Остров священной гусеницы - Страница 6

Историк с Астрономом появились через неделю-злые, задумчивые, сильно помятые, на мои вопросы, только огрызались и сразу завалились спать. Выручать им кого– то явно расхотелось. Когда на следующий день, оба выручателя пришли в себя, и встретились у нас дома, то от их крика и взаимных упрёков, я думал, что крышу сорвёт. И самое интересное, что один рассказывал одно, другой другое, как будто не вместе были. Но совместив, как-то их рассказы и убрав эмоции, подтверждающиеся регулярными пинками и щипками с обеих сторон, я прояснил всю картину происшедшего.

На Свистульку постоянно сыпались жалобы, вода в острове имела свойство заканчиваться быстрей, чем набираться. Свистулька был далеко не юн, да ещё любил пофилософствовать, а когда он решал ту или иную мировую проблему, он забывал про воду, про остров и про всю вселенную. Романтичную работу водоноса он не любил, умудрился порвать оба кожаных мешка, в которых переносил воду, и проклинал тот день, когда его уговорили, за пол срока тюремного заключения, поработать водоносом на острове Святой Гусеницы. Кое как отмучав очередной день и вручив оба порванных мешка служащим для ремонта, он решил разведать внутренности храма, поискать что ни будь водоносящее, водосамопередвигаемое, что ни будь полегче кожаных мешков. Чтоб ему пусто было! Он залез в самое святое-святых–в пещеры Великой Гусеницы. Осквернив своим прикосновением реликвию древности, которую он назвал канистрой под воду, вылив всё её содержимое на груду железа, валяющегося в углу. То, что было в канистре, он назвал вонючим маслом, быстро разъедающим ржавчину. Через некоторое время из груды ржавчины, появилась железная рука и потянулась к остальным канистрам. Свистулька испугался и убежал с криком, к своей келье. Его пытались успокоить, привести в чувство, но он только свистел и говорил: -А-А-а-а-шс-шс.Когда наконец он смог более-менее связано рассказать, что случилось…все ринулись в Храм. Но там никого уже не было, не было и железной ноги Священной Гусеницы. Только был огромный туннель и записка, выбитая на стене зубилом: -Всё своё забираю с собой. Исполнительный орган демиургов Г-66(для остальных дураков-Гусеница.)Пол часа все стояли с раскрытыми ртами. Потом начался шум, третья часть рванула по новому туннелю, догонять божественную Гусеницу, которой уже след простыл, она успела наделать столько пещер и лабиринтов, что догоняльшиков месяц собирать с помощью «Ау» пришлось, другие говорили, что всё это засекретить надо, третьи, которых было больше, посчитали себя одураченными, наливались и краснели от злости, а когда их терпение перелилось через край, то тут такое началось…досталось всем – и за папу, и за маму, и за целование железной ноги. Но больше всех досталось бы самому Свистульке, если бы его не утащила Святая Гусеница, после которой в келье, только туннель остался. Как только эта заварушка началась, один знакомый монах позвонил Астроному. Вот мы с Историком и ринулись спасать Свистульку, а приехали в самую середину разборок, когда все лупили всех, а больше всего досталось жрецам, монахам и их родственникам. Я только одного не пойму, кто сказал толпе, что мы друзья Свистульки? … Три дня, по новому туннелю, между островом и Белой страной вместе с монахами убегали. Кстати, этот новый туннель, этот Исполнительный орган Г-66 вырыл, для каких целей, а кто его знает.В первый день, когда люди мутузили друг друга, он водопровод на острове сделал, видимо Свистульку достала эта не наполняемая чаша с водой. Нет худа, без добра, теперь острову водонос не нужен.

Глава 4.

В Белом царстве пахло жаренным, первыми этот запах почувствовали храмовики, они пропали в один день, даже из политики. Никто уже не заикался о 15 процентах годовых в пользу храма. А ожившая Гусеница за ночь выстроила, что-то типа Ковролетной переправы, по туннелю связывающим Белую страну с островом. Хочешь на корабле сутки пиляй, хочешь-в карете, за пару часов. Только, пока смута не закончится, правительство решило войска к туннелю подогнать и закрыть Ковролетное сообщение. А народ, управляемый стихией, открыл сезон охоты на храмовиков, пошли повальные обыски, аресты. Половина населения гонялось за священниками, половина прошла через камеры местной тюрьмы. Меня схватили первым, как пособника главного жреца. Таких пособников собралось больше 10000человек, никто из них жреца не смог описать. По камерам ходил художник, по общему описанию жрец был абсолютно лысым, похож на Фаллос с крыльями, сидящий в железном сапоге Великой Гусеницы. Под это описание подходило больше половины служащих культа ползающего идола. Слава Великой Гусенице! Такими словами начиналось каждое утро в Белой стране, в течении многих тысячелетий. При обысках нашли и повыпускали много птиц, здесь было такое многообразие синичек, зябликов, голубей, попугаев, привыкших к полумраку сов, даже одного страуса и двух пеликанов. Они мгновенно заполнили небо подземного царства, большая часть из них улетела, найдя путь наружу, но некоторые остались: совам, попугаям и голубям, родившимся здесь, пришёлся по вкусу местный корм и безветренный тёплый климат. Нас по одному вызывали к следователю, потом люди пропадали, в крайнем случае никто не вернулся. Камера была забита полностью, моих знакомых никого не было, люди ни с кем не разговаривали, ходили ужасные слухи. Наконец дошла очередь и до меня. Меня вело целых шесть жандармов, вооруженных булами. Следователь начал из далека, что то рассказывал о колдовстве, о политике, о грязных интригах храмовиков, закончил тем, что за один камень он освободит меня от смерти и трибунал приговорит меня к депортации.Так оно и вышло, хорошо хоть камни я запрятал в разных местах, как советывал мне Астроном, иначе отобрали бы все.На улице Ковролётной образовался целый лагерь, жандармы цепью окружили площадь с осуждёнными, меня просто втолкнули внутрь цепи, и я оказался в объятиях Историка: -Я уже давно наблюдаю, как тебя ведут. Хорошо хоть так, мы живы, Спасатель с нами, а значит не пропадём. Мне бы его оптимизм. Больше никого наших не было. Историк радовался, что хоть меня нашёл, а может в страну Эха кого-то раньше отправили? У него было немного перекусить, он уже третий день находился в лагере. Здесь было трудно с едой, мы были осуждены, значит вне закона, деньги, что отдавались охране на еду, просто пропадали. Карет для переезда не хватало. Был полнейший хаос и беспредел. Мы нашли местечко потише и поспокойней, это хоть дало возможность, что -то кинуть в желудок и осмотреться. Тебе не кажется странным, что здесь одни мужчины? Неделей назад, на эту улицу, нельзя было не одного мужика загнать? -обратил внимание я Историка. Он задумался, а потом придвинулся ко мне поближе, и на ухо, шёпотом: -Нас, под шумок, за наши же деньги, продали. Потом Историк рассказал, что нас ждет в стране Эха, и что она из себя представляет.

Когда на Земле царило согласие и покой, и в долине, омываемой великим Индом, было много дичи, не было недостатка в воде и пище. Редкий путник, странствующий в этих местах, мог найти себе безопасный кров под сенью вековых деревьев, чьи плоды украсили его стол, чьи ветви защитили бы его от ветра и дождя. И любой, прохожий местный житель, рад бы был поделиться едой с путешествующим. Достаточно было короткого рассказа, чтоб насытить любопытство аборигена. В том месте, где река Инд, несёт свои воды в Аравийское море, были леса, стада диких буйволов паслись по её берегам, люди, заселяющие эти земли, занимались скотоводством, немного земледелием, охотой. Вместе возделывали землю, вместе праздновали день собранного урожая, вместе защищались от хищников, но от тех хищников, что пришли, одновременно с севера и с юга, защиты не было. Они хитростью зазвали вождей племён на пир, и отравили их. Всех людей, что попадали к ним в руки, сделали рабами; и заставляли, под угрозой смерти, вырубать деревья, выкорчёвывая и выжигая пни. Подгонялись длинные плоские лодки и сотни верблюдов, увозившие дерево, древесный уголь, гипс, мрамор, соль, медную руду. За сотню лет не осталось ни одного дерева, пришлые люди дали три потомства, родив новый народ-ариев, построив город Мохеджо-Даро на реке Сарасвати. Новые племена невольников, пригнанные на эту землю, рыли каналы, насыщая почву влагой, получая лучшие корма для скота, лучшие урожаи, для тех, кто рискнул заняться земледелием. С каждым новым поколением, всё больше, и больше люди насиловали землю, не слушаясь голоса разума. Начались войны за воду, из зависти, травили ядовитыми травами, привезёнными из глубины Индии, рыбу и скот, выращенный более удачливыми соседями. Земля умирала. Природа взбунтовалась против человека, погубившего её. Было землетрясение, сильное землетрясение, которое разрушило и поглотило город Мокеджо-Даро, река Сарасвати ушла под землю, а вода стала солёно-горькой, и не пригодной для людей и животных. Но поздно, слишком поздно началось это очищение, земля умерла окончательно, превратившись в пустыню. Народ ариев растворился в истории, дав семена другим народам. Одна ветвь этого древнего рода ушла под землю, по течению скрывшейся реки Сарасвати. Прошло много лет, люди забыли выход на поверхность, люди забыли, что есть земля. Под землёй народ, минуя много веков, пошел тремя путями: одни осели на благодатном берегу океана, где земли богаты корнеплодов, пригодных для пищи, построив химические комбинаты, и основав Белую страну. Вторые, основали военную диктатуру, назвав её страной Эха, объявив врагами демиургов, основанием для вражды стала кровь, которой питаются эти существа. И как демиурги не доказывали, что держат для этой цели кроликов и устраивают охоты на крыс, то в одном, то в другом месте обнаруживались трупы людей, полностью обескровленные, иной раз находили консервы из человечины, они даже выращивают и держат собак, высокоинтеллектуальных чупокабр, которые тоже не брезгуют человеческой кровью. Третьи, создали страну эгоистов, там каждый сам за себя, каждый считает себя личностью, и его мнение самое правильное из мнений. Они назвали её страной «Ё». Почему? Я не знаю. Я там ни разу не был.