отношений с Сирией и Ливией, хотя действия обеих стран не раз ставили Москву в затруднительное положение. Продолжались примирительные жесты в адрес Египта и «консервативных» арабских режимов.

В военные действия в Ливане включились американцы, которые стали обстреливать и бомбить позиции друзов, а затем и сирийцев, что вызвало обеспокоенность в Москве. Но в результате акции мусульманского боевика-«камикадзе» 24 октября 1983 года был произведен взрыв в штаб-квартире американских морских пехотинцев в Бейруте, оставивший 240 убитых. США несколько недель спустя благоразумно вывели свои войска из Ливана. Оставшийся без американской поддержки президент Амин Жмайель, который 17 мая 1983 года подписал мирное соглашение с Израилем, обратился за помощью к сирийцам, заплатив за это 5 марта 1984 года денонсацией соглашения. Москва, где скончавшегося Андропова в феврале сменил Черненко, реагировала лишь обычными пропагандистскими выпадами против США и Израиля.

Отзвук тех настроений попал в воспоминания А.А. Громыко:

«Весь мир назвал эти действия [американцев в Ливане] международным разбоем. Здесь не может быть места фарисейским ссылкам на какую-то опасность со стороны Ливана для стратегического союзника США – Израиля, поскольку сам Израиль развязал агрессию против Ливана и оккупировал часть его территории. Все значительно проще: в Ливане к агрессору меньшего калибра присоединился агрессор крупный…

Эта бесславная страница в истории США не будет забыта ни ливанским народом, ни миром в целом. Так же как не будет забыта и преступная агрессия США против Ливии в апреле 1986 года. Все, что делалось в этой связи Вашингтоном по линии дипломатического ведомства, ставилось на службу указанной политике»¹⁷².

Естественно, что при таком отношении к США никакого сближения позиций, взаимопонимания быть не могло. Но и воспользоваться неудачами США Советский Союз опять-таки был не в состоянии. На события в Ливане, Иране, на ирано-иракском фронте, в Персидском заливе Москва откликалась лишь вполне предсказуемыми заявлениями и статьями. Рутинные встречи с некоторыми арабскими лидерами продолжались. Подписанное в Аммане в феврале 1985 года соглашение Арафат – Хусейн о совместных действиях в деле ближневосточного урегулирования, направленное на поиски выхода из ближневосточного тупика, как и последующая «инициатива Мубарака», вызвало ожидаемую негативную реакцию в Москве, поскольку оно приветствовалось в Вашингтоне.

Советская политика на Ближнем и Среднем Востоке была в тупике.

Если принять в качестве постулата, что любая политика – это не только отношения между государствами и правительствами, но и между людьми во плоти и крови, то человеческое измерение советской политики на Ближнем и Среднем Востоке оказывается необходимым объектом изучения. Исследователь не может пройти мимо того, как воспринимали СССР с «той» стороны и элита, и «человек с улицы».

Советские руководители обычно красили представителей политических элит «прогрессивных», «революционно-демократических» режимов в цвета идеализма и мессианских ожиданий. Но лидеры этих режимов в гораздо большей степени опирались на прагматичные расчеты. Исключения были: например, южнойеменские неомарксисты, увлеченные советским примером. Но чаще западное воспитание, знакомство с образом жизни на Западе делало политических союзников СССР из числа левых, даже коммунистов, психологическими поклонниками Запада. Лишь подъем фундаменталистского движения и включение в структуры власти в некоторых странах ярых исламистов приводили к отторжению западных ценностей не только в политическом, но и в духовном, культурном, бытовом, иногда личном плане. Но это не означало появления условий для сближения с советским образом жизни.

И все же прагматизм и авторитарные амбиции лидеров ряда арабских стран создавали психологическую основу для сотрудничества с СССР. Опыт общения с советским руководством в целом выглядел положительным. СССР действительно не вмешивался во внутриполитическую борьбу, в целом оставался верным своим обязательствам, хорошо реагировал на декларативную часть отношений – на заявления об «антиимпериализме», «солидарности революционных сил» и т. п. – и, несмотря на риск, приходил на помощь, когда возникала угроза существованию режимов со стороны местных, а порой и не только местных противников. СССР в тяжелых обстоятельствах четырежды протянул руку помощи Египту – в 1956, 1967, 1970 и 1973 годах, четырежды – Сирии: в 1957, 1967, 1973 и 1982–1983 годах. При этом наличие или отсутствие соответствующих договоров не было определяющим в поведении советского руководства. СССР стал на сторону Эфиопии, когда Сомали, связанная с СССР договором, вторглась в эфиопскую провинцию Огаден. СССР временно приостановил поставку оружия Ираку, когда тот начал войну с Ираном. Но Сирии или Египту оказывалась серьезная помощь и при отсутствии соответствующих договоров.