Остров карликов - Страница 2
Гарлэнд внезапно прервал свой рассказ и встал. Он взял тяжелый кусок дерева, осторожно подошел к двери, ведущей на веранду, и резко открыл ее.
Удивленный Рассел услышал, как что-то быстро пробежало по веранде. С минуту Гарлэнд всматривался в темноту, а потом закрыл двери.
— Черт бы их побрал! Они наглеют с каждым днем! — гневно воскликнул он.
— Крысы? — спросил Рассел, доктор оглянулся и кивнул головой.
— Ужасно назойливые! — с раздражением сказал он. — Они везде, под домом и лабораторией, а поймать их вообще невозможно.
Лицо его прояснилось, когда он опять сел.
— Так о чем я говорил? Ага… Итак, я решил разобраться с проблемой возбуждения гипофиза другим способом. Зачем с огромным риском вскрывать череп, чтобы добраться до этой железы, если можно воспользоваться кровообращением? Что произойдет, если я найду соединение, которое после впрыскивания через некоторое время дойдет до гипофиза и невероятно возбудит его функцию? А если я создам другое соединение, которое вместо того, чтобы возбудить, полностью остановит или частично затормозит выделение? Вы понимаете, что это означает?
Брови Рассела удивленно поднялись.
— Господи помилуй! — воскликнул он. — Это позволило бы вам произвольно увеличивать или уменьшать размеры тела!
Гарлэнд утвердительно кивнул.
— Вот именно! Поэтому я и приступил к разработке формул двух нужных соединений. На практике это оказалось исключительно трудно. Природа — хозяйка творения, которой нелегко изменить. Но в университете и здесь я не прекращал работы, пока не определил формулы этих двух соединений и метода их получения в необходимом количестве. Теперь возьмем, например, собаку. Впрыскиваю в одну из ее вен на шее соединение, возбуждающее гипофиз. Он с огромной скоростью начинает выделять свой гормон. Кстати сказать, укол вызывает у животного почти моментальную спячку. Через сутки пес просыпается великаном, в шесть раз большим нормальной собаки, и таким и остается; впрыснутое вещество непрерывно действует на железы, разве что его нейтрализуют противоположным соединением. Вы спросите: как же это собака в течение одного дня сна в шесть раз увеличивает свой вес и размеры? А каким образом пес в течение года из маленького щенка становится взрослым? Потому что еда, которую он съел, и воздух, который он вдыхал, вызывает рост ткани.
— Благодаря огромному увеличению внутреннего выделения, — продолжал Гарлэнд, — я неимоверно ускорил степень ассимиляции организмом питательных веществ. Во сне собака не ест, но дышит воздухом, содержащим в себе углекислый газ и водяные пары, а вместе с ними важные элементы — кислород, азот, углерод и водород. Происходит невидимый рост тканей и костей. Если впрыснуть собаке противоположное соединение, оно замедлит темп секреции гипофиза, и тело очень быстро начнет терять ткани при выдыхании воздуха и потовыделении; после суточного сна собака проснулась бы, став в пять или шесть раз меньше нормальной особи. Несомненно, весь процесс происходил бы совершенно так же и в случае с человеком.
Рассел удивленно смотрел на доктора.
— Вы в самом деле открыли эти соединения? Они действительно опробованы на животных?
— Разумеется, и с большим успехом. Но прежде, чем я опубликую результаты исследований, они должны быть полностью завершены.
— Настоящая сказка, — заметил молодой человек. — Конечно, я не ставлю под сомнения ваши слова, но когда из маленького делают большого и наоборот, это один из тех опытов, который нужно увидеть, чтобы в него поверить.
Гарлэнд засмеялся, опять зажигая погасшую сигарету.
— Завтра в лаборатории я вам покажу что-то, что заставит вас поверить, — сказал он. — Я мог бы это сделать и сегодня, но боюсь, вас замучили бы кошмарные сны…
— Кстати, о сне; я почти уже заснул, — зевая, сообщил Рассел. — Не могу понять, почему я такой сонный сегодня…
— Обычное влияние научной лекции, — объяснил Гарлэнд. — Пожалуйста, не извиняйтесь, я к этому привык. Когда я начинал рассказывать слишком подробно, морфей всегда овладевал моими слушателями.
— Это скорее результат моих сегодняшних приключений, — смеясь, возразил Рассел. — Спать я должен в той комнате, где переодевался? Утром я, видимо, уже буду в состоянии посмотреть ваш эксперимент.
— Не беспокойтесь, вы отлично выспитесь, — с улыбкой ответил доктор. — Прошла неделя с тех пор, как я последний раз общался с людьми, поэтому я буду надоедать вам немилосердно!
Раздеваясь, Рассел заметил, что без конца зевает и непроизвольно потягивается. Едва коснувшись головой подушки, он тут же заснул. Ложась, Рассел слышал какое-то царапанье и шорох за стеной или под полом…
***
Первым ощущением после пробуждения была тошнота и странное одеревенение тела. Он шевельнулся, чувствуя себя странно неуклюжим, протер глаза и сел. Рассел в удивлении широко раскрыл глаза, замигал, осмотрелся вокруг … Разозлился, что ничего не может понять… А через мгновение остолбенел. Сердце у него заколотилось…
Он был не в своей постели, а совершенно обнаженный находился на толстом слое какой-то, в несколько раз сложенной ткани, лежащей на полу. Он был не в комнате, в которой ложился спать. Пол помещения образовывала гладкая, очень толстая стеклянная плита. По бокам поднимались блестящие стены большой стеклянной комнаты, залитой солнцем.
Рассел неуверенно встал и невольно вскрикнул. Вокруг него, по крайней мере футов на двадцать вверх, поднимались стеклянные, толщиной в фут, стены, без дверей, окон или какого-нибудь другого отверстия. Вверху стены обрывались. Спотыкаясь, Рассел подошел к стене своей странной стеклянной тюрьмы и тупо посмотрел сквозь нее.
С губ его вновь сорвался хриплый крик. Он видел что-то, что было одновременно знакомым и удивительно странным, гротескным. Большая стеклянная комната, казалось, находилась на длинной и широкой платформе из оксидированного металла, на которой тут и там стояли предметы знакомых очертаний — металлические и стеклянные химические стаканы, реторты, весы и микроскоп, но все было громадным. Большая труба микроскопа была в два раза выше его! В стаканах можно было бы спрятаться…
Он заскользил к другой стене четырехугольного помещения. Вид был другой: неподалеку от стеклянной стены находилось окно — тоже громадное. Сквозь него он видел раскаленный диск заходящего солнца, на фоне которого качались ветви каких-то незнакомых гигантских деревьев!
Рассел, бормоча что-то, подошел к следующей стене и теперь понял — вокруг громадная комната, размером с собор, четырехугольная, с белыми стенами и потолком. Здесь стояли громадные столы и кресла в несколько раз выше, чем сам Рассел. Его квадратная стеклянная тюрьма стояла как раз на одном из таких огромных металлических столов…
Еще не совсем нормально функционирующий мозг Рассела наконец понял… Его озарило: он вспомнил, что говорил Гарлэнд прошлым вечером, как спокойно утверждал, будто обладает своеобразным могуществом. Охваченный ужасом Рассел упал на сверкающий пол.
В следующее мгновение в его воспаленное сознание проник громкий треск и звон, заставивший Рассела вскочить на ноги. Одна из больших дверей гигантской комнаты внезапно открылась и вошел человек громадного роста… Ужасная фигура, ростом, наверное, тридцать или пятьдесят футов. Великан подошел к тюрьме Рассела; шаги — как гром. Это был Гарлэнд. Глаза его горели интересом, когда он наклонился над стеклянным кубом. Когда громадная голова заглянула через открытый верх, парализованный страхом Рассел заметил, что громадные губы двигаются, и до него донесся мощный раскат голоса Гарлэнда:
— Я обещал показать вам что-то, способное убедить вас в целесообразности моей работы. Так посмотрите на это что-то, на самого себя!
— Черт бы вас побрал, Гарлэнд! — Рассел прямо рыдал от бешенства и страха… — Что вы из меня сделали? Какого-то пигмея!
Громкий смех ученого загремел над ним.
— Не стоит принимать это так близко к сердцу, Рассел. Не вы первый обнаруживаете, что стали ростом в один фут. Уоллес, Ловермэн и другие мои уважаемые коллеги не выше вас! Вы не одиноки.