От легенды до легенды (сборник) - Страница 18

– Ну и история, – задумчиво бормочет Марк. – Слушай, ерунда ведь выходит…

Первый единомышленник? Георгий набирает воздуха в грудь.

– Ага! Все это никакой критики не выдерживает. Будь Медея хладнокровной преступницей, она бы с Тесеем расправилась, не ставя Эгея в известность. Потом, не факт, что она вообще в Афинах была. У Псевдо-Аполлодора и Гигина, например… – Марк уважительно округляет глаза – он этих источников не читал, – Тесей назван в числе аргонавтов. Как же Медея могла быть его мачехой, когда она только на «Арго» и прибыла в Грецию?

– Может, в Афинах была тезка? – Марк не просто слушает, он сопереживает. – А куда тогда твоя делась?

– Ну, есть другие версии. – Георгию приятно, что Медея «его». – Отправилась то ли на родину в Колхиду, то ли в Мидию и там царствовала. Еще версия есть – что после гибели детей Медея на колеснице богини Гекаты улетела на острова Блаженных и там стала женой великого героя Ахилла…

– На острова Блаженных – умерла, значит, – подводит итог Марк.

– А еще пишут, что, наоборот, боги даровали Медее бессмертие…

Георгий сам не замечает, как рассказывает ему все. О своих снах, о странной мрачной женщине, которая из бог знает какого загробного мира просит его о посмертной справедливости. И Марк, веселый и до мозга костей прагматичный Марк, будущий бизнесмен, ему верит.

Так началась их дружба. Дольше этих отношений длились лишь ночные встречи с Медеей. Университет остался позади, у Марка начался бизнес, у Георгия – наука.

В тот раз Марк настоял на встрече сразу после ученого совета. Георгий пытался перенести: на совете должно было быть принято решение, финансировать его экспедицию на следующий год или нет. Если учесть, что до сих пор его раскопки практически ничего значительного не дали, а ученый совет не первый год настроен против его теории, Георгий предпочел бы пережить возможную неудачу в одиночестве. Но друг был непоколебим. «Как бы там ни вышло – обсудим».

Георгий тогда опоздал: Марк уже сидел в кофейне и крутил в пальцах пустую чашку из-под кофе.

– Ну? – Он посмотрел в глаза Георгию и сразу сник. – Все-таки отказали?

– Все-таки. – Профессор устало опустился в кресло. – Знаешь, мне было бы легче своими руками заново перелопатить все прошлые раскопки, чем разговаривать с ними…

– Угу. – Марк уже искал выход. – Будешь обращаться в Правительственный совет по грантам?

– Попробую. – Георгий вздохнул. – Но вряд ли это сработает…

– В прошлый раз ты получил финансирование!

– Вот именно. – Георгий, не глядя, ткнул пальцем в меню, чтобы не заставлять официанта ждать. – В прошлый раз университет отказал, и я обратился к властям. А раскопки оказались практически безрезультатными. Так что второй раз на удачу рассчитывать трудно…

– И что ты думаешь делать? – рассеянно спросил Марк. Он был сосредоточен на чем-то своем. Кажется, говорил, что у него тоже финансовые проблемы.

Георгий пожал плечами:

– Буду преподавать, возьму группы в коммерческих вузах. Подзаработаю переводами. Это лето, значит, пропущу, а на следующее поеду копать с теми деньгами, что удастся скопить.

– Один?!

– Ну, ты же не вырвешься. – Георгий нашел в себе силы улыбнуться. Надо развеселить друга, который наверняка пришел в ужас от его идеи – поехать на раскопки в одиночку.

– Скажи, что ты пошутил. – Марк уперся в него взглядом. – Нет, ты не пошутил. Георгий, да ты просто маньяк!

Георгий смущенно подергал плечом:

– Ну, что ж поделаешь. Не умею отступать, когда уверен в своей правоте, понимаешь…

– Знаю. – Марк припечатал стол ладонью. – Значит, так. На это лето я тебе даю деньги на экспедицию.

– Но ты… у тебя же были проблемы?!

– Решу как-нибудь. Уже решил, в общем-то. Короче, я тебя финансирую. По минимуму, но финансирую.

– А если… если опять без толку? – Пожалуй, только с этим человеком Георгий мог дать волю своим страхам. – Если опять ничего? Твой совет директоров тебя сожрет за такое вложение.

– Не сожрет. – И в глазах Марка мелькнул бронзовый отблеск мечей его римских предков. – А ты копай, друг. Хорошо копай. Я в тебя верю.

Он опять улыбается своим мыслям. Именно эта, последняя экспедиция на деньги Марка стала счастливой. И капелька крови наконец упала с губы Медеи, сорвалась с запекшегося рта, как слово…

«Спасибо…»

«Прощай!»

Они произнесли эти слова одновременно. Заговорили в первый и последний раз. Медея больше не снится профессору Георгию Карианидису, и он, наверное, будет немного скучать по ней. Только в этом он не признается даже Марку… впрочем, может, когда-нибудь потом.

Удар колокола, и коридоры Мифологического гуманитарного университета пустеют: студенты разбежались на очередные занятия.

– Добрый день, молодые люди. – Седовласый, статный Георгий положил на свой стол потертый бронзовый футляр. – Напомню, у нас с вами семинар по древней истории, тема – миф о золотом руне. Надеюсь, все вы прочитали рекомендованные мною в прошлый раз источники?

– Трагедии древнегреческих и древнеримских авторов… – Первокурсники-отличники заговорили все разом.

– Наиболее известны Софокл «Колхидянки», Еврипид «Медея» и «Эгей», Сенека «Медея»…

– …писали также Антифон, Диоген Синопский, Феодорид, Овидий…

Георгий кивал. Сколько раз еще придется проходить через это изложение канонического мифа? «Придется тебе потерпеть, – вспомнился разговор с Марком. – Не зная предыстории, дети не оценят, насколько сложен путь к истине. А им надо, они будущие ученые».

Он перевел взгляд с футляра на собственные пальцы. Двадцать лет раскопок не прошли даром, у него мозолистые руки землекопа.

– Можно вопрос? – Георгий еще поднимает глаза, а худенькая белобрысая девушка уже поднялась с места, не дожидаясь его разрешения. – Я слышала… я знаю, что вы опровергли все эти свидетельства. – Прозрачные голубые глаза впились в лицо профессора. – Это ведь вранье было, да? Ну послушайте, – это она обращается к другим девушкам, их в аудитории немало, – убить собственных детей – какой-то дурацкий способ уязвить мужа, да, девчонки? Медея же такая колдунья, что же, она бы более эффективный способ не нашла?!

Шорох, шепот в аудитории, девичье бормотание и фырканье. Георгий поднялся с места, привычным жестом заложил руки за спину, сделал шаг, другой. А женскую интуицию не обманешь, белобрысая почувствовала фальшь именно там, куда указывала и сама Медея. Все смотрели на него, а он расхаживал туда-сюда, не сводя глаз со старинного футляра на столе. Сколько лекций, семинаров он вел, думая, что это последнее занятие в жизни? Не раз его отстраняли от преподавания, группы со старших курсов даже подавали обращение ректору: «Верните нам профессора Карианидиса!»…

– Эфхаристо[6], уважаемая коллега. – Уважительный вздох в аудитории, ничего себе, профессор обратился к белобрысой как к равной! – Действительно, в общепринятой истории Медеи концы с концами не сходятся.

Факты. Много фактов говорило о том, что Медея не совершала того, что ей приписывали много сотен лет. Он почувствовал это тем летом, когда впервые прочитал историю Медеи и увидел странный, мрачный сон. Неужели теперь этой студентке будет сниться женщина с прокушенной до крови губой, требующая справедливости?

Нет. Но, возможно, у белобрысой будет своя Медея… возможно, очень скоро.

Пусть ей тоже повезет, мысленно пожелал Георгий. А вслух сказал:

– Меня очень давно задевали все эти несообразности. И я потратил довольно много времени и сил, – слушатели невольно посмотрели на не по-профессорски натруженные руки, – на исследование подлинной жизни Медеи. Но окончательно распутать клубок смог лишь этим летом.

Он взял со стола бронзовый футляр и раскрыл его.

Колхида

– Моя дочь, басилевна Медея. Дочка, это Ясон. С товарищами прибыл из Иолка.

Разумеется, я все знала о Ясоне еще до того, как «Арго» пришел в Колхиду, владение моего отца Эета. Недаром мать Геката учила меня колдовству и ясновидению, не ради развлечений я бродила под светом черной луны. Итак, басилевич-изгнанник решил отобрать трон своего отца у дяди-узурпатора. Дядя с присущим ему коварством обещал отречься, если племянник вернет в Иолк государственную реликвию – золотое руно, которое давным-давно попало в Колхиду. Все это было не слишком интересно, пока…