Остров перевертышей. Рождение Мары (СИ) - Страница 3

— Могла бы полюбезнее, — проворчала Валентина Семеновна.

— Нет-нет, я понимаю. Ведь мы незнакомы, — загадочная красавица чуть наклонила голову. — Я много слышала о тебе, а ты даже не знаешь, кто я. Не хочешь пройтись?

На мгновение Томе почудился странный, едва уловимый акцент.

— Где? — спросила она.

— У вас в саду. Такой теплый вечер.

— Может, завтра? — встряла Валентина Семеновна. — У детей скоро ужин.

Еще бы директорша не заволновалась! Назвать их двор садом мог только очень воспитанный человек. Вчера опрокинулась одна из лавок, детская песочница пустовала год, а от качелей и вовсе остались одни палки. Кто ж показывает такую разруху богатым гостям?

— Ничего, мы ненадолго. Пусть ей оставят порцию в столовой. К тому же я привезла угощение. Вот, возьми, — Анна Леонидовна извлекла из сумочки красивую золотистую коробочку.

Вот это да! Теперь будет, что предъявить дедам! Как бы у них только рожи не треснули от импортного шоколада. У Валентины Семеновны такого не водилось. И Тома вцепилась в подарок.

— У тебя, наверное, много вопросов? — мягко спросила гостья, когда входная дверь на скрипучей пружине захлопнулась за ними.

Вечер выдался тихий и безветренный, опускалась роса, стрекотали кузнечики. Комары жадно облепили Тамарины ноги, в июне их всегда была прорва. Девочка прихлопнула одного на щеке.

— Почему вы захотели взять именно меня?

— Ты особенная. Я знаю это. Умная и талантливая.

— Все ясно. Конкурс чтецов?

— Да, я слышала о нем. Удивительно, правда? У тебя отличное произношение. Я верю, это не просто так. Хочешь один секрет?

— Конечно.

— Ты никому не расскажешь?

Тома криво усмехнулась.

— Могила.

— Мы полетим в другую страну. Английский тебе пригодится.

— Что?! — девочка опешила. — Но ведь документы оформлять гораздо дольше, и только если вы хотите временную опеку… И загранпаспорта у меня нет.

— Обо всем уже позаботились. Я умею решать бумажные проблемы, — улыбнулась незнакомка.

Легкий ветерок донес до Томы изысканный аромат. Такой тонкий, чуть фруктовый. Ей показалось, что она в жизни не чувствовала ничего приятнее, захотелось внюхаться, но она сдержалась.

— И куда вы меня повезете?

— В Швецию. На остров Линдхольм.

— Никогда не слышала о таком.

— О нем почти никто не слышал. Он частный. Там находится пансион профессора Эдлунда.

— Опять в интернат?

— Это школа для особых детей. И я буду там с тобой.

— Особых? — Тома сдвинула брови. — Слушайте, я хватаю, конечно, трояки по физике там или математике. Но я не особая, у меня с головой все в порядке.

— Тамара, я неправильно выразилась. Особых — в смысле одаренных. Талантливых, понимаешь?

— Думаете, я туда подойду?

— Я чувствую твое недоверие. Положись на меня: все будет в порядке. Там учатся дети из разных стран, тебе будет интересно. Или ты хочешь остаться здесь? — Анна Леонидовна кивнула в сторону обшарпанного здания.

Тома подняла голову: в горящих окнах спален маячили силуэты детей. Каждое появление потенциальных родителей вызывало здесь ажиотаж. Детдомовец готов был пойти на любой трюк: распахнутые с надеждой глаза, слезы, жалобный голосок, трогательный стишок, хватание за подол, — все, что угодно, лишь бы забрали именно его. Конкурентов распихивали не на жизнь, а на смерть. Стоит Тамаре зазеваться — в секунду кто-нибудь заставит красивую гостью поколебаться. Разинул клюв — торчи здесь до победного. Кирилл Осипов, его шайка, Стрельцова с Липкиной. Тома вздрогнула.

— Что вы. Поеду, куда скажете.

— Пусть это пока будет нашим секретом, ладно?

— Заметано.

— Я хочу доверить тебе одну книгу. Она небольшая, но очень интересная. Прочитай сегодня на ночь, а завтра мы поговорим, — Анна Леонидовна достала из сумочки небольшую книгу в яркой красной обложке.

— Конечно, — кивнула Тома.

Уж слишком доброй выглядела эта женщина. Неспроста. Тома покосилась на спутницу. Секреты, книжка, пансион… Ну, точно. Секта. А, наплевать. Всяко лучше, чем терпеть издевательства.

Анна Леонидовна тронула Тому за плечо, развернулась и пошла к воротам, оставив после себя еле ощутимый шлейф духов. Девочка прихлопнула очередного комара и поспешила внутрь.

Тома уже не рассчитывала на ужин, но Лиза Тимохина ждала ее в спальне с тарелкой трески и стаканом компота. Остальные с любопытством взирали на ту, ради которой расстаралась директриса.

— Кто к тебе приходил? Степанчук говорит, тебя забирают, — заговорила Лиза, пока Тома пережевывала холодную вареную рыбу.

— Вроде того, — Тамара вытащила застрявшую косточку.

— Да ты что? Правда?

— Откуда мне знать. Говорит, что завтра мы уезжаем. Чего загадывать. Может, у нее не все дома.

— А она видела?.. — Лиза потянулась рукой к своей шее.

— Видела. Ноль эмоций.

Тома подняла глаза: вокруг ее койки уже толпились соседки.

— А ты вещи собрала? — спросила Катя Порываева.

— He-а. Пусть сначала приедет. Да и вещей-то у меня…, - Тамара вытряхнула в рот из опустевшего стакана размокшие изюминки. — Ладно, пошла стирать.

И отнести конфеты дедам — но об этом лучше пока ни слова.

Выполнив все обязанности перед Стрельцовой и Липкиной, Тома улеглась в кровать и подождала, пока остальные заснут. Потом вытащила свой допотопный мобильник, накрылась с головой одеялом, и, подсвечивая фонариком, раскрыла книгу, которую дала ей Анна Леонидовна. Название «Дети Солнца» укрепило подозрения насчет секты. Ни издательства, ни года выпуска — только кружок с лучами. Плотные мелованные страницы приятно поскрипывали и пахли свежей типографской краской. Тома провела пальцами по прохладному глянцу и принялась читать.

Дети Солнца

Давным-давно, когда наш мир только обретал свои очертания, а человек жил в гармонии с природой, существовали те, кто обладал Тайным Знанием. Одни народы называли их шаманами, другие — жрецами, но всех их объединяла печать Солнца. Поскольку рождались они лишь в дни Солнцестояния. Зимнего, когда самая долгая ночь в году окутывала Землю, или Летнего, когда ночь была короче остальных. И потому тех, кто ведал неведомое, считали детьми Солнца.

Летние предчувствовали смену погоды, помогали охотникам выйти на след добычи, земледельцам — получить большой урожай, а рыбакам — отыскать удачное место для богатого улова. Летние знали, где лучше рыть колодец, ориентировались по звездам и вели путешественников.

Зимние владели мастерством целителей, лечили свой народ, защищали от болезней и мора. Самых сильных воинов воспитали Зимние: нашептывали секреты побед, вселяли отвагу.

Со временем обычные люди испугались того, что было им неподвластно. Детей Солнца объявили колдунами, ведьмами, еретиками и чернокнижниками. Правители устрашились собственного бессилия. И Детям Солнца, избежавшим костров и осиновых кольев, пришлось уйти в тень.

Тайные знания, призванные помогать людям, во время гонений утратились, уступив место одной лишь способности: дару скрываться. Природа щедро наделила им своих служителей, защитила потомков Солнца. Летние стали Звероликими, научились принимать облик животных и птиц, рыб и насекомых. Зимние, рожденные долгой и темной ночью, обрели умение превращаться в других людей, сделались Иноликими.

Долгими столетиями скрываются дети Солнца от людей, хранят тайну своего дара и рождения. Никто не знает, сколько их осталось, где они живут, ведь простому человеку не под силу разглядеть под шкурой лисы или медведя, под личиной старика или ребенка наследника древнего рода самого Солнца.

Тома перевернула страницу — дальше шли легенды народов мира о волшебных многоликих существах: о кицунэ[1] и волколаках, о келпи[2] и оборотнях. Но было уже поздно, нестройным хором сопели и всхрапывали соседки по комнате. Глаза слипались, читать не было сил. Тамара не знала, зачем ей эти сказки, но обещала себе пролистать с утра, чтобы быть во всеоружии.