От «Барбароссы» до «Терминала»: Взгляд с Запада - Страница 1

Издательство политической литературы задумало и выполнило весьма полезное дело — на подступах к 50-летию начала второй мировой войны подготовило сборник извлечений из книг западных авторов об эпохальных событиях Великой Отечественной войны. Коль скоро главным фронтом, на котором был решен исход невиданной в истории схватки, была Великая Отечественная война Советского Союза, материалы, включенные в эту книгу, касаются почти исключительно ее. Со всех точек зрения такая методология подборки, а следовательно, и оценки фактов научно обоснована, дает возможность в должной перспективе представить случившееся в 1939–1945 годах.

Это необычайно важно, ибо мир ощущает последствия второй мировой войны и в наши дни, а ее длинная тень будет отброшена и на грядущие десятилетия.

Книги, из которых заимствованы отрывки для этого сборника, можно отнести, условно говоря, к «промежуточной» по времени западной историографии второй мировой войны. Они увидели свет в основном в 60-е — начале 70-х годов. Эти «промежуточные» книги, понятно, подготовили почву для современной западной историографии, пытающейся «перевоевать» минувшую войну, скорбящей об ошибках нацистской Германии в походе на Восток против СССР.

Сборник открывают отрывки из книги английского историка Б. Лиддел Гарта и американского публициста У. Ширера. Оба зарекомендовали себя в своих странах как крупные специалисты по истории второй мировой воины. В отличие от плоских пропагандистских клише о советско-германском пакте 23 августа 1939 года, Лиддел Гарт категорически настаивает, что заключение его было прямым следствием двойной игры Запада, разгаданной в Москве. Запад, подчеркивает он, пренебрег тем, что «единственный шанс избежать войны лежал теперь в том, чтобы заручиться поддержкой Советского Союза — единственной державы, способной оказать непосредственную помощь Польше и таким образом сдержать Гитлера» (с. 21–22). Когда в 1969 году эта статья Лиддел Гарта вошла в 8-й том британской «Истории второй мировой войны», антикоммунистическая риторика на Западе еще не достигла нынешнего накала. Поэтому маститый английский знаток тех событий Лиддел Гарт подчеркивает, что Берлин фактом воссоединения Эстонии, Латвии и Литвы с СССР «счел себя обманутым партнером по договору о ненападении 1939 года, хотя большинство советников Гитлера реалистично расценивали этот шаг России как естественную предосторожность, вызванную опасением по поводу возможных акций Гитлера после победы на Западе» (с. 29–30). Это неплохо иметь в виду тем, кто солидаризуется с клеветнической кампанией о том, что договор 23 августа 1939 года будто бы дал повод для включения этих стран в состав СССР.

Чрезвычайно поучительно обстоятельство, подчеркнутое У. Ширером, что при подготовке и планировании агрессии Германии против Советского Союза не было противоречий между Гитлером и германским генералитетом. «Нет никаких доказательств, что генералы главного командования сухопутных войск (ОКХ) возражали против решения Гитлера напасть на Советский Союз. После войны Гальдер с издевкой напишет о “русской авантюре Гитлера” и заявит, что командующие сухопутными войсками Германии были с самого начала против этой войны с Россией. Но в объемистом дневнике Гальдера за 1940 год нельзя отыскать ни одной записи, которая подтверждала бы эти утверждения. Более того, они оставляют впечатление, что Гальдер с подлинным энтузиазмом относился к этой “авантюре”, за планирование которой он, как начальник генерального штаба ОКХ, нес основную ответственность» (с. 40–41).

Далее Ширер не оставляет камня на камне от версии, что геноцид мирного населения на оккупированных территориях СССР был якобы делом рук только СС и карательных органов «третьего рейха». Нет, массовые убийства возлагались и на вермахт, который обрушился на Советскую страну 22 июня 1941 года, вооруженный надлежащими приказами и инструкциями на этот счет. Ширер пишет далее: «Для завоевания России недозволенных приемов не было — допустимы были все средства. Гитлер потребовал, чтобы у его генералов на этот счет не оставалось никаких сомнений. В начале марта 1941 года он пригласил на совещание командующих всеми видами вооруженных сил, ключевых командиров сухопутных войск и изложил им свой приказ… “Война в России (заявил Гитлер) будет такой, которую нельзя будет вести по рыцарским правилам. Это будет борьба идеологий и расовых противоречий, и она будет вестись с беспрецедентной безжалостной и неутомимой жестокостью. Все офицеры должны отвергнуть от себя устаревшую идеологию… Я категорически требую, чтобы мои приказы беспрекословно выполнялись. Комиссары являются носителями идеологии, противоположной национал-социализму, поэтому комиссары должны быть ликвидированы. Немецкие солдаты, виновные в нарушении международных правовых норм… будут прощены. Россия не участвовала в Гаагской конвенции и поэтому не имеет никаких прав, вытекающих из нее” (с. 41–42).

И еще на одном свидетельстве Ширера хочется акцентировать внимание читателя: “…какой бы суровой ни была русская зима и как бы ни были русские, естественно, лучше подготовлены к ней по сравнению с немцами, главным фактором в том, что произошло в эти дни, была не погода, а яростное сопротивление частей Красной Армии и несокрушимая воля советских войск к победе” (с. 52).

Ход вооруженной борьбы на советско-германском фронте дается главным образом в книге известного английского историка А. Кларка “Барбаросса”. Русско-германский конфликт 1941–1945 годов», изданной в 1965 году. Эта работа относится к числу обстоятельных исследований Великой Отечественной войны. Автор весьма высоко оценивает достижения Красной Армии на протяжении всей войны. Он обоснованно подчеркивает великий подвиг известных и безвестных наших героев, обеспечивших летом 1941 года крах «блицкрига», впервые остановивших вермахт, а в декабре 1941 года погнавших гитлеровцев от стен Москвы.

Очень значительны оценки Кларком действий наших войск, попавших в окружение, например, в первый же день: «До этого дня немцы привыкли к тому, что окруженные части противника быстро прекращали сопротивление и погибали. Периметр обороны сокращался, фланги сжимались, иногда делались слабые попытки вырваться окружения или контратаковать, а затем — сдача в плен, капитуляция. Быстрота и глубина танковых ударов, непрерывные атаки авиации и, главное, тщательно отработанное взаимодействие всех родов войск создали вермахту ореол непобедимости, которого не имела ни одна армия со времен Наполеона (которую, к слову, разгромили тоже русские армии. — С. Р.). Однако русские, игнорируя эту военную репутацию вермахта, действовали совсем иначе.

Реакция окруженных соединений всякий раз была энергичной и наступательной. Целые дивизии собирались в кулак и сразу же переходили в наступление, двигаясь туда, откуда доносился гул артиллерийской канонады» (с. 63).

Или вот на с. 75 Кларк пишет: «Немцы были поражены тем, что столкнулись с противником, продолжающим борьбу даже после окружения, о чем единодушно свидетельствуют все немецкие донесения и отчеты о боях в этот период». И в заключение о 1941 годе А. Кларк пишет: «Возрождение военной мощи русских и их зимнее наступление 1941 года останутся одним из самых выдающихся достижений в военной истории» (с. 118).

О разгроме немецко-фашистских войск под Москвой рассказывается в материалах А. Кларка «Москва 1941 года» и П. Карелла «Почему немцы не могли взять Москву?». П. Карелл, говоря о причинах неудач советских войск в первый военный год, излагает и распространенную на Западе версию о «деле» Тухачевского.

Не менее впечатляет очерк А. Кларка о Сталинградской битве, который дополняет резюме известной работы американского историка У. Крейга «Катастрофа на Волге» (1970 г.), хотя можно и нужно поспорить с А. Кларком по поводу оценки битвы под Курском в 1943 году. Неправильно противопоставлять ее Сталинградской битве по значимости, обе просто означают начало и завершение коренного поворота в ходе войны. Тем не менее о разгроме немецких полчищ под Курском рассказано живо и впечатляюще. Равным образом удовлетворительно описан Кларком финал Великой Отечественной — штурм и взятие Берлина. Все это говорит в пользу объективности английского историка.