Освобожденная инопланетным воином (ЛП) - Страница 2

— Как ты себя чувствуешь?

Вивиан закатывает глаза, и я не могу не рассмеяться над её притворным вздохом раздражения.

— Клянусь, если кто-нибудь ещё спросит меня об этом…

— Значит, боли нет?

— Нет. Но я должна отплатить этим ублюдкам за новый шрам.

Вивиан спасла жизнь Неваде во время битвы и чуть не погибла сама. Я содрогаюсь, вспоминая леденящий душу страх, который охватил меня, когда я увидела, кого именно несли в тот день в кради целителей.

— Зои.

Мы все поворачиваемся на глубокий голос. Сарисса приподнимает бровь, глядя на меня.

— Застукали, — пробормотала она.

Тагиз стоит рядом с большим белым деревом, на его лице написано неодобрение. Даже с нахмуренными бровями, он по-прежнему остаётся самым привлекательным мужчиной, которого я когда-либо видела.

Его глаза серые и пронзительные, а надбровные дуги сделали бы его почти звероподобным, если бы не высокие скулы и объемные губы. Он огромный и восхитительно сложен, и когда я смотрю на него, всё, что я могу вспомнить, это то, как эти мускулистые руки обнимают меня.

— Вы не должны покидать лагерь в одиночку, — говорит он нам, хотя его взгляд, кажется, прикован к моему лицу.

Меня охватывает раздражение. Не в первый раз я скучаю по жизни на Земле. Там я работала медсестрой-травматологом, которой поручено спасать жизни людей. Здесь мне не доверяют даже прогуляться одной.

Я вздыхаю. На это есть причина. Дохоллы всё ещё где-то там, вероятно, перегруппировываются. Оставаться в лагере — разумный выбор, пока их не поймают.

Но меня тошнит от того, что они отбирают у нас всё. Они отобрали моё здоровье, мою надежду и мою свободу. И теперь они делают это снова.

Я прочищаю горло.

— Ты прав, — признаю я. Он долго молча смотрит на меня, и кажется, что воздух между нами потрескивает.

— Я провожу вас обратно, — наконец говорит он.

Вивиан бросает на меня взгляд, приподнимая одну бровь. Я качаю головой. Нет, я не знаю, что, чёрт возьми, происходит между мной и Тагизом.

Всё, что я знаю, это то, что он спас мне жизнь. Это его голос звучал в моих ушах, который дал мне силы продолжать дышать, когда я была готова сдаться.

А потом я поцеловала его. И он сказал мне, что не хочет причинить мне боль.

Кстати, говоря о сокрушительном ударе по моему эго.

Он протягивает руку, чтобы взять у меня корзину, и мои руки сжимают её. Он наклоняет голову, изучая моё лицо, и я отпускаю руки, позволяя ему забрать её.

Я не знаю, что мне сделать, чтобы он увидел, что я не хрупкая.

«Потерпи, маленькая женщина. Только держись. Я не позволю тебе умереть».

Я смотрю на него и вижу, что его взгляд всё ещё направлен на моё лицо, пока мы все молча идём обратно к лагерю.

Тагиз

Стиснув зубы, я провожаю Зои и её друзей в кради целителей. Ей по-прежнему приходится каждый день принимать лечебный тоник, чтобы исправить повреждения, нанесённые её телу. Напоминание о том, как близко она была к смерти, заставляет меня рычать.

Она посмотрела на меня огромными голубыми глазами. Её нос покрыт крошечными коричневыми веснушками, подчеркивающими его маленькую форму. Я часами считал эти веснушки, пока она была без сознания, потому что хотел, чтобы она жила.

Её губы розовые и пухлые, верхняя губа немного больше нижней, и ощущение их на моих…

«Нет, Тагиз. Она не для тебя».

Другие самки болтают между собой, пока Зои молча идёт по лесу, изредка поглядывая на меня. Я знаю, что причинил ей боль в тот день, когда она улыбнулась мне, полная невинности и хорошего настроения. Она обвила рукой мою шею, притянула мои губы к своим, и на мгновение вся остальная вселенная исчезла.

Но здравомыслие взяло верх, и я отстранился, пытаясь не обращать внимания на смятение, отразившееся в этих широко распахнутых голубых глазах.

Крошечные, хрупкие человеческие самки не для меня. Особенно эта крошечная, хрупкая человеческая самка.

Я протягиваю руку, чтобы помочь Зои перелезть через большой ствол дерева, и она задумчиво наклоняет голову. Через мгновение она тянется к моей руке, и мне требуется вся сила воли, чтобы отпустить её, когда она благополучно оказывается за упавшим деревом.

Лагерь просыпается, когда мы прибываем. Солнце взошло, и воины направляются на тренировочную арену. Часовые приходят со смены, а их сменяют другие, и от запаха выпечки у меня в животе заурчало, когда мы проходим мимо главного продуктового кради.

— Тагиз?

Я поворачиваюсь, когда Малис приближается. Она выглядит усталой, её лицо осунулось, и она с любопытством смотрит на Зои.

Я почти выругался. Я так мало времени провёл с Зои в эти дни.

— Что тебе нужно?

Она удивлённо моргает в ответ на мой резкий вопрос, и её взгляд возвращается ко мне.

— Наши родители хотели бы, чтобы мы встретились с ними за завтраком, — бормочет она.

Зои молчит рядом со мной, и рывок за руку заставляет меня опустить глаза. Она тянет свою корзину, и я резко отпускаю её. Внезапное движение выводит её из равновесия, но она выравнивается, её лицо краснеет.

Она кивает Малис и бросает на меня последний взгляд, прежде чем повернуться и уйти в кради целителей.

— Это человечка, которую ты спас? — бормочет Малис, когда мы поворачиваемся.

— Я всего лишь один из тех, кто участвовал в этой миссии, — говорю я. Позади себя я слышу резкий вдох из кради, за которым следует сдавленный кашель. Я подавляю свой инстинкт, чтобы проникнуть в кради и спросить, почему маленькая человечка так долго восстанавливается.

Я знаю почему. Люди намного слабее браксианцев. Их тела не так сильны, как наши.

В моём сознании появляются сверкающие голубые глаза, горящие решимостью, когда крошечная самка борется за свою жизнь.

Я отталкиваю воспоминания, когда Малис берёт меня за руку.

— Что будем делать, Тагиз?

Я хмурюсь при мысли о встрече с родителями.

— Мы должны заставить их понять, что спаривание между нами — неправильный выбор.

Малис сморгнула слезы.

— Я люблю Герика. Он заставляет меня чувствовать себя…

— Живой, — заканчиваю я за неё со вздохом. — Я знаю.

Герик — тихий воин. Он хороший, способный боец, которому можно доверить спину любого воина. И всё же он предпочитает учиться, а не сражаться. Его часто можно встретить обсуждающим различные травы с целителями или размышляющим над звёздами с мудрецами. Ракиз также часто спрашивает его совета по боевой стратегии, поскольку воин обладает сверхъестественной способностью предсказывать движения наших врагов.

Малис любила его с тех пор, как они были детьми. Вскоре после того, как она научилась ходить, один из других детей отобрал её игрушку, насмехаясь над ней. Герик вернул её и оставался рядом с Малисой до конца дня.

С тех пор они неразлучны.

— К сожалению, у наших родителей другие планы.

Кради моего отца кипит, когда мы приходим. Его годы верности отцу Ракиза сослужили ему хорошую службу, и его дом большой и удобный. Моя мать ухаживает за маленьким садом снаружи с Орнией — матерью Малис.

— Мой сын, — говорит мать, вставая на ноги. — Прошло слишком много времени.

Я улыбаюсь. Я видел её всего несколько дней назад за ужином. Если бы у моей матери была воля, я бы вернулся к ней и моему отцу.

Вместе с парой, которую они выбрали для меня прежде, чем я мог даже держать меч, конечно же.

Малис приветствует свою мать, а Орния кивает мне. Мы занимаем свои места, ждём обоих наших отцов. Нет сомнений в том, о чём эта встреча. Обе наши семьи устали ждать.

Они здесь, чтобы призвать нас к спариванию.

Зои

Я глотаю тоник, который, по утверждению Мони, мне всё ещё нужен. Поскольку целительнице удалось использовать всё, что на этой планете выдаётся за антибиотики, чтобы спасти мою жизнь, я достаточно доверяю ей, чтобы возвращаться каждый день и давиться её отвратительным коричневым отваром.