Остров Серых Волков (ЛП) - Страница 4

— К сожалению, нет.

Она моргает раз. Два. Качает головой и выдавливает улыбку.

— О…

— Руби.

— Точно, Руби. Прости… — она взмахивает рукой, будто пытаясь стереть последнюю минуту. — Я забыла.

Люди склонны меня забывать. Ронни Ленсингу (дегенерату, с которым Сейди встречалась полгода в старшей школе) понадобилось два месяца, чтобы понять, что я не призрак Сейди, шатающийся вокруг, будто она и не умирала. Но это вполне понятно. Без Сейди, обо мне мало что помнить.

К тому же, это все по части Сейди. Она проводила бесчисленные часы в дальней комнате Исторического сообщества Уайлдвелла и музея, пытаясь по кусочкам собрать тайну Острова Серых Волков. Думаю, я была бы ей, если бы не…

Думаю, я была бы ей, если бы она не умерла.

— Она попросила тебя найти сокровища, — говорит Поппи. На мой удивленный взгляд, она отвечает горькой улыбкой. — Примерно за месяц до своей смерти, она сказала мне, что ты придешь сюда за информацией о сокровищах, и что я должна тебе помочь. Когда ты не пришла, я решила, что она никогда… что она так тебя и не попросила.

Я разглядываю тротуар. В бетоне расползлась трещина, и сквозь нее из-под земли пробился желтый одуванчик. Раньше я бы посчитала это прекрасным, но в реальности это просто сорняк.

— Мне следовало прийти пораньше.

Лицо Поппи смягчается.

— Не будь так строга к себе — ты только что потеряла сестру.

На какое-то грешное мгновение я упиваюсь ее сочувствием, но затем вспоминаю, что я ничего не теряла. Я что-то забрала.

— Мне нужно отлучиться, но внутри мой племянник. Он может показать тебе сокровищницу, — она одаривает меня грустной улыбкой, прежде чем направиться в город. — И еще, Руби. Не важно, сколько тебе для этого понадобилось времени. Она знала, что ты сюда придешь.

Я только киваю. Думаю, Сейди знала, что я не смогу сказать ей «нет».

Я с грохотом поднимаюсь по деревянным ступенькам музея. В те дни, когда лодочники богатели, регулярно путешествуя до Острова Серых Волков, это был чей-то дом. Музей сохранил свою оригинальную архитектуру — на это любит указывать моя мама-риэлтор каждый раз, когда, когда мы проходим мимо, — большие фронтоны, закруглённая башня, покрытая серой черепицей, и крыльцо, обхватившее весь дом. Я распахиваю дверь и делаю шаг из душного дня в прохладу кондиционера.

За стойкой смотрителя стоит пустой стул, и я облегченно вздыхаю. Это задание кажется слишком личным, слишком связанным с моей жизнью, с Сейди, даже включая музейного работника. Я поднимаюсь на второй этаж, мимо пустых выставочных залов с частичками исторического Уайдвелла. Это все вещи из бесчисленных полевых экспедиций: кривое зеркало, показывающее перевернутые изображения; железный фонарь, который горит только днем; огромные часы с двумя циферблатами, показывающие время вперед и назад.

Но никто не приходит в Историческое сообщество Уайдвелла и Музей за этим. Они приходят ради комнаты в самом конце коридора. Сегодня солнечный свет струится сквозь высоко посаженные окна в ее скругленных стенах, подсвечивая зависшую в воздухе пыль, будто комната затаила дыхание до прихода туристов. Мои шаги нарушают тишину — гулкое топ, топ, топ, пока я не оказываюсь в дюймах от Острова Серых Волков. Мурал длиннее моего роста, завитки коричневого и зеленого в море голубых мазков кисти.

Не знаю, как долго я так стою, пока клацанье металла о металла не отвлекает от моих мыслей. Я оборачиваюсь и обнаруживаю Эллиота Торна, сидящего на корточках перед музейной витриной и ковыряющего маленький замок, прикрепленный к стеклу.

— Это ты ушла и не оставила мне ключей, — ворчит Эллиот, не отрывая глаз от замка. Слова трудно разобрать из-за зажатой у него в зубах скрепки. Длинные пальцы ковыряют двумя другими скрепками в замке. — К тому же, я на тебя не работаю.

— Ага, если бы работал, то был бы уволен, — бормочу я.

Эллиот поднимает голову. Темные волосы падают ему на глаза, и он смахивает их в сторону.

— Я принял тебя за мою тетку.

— Твоя тетка приняла меня за мою покойную сестру, так что это уже прогресс, — я поворачиваюсь обратно к муралу, изучая, как восточные утесы спускаются в море, зазубренная линия гор, венчающая северо-запад, недалеко от незначительной темной точки. Так странно видеть величайшую загадку острова — и его самую большую приманку — уменьшенной до коричневого пятна размером с кулак.

— Эй, дай мне руку.

Я бы предпочла проигнорировать Эллиота, достать «Остров сокровищ» из моей сумки и сопоставить части стихотворения с точками на карте, но понимаю, что в какой-то момент мне понадобится узнать, что в этом ящике, поэтому бросаю сумку на пол рядом с муралом и пересекаю комнату.

— Сегодня твой счастливый день, — говорю я, присаживаясь рядом с ним на корточки. — У меня их целых две.

Эллиот закатывает глаза.

— Видишь эту пластиковую деталь сверху? Мне нужно, чтобы ты надавила на нее, когда я поверну отмычку и открою дверь.

Я делаю, как он говорит, и спустя пару секунд стеклянная дверь отъезжает в сторону.

— И ты, конечно же, знаешь, как взламывать замки.

— Конечно, — ухмыляется он. Этим Эллиот и занимался последние два года, с тех пор как превратился из отличника класса в татуированного плохого парня. Это раздражало, и не просто потому, что ухмылки всегда раздражают, а потому что Эллиот Торн был худшим плохим парнем, какого я только знала.

Я заблуждалась, как и остальные в Уайлдвелле, прежде чем Сейди подтолкнула меня совершить мой великий акт непослушания. Она провела бы второй год учёбы, указывая на высокую фигуру Эллиота, виднеющуюся в толпе учеников, внимательно наблюдая за тем, как он болтался у главного входа и никогда не заходил обратно. «Ты могла бы узнать много всего о независимости от этого парня», — сказала она.

Я нахмурилась и возненавидела Эллиота ещё больше. Позднее на той же неделе, в день, который пахнул как мокрые листья, Сейди и я заметили, что Эллиот ушёл из школы до четвертого урока.

— Он совершенно один, — сказала она. — Его ждёт приключение.

— Я не хочу приключений, — приключения были по части Сейди.

Она опустила голову мне на плечо и едва слышно прошептала:

— Это нормально, если иногда мы будем порознь.

Я вскочила. Я даже ни разу не оглянулась, когда убегала от Сейди. И позже днём, когда я должна была быть в спортзале, я проследила за Эллиотом, когда он пропустил вторую половину уроков. После размышлений Сейди о занятиях Эллиота, когда он один, я ожидала увидеть вандализм, торговлю наркотиками или мелкую кражу. Вместо этого я села на автобус до соседнего университета. В итоге я оказалась на задних рядах лекционной аудитории, засыпая во время урока по теме, которую я забыла уже по дороге домой.

С тех пор мне с трудом удавалось воспринимать всерьёз его замашки «плохого парня», и сейчас был как раз тот случай. Я оставляю его перед распахнутым стеклянным ящиком, а сама возвращаюсь к карте. Моя копия «Острова сокровищ» знакомо лежит в руках, и я перелистываю на последнюю страницу с первой же попытки.

— Ты ведь слышал о Звездных Камнях, верно?

Эллиот возникает рядом со мной, принося с собой запах лаванды. Я, конечно, понимаю, что это его мама покупает стиральный порошок, но где бы это было видано, чтобы плохие парни пахли лавандой?

Он проводит пальцами по настенной росписи, где шесть камней скрыты среди деревьев в долине, которая пролегает между горами и скалой. Чтобы помочь людям, которые не могут найти символ звезды, художник провёл светло-жёлтую линию от камня до камня.

— Я не вчерашний, — все знают о Звездных камнях, также, как знают о дыре, Деве Марии и раке Сейди. В Уайлдвелле все про всё знают.

— Дорис Ленсинг говорит, что они не имеют никакого отношения к дыре, — говорю я.

Эллиот усмехается.

— Никто не стал бы возводить камни на каждом конце звезды без причины. Если он, конечно, не засранец.

— Может, там зарыто сокровище.

— Команда, обнаружившая камни в 1886 году, считала, что символы на северном Звездном Камне были картой. Несколько лет спустя они провели раскопки. Под ним оказалась пещера — целая система известняковых пещер — но на этом все. Десятилетия поисков, и ничего, кроме пустых пещер, — он обводит контур на стене, так сильно прижав палец, что ноготь белеет. — Они что-то упустили.