Острова богов - Страница 76

Впереди, выбираясь на относительно ровный участок, натужно кряхтит Дазриэль. Мы покрыты царапинами, потом и грязью.

– Может, они не полезли наверх, – предполагаю я. Дышать тяжело, я даже не слышу собственного голоса из-за ударов сердца.

– Полезли, – грубо бросает мне Лаския. – Храм точно наверху, где еще может быть Храм Матери?

– Лаския, я…

– Нет! – визгливо отвечает она. – Больше ни слова, Джуд! Я уже зашла слишком далеко, сделала слишком много, чтобы теперь остановиться. Мы поднимемся, найдем его и убьем.

Дазриэль молча цепляется за ствол, вторую руку протягивает Ласкии, помогая преодолеть трудный участок. Меня он оставляет справляться самостоятельно. В груди горячо, словно в легких горит огонь.

В воздухе ощутимо нечто непривычное. Может, так чувствуется присутствие богов, или я болван, а это просто влажность. Но что-то давит на меня, заставляя мозг работать быстрее. Мысли текут, как потоки в водопаде, и так же исчезают в невидимой точке.

Что говорила мама? «У каждого человека свой взгляд на одни и те же события. Единственная версия, в которой мы правы, – это наша собственная.»

Хотел бы я знать, каким было начало истории и как все в ней распутать. Возвращаться постепенно, из Порт-Наранды в Киркпул, миновать смерть отца, учебу в школе и дальше – туда, где история моей жизни берет начало. Жаль, что это невозможно. Я бы многое сделал иначе.

Я всегда позволял другим держать перо и записывать события жизни, почти не протестуя, а они вычеркивали то, что казалось мне важным, что я очень хотел сказать и сделать. Никогда я не писал историю своей жизни самостоятельно, своими словами. Вместо этого я позволял другим выбирать дороги, на которые надо свернуть.

Я сам позволил, чтобы все происходило именно так. Снова и снова я шел на компромиссы, поэтому и оказался здесь, переполненный желанием действовать, но совершенно лишенный возможности.

Идущий впереди Дазриэль поднимается на выступ, там же начинается ведущая в сторону тропа. Когда я забираюсь следом, вижу справа обрыв и пропасть – одно неловкое движение и смерть. Внизу те же джунгли и море. Здесь невероятно красиво, ничего общего со спокойными зелеными полями вокруг Алинора, его золотистым песчаником и серыми камнями и переполненными улицами Порт-Наранды.

Слева от меня крутая скала, тонкие струйки воды стекают по ней, цепляясь за мох и неровности на поверхности. Тропа спиралью идет по горе к самой вершине. Если Леандер с друзьями прошли не здесь, значит, мы их опережаем. Но, думаю, мы скоро с ними встретимся.

Лезу вверх. Все мои чувства и мысли сосредоточены лишь на процессе, каждая мышца в теле напряжена. Главное сейчас – верно поставить ногу, чтобы не соскользнуть, ведь мокрый камень коварен. Я слежу за шагами и теряюсь во времени, не представляю, прошли минуты или часы. Из задумчивости меня выводит легкий ветерок, коснувшийся разгоряченной кожи. Впереди от восторга кричит Дазриэль, торжествует Лаския. Еще несколько шагов, поворот, и передо мной открывается плато, окруженное деревьями. Выше – только синее небо.

Мы на вершине. Но Храма здесь нет, только каменные ступени ведущей под землю лестницы. Мы расходимся в разные стороны, и я краем глаза замечаю, как что-то мелькнуло на лестнице и сразу исчезло из вида.

Оглядываюсь и перехватываю взгляд Дазриэля, понимаю, что он тоже заметил – все мои доводы будут напрасны, его не остановить. Он сразу выхватывает пистолет, прикрывает один глаз и целится туда, где видел движение.

Я замираю, хочу, но не могу пошевелиться, словно ноги приросли к земле. К горлу подкатывает горькая желчь.

Но пока я не умер, и мне осталось написать еще несколько страниц в книге жизни. На это раз я сделаю это сам.

Набираю полную грудь воздуха и, когда Дазриэль взводит курок, кричу:

– Леандер, спасайся!

Чуть выше головы раздается грохот, камни разлетаются в стороны, затем на меня наваливается Леандер. Краем глаза успеваю заметить спуск вниз, и вот мы уже катимся туда по каменным ступеням. Перед глазами мелькают стены из камня, от отчаяния выбрасываю руки вперед, надеясь замедлить движение, но уже не понимаю, где верх, где низ. Вылетаю на гладкую площадку после последней ступени и, к счастью, останавливаюсь. Мне на спину с глухим стуком приземляется Леандер. На мгновение становится тихо, остро ощутима лишь боль в теле, подсказывающая, что завтра оно будет покрыто синяками. Если для меня вообще будет это завтра.

– Это был выстрел, – произносит на выдохе Киган где-то за моей спиной, и я понимаю, что он приземлился рядом и лежит, не шевелясь. – Быстрее, вперед.

Леандер стонет, сползая с меня, и перекатывается на спину. Встаю на ноги и тяну его вверх, пытаясь поднять. Он прерывисто дышит и не может произнести ни слова, поэтому машет рукой, указывая на проход впереди. Удивительно, но там отчетливо уловим дневной свет, что очень странно, потому что мы точно под землей.

Собрав все силы, заставляю себя сделать шаг, другой и перейти на бег, шаркая ногами по пыльному земляному полу. Прислушиваюсь к тому, что впереди, и приближающимся шагам сзади.

Сворачиваю за угол и резко останавливаюсь, едва не вскрикнув, когда вижу перед собой Храм Матери. Он совсем не похож на Храм ее дочери Баррики – размеры совершенно другие.

Я стою на пороге огромной пещеры со сферическим потолком, высеченной прямо в скале. С одной стороны, будто под аркой, – вход из лагуны, снизу он огорожен зубчатыми пиками, которые покрыты острыми, как бритва, ракушками. Мы же прошли по выступающей площадке, она похожа на балкон, только выше уровня пола самого Храма. Он проходит по всему полукругу, открывая полный обзор на лагуну, и я чувствую себя, словно на мачте «Лизабетт».

Внизу, на значительном расстоянии от нас, алтарь, а вокруг, обращенные лицами к морю, статуи Матери и ее детей, расположившихся по обе руки от нее. Несмотря на темный вулканический камень пещеры, Храм полон света, здесь хорошо ощутима энергия жизни. Арочные проемы открывают вид на море и небо, оттого кажется, что боги парят в синеве, их окружает все, сотворенное их Матерью.

От алтаря невозможно оторвать глаз, возникает ощущение, что ты один на один с великим источником творения. По телу бегут мурашки. Это не просто Храм Матери. Это Великий Храм Великой Матери.

За мной встают Леандер и Киган. Их появление выводит меня из задумчивости. Хватаю принца за руку, тяну на себя, а потом толкаю вперед по балкону, закрывая собой от преследователей. Киган улавливает мою мысль и встает рядом.

Лаския и остальные, должно быть, совсем близко, Джуд подарил нам возможность уйти немного вперед, если разумно распорядиться временем, Леандер успеет принести жертву…

Слышу его голос, но не разбираю слов из-за шума шагов.

– Что, Леандер?

Он резко останавливается и поворачивается ко мне.

– Вниз нельзя спуститься, – говорит он, тяжело дыша.

– Что? Как?

– Нельзя спуститься, – повторяет он.

Подаюсь вперед и оглядываю всю площадку. Во рту пересыхает от волнения – он прав. Вниз к алтарю не ведет лестница, нет пологого спуска, хотя бы колонны, чтобы можно было съехать. Ничего, кроме наполненного воздухом пространства.

– Что-то должно быть. – Я с удивлением слушаю себя, хотя глаза подсказывают, что перед нами пустота. – Обязательно должно быть! – почти кричу я.

– Леандер, тревога, – шепчет стоящий рядом Киган.

За нами по балкону пробирается огромный маг, тот, что пытался сжечь нас в отеле. Лицо его темное, как грозовое небо, в вытянутой руке пистолет, готовый выстрелить в любую секунду.

Я вытягиваю вперед руку, будто это может его остановить. На руке геометрические фигуры, в которые превратились прежние магические знаки. Неужели мне суждено погибнуть, когда я только обрела возможность общаться с духами, и я не узнаю, почему у меня все отлично от других и что это значит?