От Киева до Москвы: история княжеской Руси - Страница 15

Хотя в действительности получалось так, что христианство внедряется еще медленнее, чем на Руси. Ведь священники были немцами, молитвы и службы бормотали на исковерканной латыни, их никто не понимал. Люди воспринимали крещение как некий колдовской обряд. Именно поэтому прибалтийские славяне жестоко сопротивлялись попыткам крестить их. Население Польши, полностью окрещенное, продолжало жить вполне по-язычески. Зато оно платило десятую часть доходов церкви, и это признавалось достаточным.

Знать тоже не понимала латыни, оставалась неграмотной, и о христианстве имела самые смутные представления. Перестраивать и переосмысливать свою жизнь не считала нужным. Зачем? Грамотные и полуграмотные священники одновременно занимали посты министров, секретарей, соперничали между собой за теплые места, и ради этого легко отпускали любые грехи. При дворе польского короля Болеслава Храброго нравы царили самые распущенные. Король открыто содержал наложниц, не оставлял без внимания придворных аристократок. Несмотря на уродливо расплывшиеся телеса монарха, польские дамы почитали великой честью потерпеть на себе груз венценосного мяса и жира: объятия Болеслава обеспечивали щедрые подарки, карьеру мужьям и детям.

Разумеется, королю подражали его вельможи, рыцари. Многие продолжали участвовать в разгульных языческих обрядах. Стоило ли отказывать себе в удовольствии попрыгать на игрищах среди голых девок, подзавестись в темных ночных ритуалах, где все дозволено? Но когда речь шла о захвате земель язычников, поморян или лютичей, поляки сразу же вспоминали, что они христиане и выполняют священную миссию. Вспоминали и в войнах с немцами, союзниками которых выступали лютичи. Раз немцы дружат с язычниками, значит и сами не настоящие христиане, а мы настоящие — бей их!

Когда к Болеславу примчался Святополк Окаянный, для короля это оказалось очень кстати. Могущественный Владимир умер, в Киеве осталось немало сторонников зятя, почему бы не воспользоваться? Святополк был князем сговорчивым, без слов подмахнул соглашение отдать за помощь прикарпатские города. А в Прикарпатье были месторождения соли. В средние века — продукт очень дорогой, без соли нельзя было заготовить впрок мясо, сало, рыбу. Как раз по этой причине польские короли так интересовались Червенскими городами. Интересовались ими и финансовые советники королей, евреи. Они установили с монархами взаимовыгодные отношения. Снабжали их наличными, когда требовалось воевать, а взамен скупали добычу, пленных, королевские монополии на те или иные промыслы.

Но сперва Болеслав был не в состоянии подсобить зятю, он был занят очередной войной с германским императором Генрихом II. Немцы, австрийцы, лютичи и чехи вторглись в Польшу, нацеливались на ее столицу Гнездно. Да только войско у них было слишком разнородным. Немцы и лютичи относились друг к другу неприязненно, задирались, доходило до вооруженных драк. Пришлось разделить армию на три колонны. А Болеслав умело организовал оборону. Две фланговых колонны отразили на рубеже Одера. Реку форсировала лишь центральная во главе с самим Генрихом II. Но колонну окружили, загнали в болото и разнесли, император с трудом вырвался[52].

Генрих II отправил послов к Ярославу Мудрому, предложил вступить в союз и ударить с двух сторон. Это сулило выгоду и для Руси, великий князь прекрасно понимал, какую угрозу представляет для него альянс Болеслава и Святополка. Союз с немцами был заключен, русская рать выступила к западным границам. Но друзьями Святополка были не только поляки. В 1017 г. на Русь обрушились печенеги. Скакали гонцы на взмыленных конях, поворачивали дружины назад, отражать степняков. Невидимый враг действовал и в самом Киеве. В городе вспыхнул большой пожар, вряд ли случайный — погорели дубовые городские стены, башни.

А Генрих II попытался наступать на Силезию и снова был разбит. Он с радостью согласился замириться с Болеславом, причем теперь уже сам подталкивал поляков на русских, подальше от собственных владений. В 1018 г. в Будишине подписали условия. За Польшей остались Моравия, Лужицкая и Мейсенские области, император обязался помогать Болеславу в войне на востоке, выделял отряд из 300 немецких воинов[53]. Что ж, для короля все складывалось как нельзя лучше. Он поживился за счет Германии, теперь настал черед Руси. Кроме немцев, Болеслав заключил союз с венграми, навербовал наемников. А на приглашение Святополка охотно откликнулись печенеги.

И сразу же, без малейшего промедления, Болеслав бросил огромную армию на восток. Для Ярослава столь быстрое и массированное вторжение стало полной неожиданностью. Он оставил ремонт киевских укреплений, спешно собрал кого смог и встретил врага на берегах Буга. Поляки встали у реки лагерем, начали строить мост. Ярослав счел, что пока все идет отлично, он выигрывал время, к нему успеют подтянуться отряды из отдаленных городов. Но Болеслав был опытнейшим военачальником. Наведением моста король лишь усыплял русичей. Они видели, что строительство завершится еще через несколько дней, расслабились. Отдыхали в своем стане. Как водилось в те времена, развлекались, выкрикивая оскорбления, грозили пощекотать копьями толстое брюхо Болеслава.

А река на летней жаре обмелела, король велел скрытно промерить глубину, привести воинов в полную готовность. Выбрав подходящий момент, изобразил, что шуточки вывели его из себя. Воззвал:

и среди бела дня ринулся вброд. За ним хлынула его армия. Русские даже не успели изготовиться. Лавина врагов расшвыряла их, рубила бегущих. Ярослава спасли прикрывшие его дружинники и быстрота коня. Но на верность столичного боярства ему рассчитывать не приходилось, он помчался на север. Южная Русь оказалась во власти победителя. Города, видя бесчисленные полчища и не надеясь на подмогу, сдавались. Лишь один оказал сопротивление, его взяли приступом, всех жителей от мала до велика Болеслав продал в рабство.

Киев начал было готовиться к обороне, но сгоревшие стены еще не восстановили. Сторонники Святополка убеждали горожан, что защищаться невозможно и гибельно. 14 августа городская верхушка и духовенство торжественно встретили Болеслава и Святополка, принесли присягу братоубийце. Начались репрессии. Хватали противников Святополка и тех, кто выдвинулся при Ярославе, казнили, обращали в неволю. В руках захватчиков оказались и сестры Ярослава, Предслава и Доброгнева. Раскрылась история, как Предслава помогала брату, и Болеслав придумал для нее особую кару. Сделал своей наложницей. Недавно св. Владимир отказал в сватовстве, теперь русскую княжну силой уложили под королевскую тушу.

А Ярослав добрался до Новгорода лишь с четырьмя спутниками. Он был разбит не только физически, но и морально. Все рухнуло, все было потеряно. Была ли у него надежда одолеть объединенные силы Святополка, поляков, печенегов? Казалось, остается только эмигрировать. Он велел готовить ладьи, плыть к родственникам жены, шведам. Но вздыбились новгородцы. Ладьи они демонстративно изрубили и объявили:

Ввели дополнительный налог на войну, принялись заготавливать оружие, снаряжать ратников.

Они оказались правы. Ситуация в Киеве очень быстро изменилась. Святополк и группировка бояр, державшая его сторону, получили совсем не то, чего они хотели. Болеславу богатая и красивая русская столица очень понравилась. Куда лучше, чем его городишки и сырые, прокопченные факелами замки. Имеет ли смысл довольствоваться обещанным Прикарпатьем? В его распоряжение попало куда больше, так зачем же отдавать? Король рассчитал и отпустил наемников, а собственное войско оставил. На словах признавал зятя «законным» князем, но на деле перестал с ним считаться. «Законный» был нужен, пока шли к Киеву, чтобы русичи согласились ему подчиниться. А сейчас законным стал тот, у кого сила.