Остров Весёлых Робинзонов (с иллюстрациями) - Страница 9

– А теперь, – сказала Машенька, – Потапыч разведет вас по домикам. Отдохнете, переоденетесь – и за работу!

Нам с Антоном досталась очаровательная комнатка с двумя кроватями и видом на озеро.

– По зрелому размышлению, – заявил Антон, ук­ладываясь в постель, – я сейчас имею полное мораль­ное право намылить тебе шею. Авантюрист несчаст­ный! Вместо того чтобы загорать на сухумском пляже, я целый месяц должен буду чистить картошку и драить полы!

Я сухо ответил, что никто его здесь не держит. Он мо­жет привязать себе на плечи свой сундук и плыть обрат­но.

– На чем? – окрысился Антон.

– Какое мое дело! Хотя бы на Ракове.

– Обратно, – проворчал Антон. – И оставить тебя наедине с этой голубоглазой тигрицей? Да она слопает тебя в одну минуту! Теленок!

– Ну и пусть слопает! – вызывающе сказал я. – Приятного ей аппетита!

Около дома послышалось чье-то покашливанье. Мы вскочили. У окна, улыбаясь, стояла Машенька.

– Извините, пожалуйста, – сказала она. – Я, рас­тяпа, забыла авторучку! У вас не найдется?

Мы с Антоном молча переглянулись. По лицу Машеньки скользнула улыбка. Антон достал авторучку.

– Возьмите, – буркнул он. – Кстати, не слышали, хищники здесь не водятся?

Машенька хмыкнула.

– Какие хищники? Волки, тигры?

– Ну да, волки, тигры и так далее, – нетерпеливо уточнил Антон.

– Волков здесь нет, – звонко ответила Машенька, не скрывая насмешки. – А вот тигрица, говорят, бро­дит. Голубоглазая такая. Только вы лично не беспокой­тесь, она ест только телят.

– Благодарю за сведения, – хладнокровно произ­нес Антон. – И, обратившись ко мне, добавил: – Ми­ша, никуда из дому не выходи.

Машенька засмеялась, тряхнула своей золотистой гривой и удалилась.

– Опасный противник, – подытожил Антон, про­вожая Машеньку проницательным взглядом Шерлока Холмса. – Мужайся, друг! Я не брошу тебя в беде.

Я в сердцах обозвал его абсолютным ослом, и мы, поругиваясь, пошли к конторе, возле которой уже стояли Ксения Авдеевна, профессор и Ладья. Непо­далеку резвились Юрик и Шурик. Они выпросили у Ксении Авдеевны авоську и соорудили на одинокой сосне баскетбольное кольцо с сеткой. Под возгласы одобрения зрительного зала в лице Шницеля братья по очереди бросали мяч в кольцо. Вскоре подошли Борис и Зайчик, и Потапыч коротко обрисовал стоя­щие перед нами задачи: 1) натаскать воды из озера и полить огород – две недели не было дождя; 2) за­полнить питьевой водой из колодца бочку на кухне; 3) разное.

Хотя тезисы были предельно ясные, возникла оживленная дискуссия. Лев Иванович предложил рас­пределиться по бригадам и начать соревнование. Игорь Тарасович согласился и так ловко скомплектовал бри­гады, что профессор взвыл: ему достались Ксения Ав­деевна, Машенька, Антон и я.

– А Зайчик? – надрывался профессор. – Дайте мне хотя бы Зайчика!

О Зайчике Ладья даже и слышать не хотел. В край­нем случае он соглашался обменять Юрика на Ксению Авдеевну. Профессор готов был ударить по рукам, но Ксения Авдеевна ужасно обиделась и заявила, что не позволит менять себя, как жилплощадь. Торг вспыхнул с новой силой, составлялись и отвергались все новые варианты. И тут настоящую мудрость проявил Борис. Он тихонько отозвал нас в сторону и предложил от слов перейти к делу. Пока профессор с Ладьей яростно спорили и осыпали друг друга упреками, мы сбежали на берег и устроили цепочку. Зайчик черпал воду из озера, и ведро передавалось наверх по живому конвейе­ру. Там ведро подхватывал Потапыч и вьливал воду в большую бочку, закрепленную на тележке с резиновы­ми колесиками. Темп, развитый Зайчиком, был доста­точно высок, и Ксению Авдеевну пришлось перевести на должность учетчицы. Но Машенька решительно от­казалась от привилегий и работала в общем строю в ка­честве «золотого звена нашей цепочки», по галантному выражению Бориса.

Когда бочка была почти заполнена, прибежали профессор и Ладья.

– Это неслыханный акт произвола! – кричал Лев Иванович. – Это… я не нахожу слов!

– Вы не имели права! – вторил ему Ладья. – Анар­хисты!

– Может быть, нам вылить воду обратно? – с иро­нией предложила Ксения Авдеевна.

– Смотрите, у них почти полная бочка! – пла­чущим голосом воскликнул профессор. – А еще док­тор! – обрушился он на Машеньку. – Вы фактически лишили нас лекарства!

– Форменное безобразие! – с негодованием под­твердил Ладья.

– Ничего, всем работы хватит, – успокоил Пота­пыч, ухмыляясь. – Впрягайтесь в телегу и везите бочку к огороду, а я буду толкать сзади.

Вряд ли лошади, которым выпала высокая честь во­зить императорскую карету, так пыжились от гордости, как впряженные в тележку доктор искусствоведения, композитор Черемушкин и доцент кафедры истории, археолог-любитель Ладья. Не обращая внимания на остроты, они бодрым галопом двинулись к огороду, проявив, по утверждению Антона, отличные скаковые качества. А в конце нелегкого пути запыхавшихся и взволнованных рысаков ждала заслуженная награда: Ксения Авдеевна с грациозным поклоном поднесла каждому охапку травы.

Лейками и ведрами мы быстро напоили огород и пос­ле короткого отдыха приступили ко второму заданию.

– Направление – на колодезный журавль! – ско­мандовал Борис.

– Вперед! – по-мальчи­шески крикнул Лев Ивано­вич и, тряся животом, мелкой рысью побежал к колодцу. Но вдруг он остановился и сде­лал нам таинственный знак. Мы осторожно подошли: у самого колодца, похрапывая, лежали на скошенной траве Раков и Прыг-скок.

– Переутомились, – сочувственно произнес Бо­рис. – Нельзя допустить, чтобы наиболее ценные чле­ны коллектива простыли. Потапыч, у нас есть гамак?

– А вот висит один, – понимающе ответил ста­рик. – Перенесем?

Зайчик и Потапыч подняли с травы вялых, размо­ренных на солнце лодырей и, нежно прижимая их к се­бе, понесли к гамаку.

– Не смейте! – пискнул Прыг-скок.

– Что? Куда? – испуганно пробормотал Раков.

– Сыпьте их прямо в гамак! – приказал Борис. – Вот так!

Побарахтавшись, как щуки в неводе, наиболее цен­ные члены коллектива кое-как выбрались на волю и, швырнув в нас парочкой угроз, величественно удали­лись.