Острова богов - Страница 6

– Вообще-то я слышал, что четыре, и на нем был плащ, расшитый пайетками из настоящего золота.

– И что из этого, по твоему мнению, делает его лучше?

– Надо сказать, тебе многое о нем известно, – задумчиво произносит он.

– По-другому никак, ведь все только о нем и говорят.

– И ты в том числе, хотя, кажется, недолюбливаешь его.

– Это неважно, – бросаю я и поджимаю губы. – Пусть на него работают все портные на землях Моря Полумесяца, главное, чтобы он выполнял свою работу.

– Может, он ее выполняет. – По тону парня ясно, что права все же я.

– Да что ты говоришь? Посмотри, он привез на свои корабли половину цветов из дворцового сада, а ведь скоро зима. Могу себе представить, сколько оранжерей и труда потребовалось для такой глупости. Добавь сюда еще всех шеф-поваров из Фонтеска – и все ради того, чтобы дефилировать от города к городу и заводить дружбу с соседями.

– А разве не надо дружить с соседями? – Он окидывает хмурым взглядом бегающих по причалу стражниц. Их стало больше еще на два человека.

– Непременно надо заключить союз с соседями, – уверенно киваю я. – Но его никто не станет воспринимать всерьез. Ведь и раньше наверняка так было.

– Ох, – восклицает он, и я поворачиваюсь, чтобы понять причину. Сейчас я обращаю внимание не на красивое лицо, а на интонации. Он говорит и слушает слишком заинтересованно. Он знаком с принцем? В голове всплывает предупреждение Ренсы следить, кому и что я говорю, особенно незнакомцам. А этот парень как раз незнакомец, ведь свое имя я ему не называла.

Честно признаться, я понимаю, что вылила на этого парня свое раздражение на то, что я не увижу отца и что я не могу с легкостью попасть на «Фрею». Мне не следовало так себя вести. Но ведь он сам встал на моем пути. А совсем рядом стражницы королевы, их становится все больше – уже целая дюжина. Одна стоит и машет руками, отдавая приказы остальным, а другие носятся по причалу. Похоже, стоит забыть о том, чтобы незаметно проскользнуть на «Фрею», ведь скоро солдаты будут в каждом уголке доков.

Придется мне ждать наступления темноты, а потом действовать, иначе капитана судна мне не увидеть.

– Начинается движение, – задумчиво произносит парень, оглядывая стражниц. – Похоже, они что-то потеряли.

– Похоже, – бормочу я в ответ.

Ну и ладно. Я подожду вечера и проберусь на «Фрею». До рассвета она не снимется с якоря, а в темноте остаться незамеченной проще. Можно, например, спрятаться где-то на корабле и подождать, когда они уйдут далеко в море: тогда меня уже никто не сможет высадить на берег.

Сейчас надо выбираться отсюда и бежать на «Лизабетт», пока Ренса не разозлилась окончательно из-за моего долгого отсутствия.

– Эй, смотри! – восклицает парень, и я резко оборачиваюсь.

– Что? Что ты увидел?

Он указывает на палубу ближайшего корабля, где гости окружают девушку, которая катит причудливой формы маленькую тележку.

– Подают угощение. Спорю на полкроны, это пирожные из Фонтеска.

Я издаю звук, похожий на рычание, и парень замолкает.

Он один из этих молодых дворян и никакой не слуга.

Город гудит, наполняется тревогой. Вокруг нас корабли торгового флота, владельцы которых потеряют очень много, если не все, в случае войны. А эти люди вместо того, чтобы искать решение, веселятся, порхают у этой тележки со сладостями, как чайки над рыбацкой лодкой.

– Сначала цветы, теперь выпечка? Она чем тебе не угодила? – спрашивает он и хмурится. – А потом что? Котята?

– Потом… Скажи, ты можешь просто уйти?

Он хитро подмигивает.

– Если забыла, я занял это место первым. Ты сама свалилась из ниоткуда прямо на меня.

Я бы очень хотела просто вытолкать его из моего убежища, но конструкция слишком хлипкая. Поэтому я улыбаюсь во весь рот и вытягиваю из букета сапфирово-синий цветок – цвета королевской семьи Алинора.

Парень смотрит, не моргая.

Наклоняюсь и пристраиваю цветок ему за ухо.

– Вот так, – говорю я. – Все бесполезное вокруг так красиво украшено. Не хочу, чтобы ты был обделен.

Он постепенно расслабляется, губы растягиваются в милую улыбку. Он выглядит так, словно испробовал все шалости в мире, а половину из них вообще придумал сам.

Его карие глаза смотрят прямо на меня. Кончиками пальцев я случайно касаюсь его волос, и сердце странным образом подпрыгивает. Должно быть, солнце напекло.

Мы оба замираем и смотрим друг на друга.

– Значит, ты не захочешь пойти перекусить? – тихо спрашивает он.

Откуда у меня странное ощущение, что этот поединок я проиграла?

– Для одного дня довольно благородных поступков.

Я начинаю переворачиваться, чтобы сползти вниз, и, честно признаться, делаю это быстрее, чем стоило, – больше похоже на бегство.

– Будем надеяться, что наш принц лучше, чем ты о нем думаешь.

– Сомневаюсь, – отвечаю я и спрыгиваю вниз прежде, чем он успевает сказать что-то еще. Пробираюсь вперед, радуясь, что щель такая узкая – обернуться не получится. У меня нет времени думать об этом парне и прочей ерунде. Единственное, что меня сейчас заботит, – пришвартованное в северных доках судно.

Даже если придется карабкаться на борт по канату, я это сделаю, и на рассвете я выйду в море на «Фрее».

Толпа ревет. В последний момент я замахиваюсь, чтобы нанести удар ладонью, а не костяшками пальцев.

Запрещенный прием.

Ну и пусть.

Парень шатается, сплевывает кровь и бьется в конвульсиях, а я насмехаюсь и издеваюсь над ним. Толпа стягивается к боксерскому рингу. Он находится в подвале, где единственный источник света – лампа под потолком. Длинная тень, что отбрасывает мое тело, покачивается из стороны в сторону, пока я наблюдаю, как он встает на ноги и восстанавливает равновесие. Дыхание мое учащается. Убивать пока рано, надо накормить монстра. Сейчас, когда сердце бьется чаще, а кожа покрывается потом, я чувствую себя живым. Такого одной едой не добиться.

Он утирает рот рукой, размазывает кровь и оставляет на щеке алое пятно, а потом вновь принимает боевую стойку. На этот раз он более насторожен и внимателен ко мне. Взгляд скользит по фигуре – я ниже его почти наполовину. Но я вдвое быстрее, это точно.

Убрав с глаз прядь черных волос, я смотрю прямо на него. И он отводит взгляд первым.

Толпа вокруг превращается в размытое пятно. Она тот монстр, что подхлестывает меня, – рев восторга, подсказки, возмущения, голоса, делающие ставки и требующие выпивки. Блики света на стеклах очков, едкий дым сигар стелется по полу ринга. Я перевожу дыхание и бросаюсь на соперника.

Кулак громилы передо мной движется с критической скоростью. Сжав зубы, приседаю, чтобы увернуться, – висок пронзает острая боль. Поднимаюсь прежде, чем соперник успевает понять, что происходит, и вновь наношу удар, воспользовавшись тем, что он на какую-то долю секунды потерял ориентацию. На этот раз я попадаю в глаз: кожа лопается, выпуская струи крови. Рев монстра становится оглушительным.

Громила мотает головой, как промокшая под дождем собака, пытаясь оценить ситуацию. Я остаюсь как можно ближе, но все же уворачиваюсь от неловкого удара – попытки ответить. Прицельно бью в челюсть снизу и с удовольствием смотрю, как голова его резко запрокидывается.

Чьи-то руки сжимают мои плечи и волокут в сторону. Я кричу, сопротивляюсь, пытаюсь вырваться, но пальцы лишь впиваются сильнее. Звуки слышны совсем близко, почти у самого моего уха.

– Джуд, остановись! Прекрати, слышишь? Сделай перерыв, закончишь с ним позже!

Я медленно возвращаюсь в реальность, опускаю кулаки и позволяю людям распорядителя оттащить себя подальше от пошатывающегося противника.

Перерыв – время, когда делаются ставки. Чем больше банк, тем больше моя доля. Мне надо прикончить громилу. Сейчас же, пошатываясь, он идет в свой угол импровизированного ринга, где его принимают и усаживают две пары рук.