Остросюжетный сборник (СИ) - Страница 6
И это было так хорошо, так правильно... Рик резко подхватил ее на руки и понес в спальню:
- Я хочу быть рядом с тобой, когда ты будешь засыпать. А потом я уйду. Но я вернусь. - В рассветном полумраке комнаты блеснула краткая белозубая улыбка. - И не пытайся от меня ускользнуть: я знаю, где тебя искать.
«Алексис Грэй... Нейрохирург...» Женщина-загадка медленно засыпала у него на руках. Он обещал, что уйдет. Теперь мужчина понимал, почему она вчера хотела сбежать. «Она боится, что кто-то узнает о ее кошмарах. Алекс, что же с тобой произошло?.. А как она взорвалась, когда я сказал, что еще не звонил Марион?» Рик долго рассматривал ее. «Я обещал, что уйду...» Но он просто не мог сдвинуться с места. Рядом с ней его душу отпускало то немыслимое напряжение, которого Ричард Паркер не испытывал даже во время службы в армии.
Эти сутки для него тоже были не самым легким испытанием. Мать с отцом приехали в больницу через полтора часа после завершения операции. Отец был непривычно серьезен, а мать раз за разом отворачивалась, чтобы вытереть слезы, которые то и дело сверкали на ее щеках: привыкшая держать свои эмоции под контролем Эмма Паркер потеряла самообладание, как только муж сообщил о случившемся. Родственники звонили постоянно. Дяди, тети, бабушки и дедушки. Дружная любящая семья - это дар, ценность которого осознается вот в такие вот минуты. Да, от звонков гудела голова, но в душе после каждого разговора становилось легче. Поэтому-то сейчас он прочувствовал неправильность своего поведения в отношении Марион. «Будь я на ее месте...» Будь он на ее месте - порвал бы в клочья всех, кто посмел бы утаить от него несчастье любимого человека.
Алекс глубоко вздохнула и перевернулась на другой бок, пепельно-белая прядь упала на лицо, как шелковый щит, прямо перед золотистым солнечным лучом и засветилась ярко, словно сама была этим лучом.
«У нее дом в Чикаго, но бывает здесь она редко...» В принципе, даже если бы он не узнал об этом от медсестры - об этом можно было бы догадаться по необжитой квартире. В ней не было ничего особо личного, кроме медицинских дипломов и сертификатов на самых разных языках. Даже собственных фотографий. А телевизор и вовсе выглядел так, словно его никогда не включали. Скорее всего, так и было, потому как большая плазма, хоть и вписывалась в интерьер идеально, словно стояла здесь всегда, кабели позади нее все еще были запакованы.
«Интересно... Но если Алекс узнает, что я не ушел - больше встреч не будет...» Рик глубоко вздохнул, поправил одеяло и тихо вышел.
Операция в экстремальных условиях. Глава 3
«Дыши! Сумка... Там электроды... Дыши! Джим!.. Он мертв... Трупы... Трупы... Вокруг только смерть... Шон... Шон! Он мертв! Шоон! Джим мертв!.. Неет!... Дыши, Джим!... Тьма... Я сделала все! Отпустите его! Сука! Ты мне ничего не сделаешь! Я тебе нужна, потому что ты боишься сдохнуть! ... Отпусти его!»
Алекс резко вскочила, проснувшись от собственного ужасающего крика. Побелевшие руки до боли сжаты в кулаки, на лбу выступили капельки холодного пота, по бледным щекам катятся горячие слезы. Уже полгода доктор Алексис Грэй выходит из сна от собственного крика.
Каждый раз ей неизменно снится один и тот же сон. Сон, который изминает все ее существо, как использованную салфетку. Сон, который выворачивает наизнанку ее душу и выжигает на ней шрамы, словно тавро.
Раз за разом Джим умирал. Раз за разом в его затуманенных ужасом глазах гасла жизнь, а у нее на руках чернела кровь, кровь шакалов, которые истерзали молодого неопытного парня до смерти.
Четыре долгих и невыносимо трудных месяца женщина умудрялась скрывать свои кошмары: работала на износ, так много, чтобы не засыпать, а проваливаться в сон, мучая свой организм, подымалась так рано, чтобы до стадии сна дело просто не дошло... Но в один «прекрасный» день все всё узнали. Вернее не все, а только Шон, командир отряда...
Будучи в беспамятстве Алекс бросилась на него и начала душить. Через неделю ее выслали домой:
- Грэй, мне не нужен врач, который не в состоянии применить свои знания и умения, из-за того, что его мозг не отдыхает. Как долго ты еще сможешь себя доводить до измождения? Как долго ты еще сможешь скрывать свои крики?
- У меня получалось целых четыре месяца.
- Перерыв! У тебя три месяца, чтобы отдохнуть и обрести душевное равновесие. - Алексис ничего не могла возразить, потому что Шон был прав: сложные операции она была не в состоянии проводить. - Алекс... - Он задумчиво посмотрел на нее: - Это ведь не Джим расправился с ними? - А она не могла ответить, потому что в памяти были только обрывки, только мысли, которые всплывали, только ужас в глазах Джима. Алексис подозревала, что выражение ужаса в глазах молодого человека не было страхом смерти. Просто Джим все видел.
Сейчас мысленно возвращаясь туда, в тот ад, она снова и снова испытывала бесконечную неконтролируемую ярость. Отчаяние, смирение, страх, а потом ярость. Настолько сильную всепоглощающую, что она - Алекс - смогла вырваться из рук двоих взрослых крепких мужчин, профессиональных убийц. Их было шестеро. Когда прибыл Шон и отряд, все они были мертвы... Был мертв и Джим, а на ее руках была кровь...
Алексис очнулась от жутких воспоминаний и бесстрастно глянула на часы: секундная стрелка меланхолично и равномерно кружила по циферблату. «Без четверти четыре. Через два часа приедет Рик. Если он все еще хочет меня видеть, значит, в отеле все прошло хорошо».
Женщина старалась не вспоминать ту ночь, когда впервые за много лет почувствовала себя счастливой и свободной, свободной ото всех и ото вся. Казалось, больше ничего не может омрачить ее жизнь. Красивый мужчина рядом мирно спал, и Алекс наслаждалась этим зрелищем, пока не поняла, что сама она здесь спать не может. И снова ненавистный страх вернулся...
«Я, наверное, больше не могу спать ни с кем». Но кроме этого ей было страшно увидеть в глазах Рика ужас или жалость... Поэтому женщина решила сбежать, сбежать пока не поздно. «Я не готов тебя отпустить...»
Белые, выгоревшие под ярким горячим солнцем волосы рассыпались по плечам, голубые глаза светятся, как голубые бриллианты: радужным холодом и огненным теплом одновременно. Больше очарованный Рик ничего не видел, он даже не поздоровался, он просто обнял ее и притянул к себе...
- Рик... - «Какая у нее улыбка...» - Ты пришел...
- Я пришел. - Он запустил одну руку в ее мягкие волосы, а второй притянул ее за талию, и поцеловал.
Как же он весь день ждал этого момента! Момента, когда сможет вздохнуть свободно, почувствовать и поверить, что все будет хорошо. Эта женщина каждым поцелуем словно открывала в нем новый источник сил и энергии, отчего верилось, что все испытания скоро завершатся.
Поцелуй был медленный, дразнящий, обещающий весь мир... И этот мир снова начал раскачиваться, затем кружиться все быстрее и быстрее. Кровь кипятком жгла вены. Все краски смазались, и появилось странное легкое ощущение, как на карусели. Прозрачная расплывчатость окутала все вокруг, и это все скрылось, будто солнце за горизонтом. А поцелуй, между тем, становился все чувственней. Жар скользил по коже, как если бы это были языки пламени. Дыхания не хватало. Он оторвался от нее:
- Мы забыли дышать...
Глаза Алекс очаровательно потемнели от страсти, мягкие губы припухли и приобрели ягодный оттенок, щеки раскраснелись, волосы в беспорядке, прерывистое дыхание... Он готов был забыть про прогулку... «Нет, не готов». Рик взял ее за руку и повел к выходу.
- Может, переместим набережную... - Женщина посмотрела в сторону спальни.
- Э, нет... Ты меня не проведешь. Я, конечно, очень хочу перейти к той части, что последует за прогулкой, но не раньше прогулки: в здании ты и так находишься постоянно...
- Ну, это громко сказано, это только последние два месяца и то...
- ...Как, впрочем, и я... Что?
- Нет. - Она помолчала. - Ничего.