Остров Дохлого Дракона (СИ) - Страница 1

Событие первое

Гномы, можно сказать, знамениты своим чувством юмора. Указывая на них, люди, как правило, говорят: «У этих злобных дьяволят то ещё чувство юмора».

Терри Пратчетт, из книги «К оружию! К оружию!»

Гнома звали Ивашка. И был это не простой гном, а корабельный. Почему корабельный? Да потому, что он всю свою жизнь плавал на кораблях. Сначала юнгой потом матросом, а вот теперь стал боцманом. С одной стороны - радостное событие, всё-таки и каюта отдельная и рома кок выдаёт в два раза больше. Жалко было Ивашке только своего предшественника - боцмана по прозвищу Якорь. Он получил стрелу в живот в схватке с троллями Голубых островов и умирал долго и мучительно. Битва была страшная, бриг потерял мачту и половину команды. Тогда-то Ивашку и поставил капитан боцманом.

Сейчас Ивашка сидел в своей уютной пещерке и потягивал пиво из серебряной чаши, которая ещё досталась от деда. А дед говорил, что чаша – его доля добычи в битве гномов с троллями Западных пустошей.

Так вот, сидел себе Ивашка подбрасывал уголёк в камин и потягивал пивко из знаменитой чаши, и думать не думал, что сейчас начнутся всякие приключения. А приключения уже стояли на пороге его пещеры. Конечно, стояли на пороге не приключения, а стоял на пороге маленький гномик по имени Андрюшка, но так как он был ещё школьник, то звали его просто – «Дюшка».

Дюшка был другом Ивашки, и всегда, когда Ивашка приходил из плавания, малыш заходил к нему и подолгу бережно перебирал подарки, привезённые для него из разных заморских стран. При этом он то восхищённо стонал, то подпрыгивал от радости, а то просто замирал с открытым ртом. Ивашке так нравилось смотреть в это время на гномика, что он давал себе слово в следующий раз привезти, что ни будь ещё более необычное и редкостное.

И на этот раз Ивашке действительно повезло, он на базаре в Городе Семи Ворот стал обладателем говорящего попугая и серебряной таблички исписанной непонятными буквами.

Попугай услышал стук в дверь раньше Ивашки и заскрежетал: «Воры, воры, караул!». Гном аж подавился сухариком, которым закусывал.

- Вот, дурак, воры ведь не стучат, это свои, - Ивашка погрозил попугаю пальцем и двинулся к двери. Тут стук повторился и попугай, поняв свою ошибку, прохрипел: «Свои, свои, кто там?»

Ивашка открыл дверь и, увидев своего маленького дружка, схватил его подмышки и втащил в пещеру. Затем он стал кружить его и одновременно засыпать вопросами:

- Ну, как ты? Подрос, а подрос? А что не растолстел? Наверное, ешь мало? Или спишь много? Надо спортом заниматься. Как ты, плавать научился? Ну, вот, а я хотел тебя к себе на бриг юнгой взять. Теперь не выйдет.

Ивашка, наконец, поставил гномика на пол. Тот стоял задохнувшийся, покрасневший, хватал ртом воздух как вытащенный на берег пескарь.

- Ивашка, ты вернулся?! Я тебя так ждал, так ждал, – а сам боком, боком уже подходил к клетке с попугаем.

- Ух, ты, попугай и говорящий, - и хитро сощурив крохотные глазки. – Это мне, да, мне?

- Воры, караул, жадный гном.

Дюшка даже присел, так неожиданно прохрипел попугай.

- Да не слушай ты его малыш. Это тебе в подарок, он хоть и крикливый, а умный страшно. Знаешь, он и не по-нашему может говорить. Только я не пойму что за язык, то ли баньшей, то ли гоблинов. Вот ты в школе учишься, языки, наверное, знаешь – переведи, что он кричит. Я заметил, если при нём на всеобщем сказать «дублоны» он и начинает не по-нашему лопотать.

Попугай наклонил свою зелёную голову на бок, одним глазом посмотрел внимательно на мальчика, прокричал петухом и вдруг понёс такую тарабарщину и так громко, что Ивашка с Дюшкой, не сговариваясь, сдёрнули свои голубенькие колпачки с головы и отпрыгнули от клетки.

А попугай, прокричав какую-то ахинею, вдруг замолчал и, снова наклонив голову, внимательно стал разглядывать гномов.

- Ну, что слышал? Понял, что он сказал? - Ивашка переводил взгляд с попугая на гномика и обратно.

- Нет, но это язык баньши, только какой-то неправильный.

- Эх ты, грамотей, - Ивашка огорчённо вздохнул. – А я на тебя надеялся, думал, ты и вправду в свой школе учишься, а ты там, наверно, в носу ковыряешь, да на девчонок заглядываешься.

- Фу, девчонки, ничего я на них не заглядываюсь. А, язык баньшей, но какой-то не такой, непонятный. Слушай, Ивашка, а что если его к нашей учительнице сносить, может она переведёт? – Дюшка уже весь загорелся новым делом.

- К учительнице, говоришь? - Ивашка сморщил нос. – Наверно, какая-нибудь старая вешалка, ворчать будет.

- Сам ты вешалка, она молодая, красивая и у неё есть яхта, она одна в море выходит, - гномик жалобно смотрел на Ивашку. – Ну, пошли, она тут недалеко живёт, в пять минут дойдём.

- Хорошо, пойдём, я у того купца, что попугая продавал ещё и пластинку купил с какой-то надписью, может она и её переведёт, - и Ивашка достал из шкатулки серебряную табличку с непонятными письменами.

Дюшка тут же завладел пластинкой и впился в неё глазами.

- Нет, это не язык баньши, это какой-то другой, мы такой и не учили, и не видели даже, - гномик с сожалением отдал пластинку Ивашке.

- Да, это я тоже тебе купил, владей, - мальчик тут же выхватил пластинку и запрятал в один из своих бесчисленных карманчиков. Ведь все знают, что у гномов столько карманчиков, что их и не сосчитать.- Ну, пошли быстрее к учительнице, она знаешь, какая умная, все языки знает, у неё книг – целая стенка заставлена и на полу сложены и на столе, - Дюшка показывал руками, где у учительницы книги, а ноги его сами несли к двери.

Ивашка загасил камин, оделся в свой парадный мундир с новыми боцманскими лычками и свистулькой, надел самый голубой колпак, расчесал бороду, накрыл клетку с попугаем самой голубой скатертью (многие знают, что голубой – любимый цвет гномов).

- Ну, я готов, пошли, - Ивашка взял клетку и вышел из пещеры, подгоняемый Дюшкой.

Наверное, с этого момента и начались их приключения.

Тропинка, по которой наши герои пробирались от пещеры Ивашки к пещере, в которой, по словам Дюшки, жила самая умная и красивая учительница, вела мимо порта и портовых кабачков, и бравый боцман зашёл в парочку из них: «Побитый тролль» и «Вонючий баньши», чтобы принять рюмочку горячего рома, для храбрости, или как он обманывал себя – «Для согреву - уж больно холодный был ветер».

Наконец, как не затягивал Ивашка, это путешествие, они подошли к пещере умной и красивой учительницы. Дюшка тут же выскочил вперёд и загрохотал в кованую железную дверь с якорями и штурвалом из меди. «Красивая дверь», – подумал Ивашка. – «Мне тоже такую надо себе сделать».

Тут дверь открылась. На пороге стояла маленькая девочка в матросском костюмчике. Увидев Дюшку, она вздёрнула свой носик пуговкой и фыркнула, а потом вдруг стремительно исчезла внутри пещеры.

- Пойдём, - гномик одной рукой взял у Ивашки клетку, а второй тянул своего друга за рукав. - Да, пойдём же – это Леночка - дочка учительницы. Задавала страшная.

Пещера была не большая, даже можно сказать, маленькая, и к тому же заставлена всевозможными морскими вещами. Даже у самого Ивашки, в его уютной пещере не было столько всякой морской всячины. Здесь же куда не кинь взгляд, он упирался или в штурвал, висевший на стене, или в макет бригантины, стоящий на каминной полке. И, конечно, сразу привлекал к себе аквариум. Огромный, литров, наверное, на триста или даже четыреста. Над аквариумом висела гнилушка, заговорённая баньши, и освещала это подводное царство.

Золотые рыбки, волоча за собой хвосты и плавники, как принцессы свои шлейфы, плавали вверх вниз, поднимая со дна песок и выплёвывая его у поверхности. Наверное, как и все представители семейства карасей, они любили мутную водичку. У самой поверхности весёлой стайкой мелькали данюшки. Степенно, как истинные хозяева аквариума, плавали скалярии. Ивашка любил этих рыбок больше всего. Они напоминали ему парусные корабли. Гном поправил свой голубой колпак и прильнул к аквариуму. Рыбки заворожили боцмана, и когда Дюшка стал дёргать его за рукав, Ивашке потребовалась целая минута, чтобы отвлечься от подводного мира и оказаться снова в пещере у учительницы. Та, как раз стояла пред ним.