Остров водолазов - Страница 8

— Мария, — сказал он, — ты видишь, ко мне пришли. Пусть она замолчит.

— Перестань плакать, — равнодушно сказала женщина.

Прижимаясь спинами к стене, в коридор снова вышли мальчишки. Их зеленые глаза горели любопытством.

— Если она не замолчит… Может быть, ты возьмешь мальчиков? Я не могу разговаривать с людьми.

— Я стираю.

— Мы не вовремя, — сказал Аркадий. — Вы уж извините. Наверное, лучше в другой раз?

— В другой раз будет то же самое, — сказал маленький инспектор. — Идемте поговорим во дворе.

— Люсе надо давать через полчаса кашу.

— Я вернусь.

Сопровождаемые Беловым, мы начали спускаться по лестнице.

— Ваша маленькая Люся плачет, как большая, — сказал я.

— Плачет Катя. Ей пятнадцать.

Я поперхнулся.

— Сколько же у вас детей?

— Четверо, — покорно произнес наш спутник. — Две девочки и мальчики-близнецы.

Мы вышли в садик, разбитый около дома.

— Итак, что вы хотели от меня узнать?

Аркадий помедлил.

— Многое, — сказал он. — Собственно говоря, все, что связано с обстоятельствами гибели парохода «Минин».

— Для чего это вам нужно?

— Скажем так: я хочу писать о нем книгу.

— А-а… Что ж, все дела, связанные с авариями, хранятся у нас в Межведомственной инспекции. Эта авария, мне помнится, изучалась в тысяча девятьсот двадцать пятом году, но расследование до конца доведено не было. Хотите знать подробности?

Вверху отворилось окно. Женский голос позвал:

— Михаил! Каша готова!

Белов потер ладонью висок и ушел. Из раскрытого окна вылетела и рассыпалась в воздухе, как фейерверк, пачка цветных карандашей.

— Бежим! — сказал Аркадий. — Этот человек слишком обременен семьей, чтобы помочь нам.

В дверях подъезда снова показался Белов. Он тащил за руку рыжего сына.

— Сейчас же собери карандаши! — сказал он. — Да, так на чем мы остановились? Вы правы — здесь неудобно, приходите завтра ко мне в инспекцию. Морская, семнадцать. Я буду в девять.

Аркадий схватил меня за рукав и потащил прочь.

— По-моему, у него не четверо детей, а все шестнадцать! Голова кругом. Смотри, это ждет и тебя!

— Моя жена слишком занята архитравами и гобеленами.

Аркадий захохотал.

— А ты заметил, — сказал он, — что двор вытоптан больше с той стороны, где живут Беловы?

В тот вечер наши соседи по номеру долго разговаривали и играли в домино, ударяя с размаху косточками по столу. Нам это казалось тишиной.

Утром мы отправились в инспекцию.

В комнате, стены которой были увешаны бело-голубыми морскими картами, за канцелярскими заваленными документами столами сидели представительные люди в форме.

При виде нас Белов встал. Золотое шитье на его рукавах вспыхнуло и погасло. Белов опасливо извинился перед товарищами и сказал Аркадию:

— Здесь неудобно. Пойдемте в библиотеку.

В библиотеке мы с Аркадием сели на диван, под картиной, которая изображала открытие пароходом «Америка» одноименного залива в Приморье, и приготовились слушать.

Маленький инспектор потер ладонями виски, нагнул по-птичьи голову набок и не торопясь начал:

— Пароход «Минин» был построен в Англии по заказу России для работы на Дальнем Востоке фирмой Ланц. Фирме была заказана в девятьсот шестом году серия из трех судов: «Минин», «Аян» и «Карс». Пароходы почти не отличались по своим данным.

— Они были однотипны?

— Да.

Аркадий хмыкнул.

— Как же тогда их отличить? После того как они пролежали бок о бок без малого полвека…

— Да, две кучи одинакового железного лома, — сказал я. — Пожалуй, сам строитель не разберется!

Из-за книжных стеллажей бесшумно вышла пожилая женщина.

— Михаил Никодимович, — обратилась вполголоса она к Белову, — не поможете ли? Товарищу с юридического факультета нужно подобрать случай столкновения кораблей в тумане при одновременном нахождении их в узкости.

— «Садгепул» и «Парция». Дело слушалось в Лондоне в тысяча девятьсот пятьдесят шестом году. — Белов произнес это не задумываясь.

— Спасибо. А где он может это найти?

— Реферат бюллетеней Ллойда за пятьдесят седьмой год.

Женщина исчезла. Белов помолчал.

— На чем я остановился?

— Пароходы были однотипны.

— Да. Так вот в двадцать первом году суда поступили в распоряжение оккупационных властей. Пароходы использовались японцами как войсковые транспорты и дважды ходили в Императорскую гавань, а перед самой сдачей города были вновь отданы военной комендатуре белых. Перед сдачей города оба парохода стали грузить на борт население… Как я говорил, есть акт незаконченного расследования. Его производили в двадцать пятом году и из-за недостатка данных прекратили.

— Кто производил?

— Управление безопасности кораблевождения.

— Капитан «Минина» погиб?

— Умер в Японии.

— А капитан «Аяна»?

— Вернулся и скончался в госпитале в двадцать седьмом году. Его показания были главными при расследовании.

— Та-ак… А вы сами никогда не были в районе Изменного?

— Нет.

— И не собираетесь?

— Нет причин. Правда, в этом месяце я должен работать на Шикотане. Небольшое столкновение.

Нас снова прервали: в дверях показался моложавый хмурый моряк.

— Товарищ Белов, — сказал он, — совершенно срочно. Пришла телеграмма. Готовится решение о дополнительном оборудовании района Семи Камней. Маяк и два светящихся буя. Нужно сегодня же дать обоснование. Кто сидел на камнях. Ну, скажем, за последние три-четыре года.

— За три или за четыре, Алексей Алексеевич?

— За три.

Белов полуприкрыл глаза.

— Тысяча девятьсот шестидесятый год, — начал он. — Пароход «Шойна», пробоина в районе форпика, поврежден винт. Убыток тридцать одна тысяча рублей… — Хмурый моряк вытащил записную книжку и торопливо, начал писать. — Сухогрузный транспорт «Кассиопея», касание грунта, в убытки вошла только стоимость постановки в сухой док. Большой рыболовецкий траулер «Трепанг», пробит борт в районе сорок восьмого шпангоута…

Белов диктовал минут пятнадцать. Он перечислил добрые два десятка судов, не забыв указать, что за повреждения они получили, во что обошелся ремонт и какие особые обстоятельства сопровождали аварию.

— Побежал. — Заказан прямой провод с Москвой, — сказал моряк и, не взглянув на нас, исчез.

— А если в цифрах ошибка? — сказал Аркадий, обращаясь к маленькому инспектору. — Вы не хотите пойти проверить?

— Не понимаю вас, — простодушно ответил Белов. — Меня спросили, что за суда терпели бедствие на Семи Камнях, и я перечислил их. На чем мы с вами остановились?

— На расследовании, которое вы будете вести на Шикотане. Кстати, это не так далеко от Изменного.

Белов кивнул.

— Старый, но запутанный случай. Как-нибудь расскажу. Но сейчас мне следует вернуться в кабинет. Как только дадут Москву, меня будут искать.

— Чтобы вы были под рукой?

Белов кивнул.

— Я заказал дело о расследовании аварии «Минина» и «Аяна». Его принесут из архива. Читать — дня на два… Что еще?

— Хотелось бы знать, что представляет собой Изменный.

Зазвонил телефон, и женский голос из-за стеллажа произнес:

— Белова срочно наверх.

Отыскав на полках несколько старых книг по истории открытия южных Курильских островов, мы с Аркадием принялись их читать.

В пожелтевших, пыльных изданиях, полных «ятей», «и с точками», нашлась история острова.

Плавания к нему восходили к началу восемнадцатого века, когда Евреинов и Лужин, Анциферов и Козыревский начали движение на Курильские острова со стороны Камчатки и Охотска. Двигаясь с севера на юг, с острова на остров, изыскивая поселения айнов и облагая их ясаком — податью, они шли, нанося на карты бесконечные и неуютные каменные громады с дымящимися вулканами.

Однако эти мореплаватели до Изменного не добрались. Первым кораблем, который появился в его водах, был «Св. Михаил» Шпанберга. Энергичный, упрямый, упорный в достижении цели, Мартын Шпанберг был помощником Беринга во второй Камчатской экспедиции. В районе Курильской гряды он начал работать в 1738 году.