Осторожный убийца - Страница 2

– Я поняла, что вы имеете в виду. – Она коснулась завитка волос на шее. – Да, мой выбор не в его пользу. Но ваши услуги, наверное, очень дороги?

– Я самый лучший и самый дешевый гид в Милане, синьора!

– Я дам вам тысячу лир, и не больше.

– За тысячу лир, синьора, я покажу вам даже «Тайную вечерю» да Винчи в монастыре Санта-Мария-делла-Грациа. Мы возьмем такси. Счет оплачиваю я!

– Я ее уже видела, – отозвалась она. – Вы американец?

– Хотите сказать – соотечественник?

Она быстро взглянула на меня:

– А я до сих пор считала, что мой итальянский безупречен.

– Это так, но у вас вид американки.

– Вот как? – Она улыбнулась. – Ну, раз вы мой гид, не зайти ли нам в собор?

– Я к вашим услугам, синьора.

Мы вошли в полутемный собор. В это время Умберто рассказывал об очередной, заслуживающей, на его взгляд, интереса туристов детали собора и в тщетных потугах привлечь внимание разбредающегося стада размахивал руками.

Когда он углядел меня с девушкой, его заученно-плавная речь внезапно оборвалась. Он вынужден был даже хлопнуть себя по лбу, чтобы вспомнить, о чем он минуту назад говорил.

– Сегодня собор переполнен как никогда, – заметил я, проводя девушку мимо группы Филиппо и толпы зевак. Филиппо вытаращил на девушку глаза, потом зло взглянул на меня. – Предлагаю пойти посмотреть мощи святого Карла Борромео, миланского архиепископа, умершего в 1586 году. Год назад он выглядел вполне пристойно, но в последнее время, к сожалению, у него немного попортилось лицо, и это уже не тот красавец, которого прилично показывать дамам, тем не менее интересно посмотреть на то, как он был упокоен триста шестьдесят лет назад. Потом можно вернуться в собор, и без толпы зевак я вам расскажу все о соборе.

– Я и не знала, что Карл Борромео похоронен здесь. Я видела его колоссальные изваяния на Лаго-Маджоре. Почему они такие огромные?

Я пошутил:

– Его друзья опасались, как бы люди не забыли его слишком быстро, и потому решили, что семидесятипятифутовая статуя останется в памяти потомков. А вы бывали на Лаго-Маджоре, синьора?

– У меня там вилла.

– О, прекрасное место! Я вам завидую.

Мы задержались перед ступеньками, ведущими в подземную капеллу, где покоились мощи архиепископа.

– Могу я попросить вас об одном одолжении? – спросил я.

Она взглянула на меня. Мы стояли в полумраке и были одни, совершенно скрытые от посторонних взоров, и я едва сдерживался, чтобы не схватить ее в объятия. Меня, как огнем, охватило непонятное возбуждение. Я испугался. Я давно уже взял себе за правило быть осмотрительным, когда нахожусь наедине с женщиной.

– Что такое?

– Брат, то есть священник, который охраняет место упокоения архиепископа, рассчитывает на небольшую сумму за свои хлопоты, а я, к сожалению, в данный момент не при деньгах. Я был бы очень признателен, если бы вы дали ему сотню лир. Вычтите их из моего вознаграждения.

– Вы хотите сказать, что у вас вообще нет денег? – прямо спросила она.

– Временные затруднения…

Она открыла сумочку и подала двести лир.

– Хороший гид должен зарабатывать много.

– Нет, это не значит, что я плохой гид. Просто сейчас трудные времена.

– Думаю, вы – хороший гид. – Она улыбнулась мне.

Как раз в этот момент я схватил за руку Торрчи, пытавшегося проскочить между нами. Крепко держа мошенника за руку, я сказал:

– Синьора, позвольте представить вам синьора Торрчи, самого знаменитого карманника, работающего в соборе!

Торрчи, жирный маленький человечек с круглым, веселым лицом, не сразу узнавший меня в полумраке лестницы, засиял и стал шарить в карманах.

– Только ради практики, синьор Дэвид, ничего больше, – затараторил он, отдавая девушке бриллиантовую брошь, наручные часы, портсигар и отделанный кружевами носовой платочек, который только что был в кармашке ее блузки. – Вы же знаете, я никогда не трогаю ваших клиентов.

– Убирайтесь, негодяй, и, если вы попытаетесь еще раз надуть меня, я вырву ваше воровское сердце с мясом!

– Такие слова в кафедральном соборе! – искренне возмутился Торрчи. – Не забывайте – вы в доме Божьем.

Я угрожающе поднял кулак, и он быстренько ретировался в темноту.

– Прошу прощения за происшествие.

– Он очень ловок. И как только это у него получается? – Девушка убрала вещи в сумочку.

Я засмеялся:

– Ну, это еще детские игры. Верх его искусства – снять прямо на улице пояс с подвязками с молодой женщины, которая не обнаружит пропажи до тех пор, пока не спустятся чулки. Каждый день он подвешивает очередной пояс над своей кроватью.

– Ради Бога, не продолжайте! – воскликнула девушка, смутившись.

– Торрчи – великий артист, но не единственный. Собор полон искуссных карманников. Они хорошо наживаются на туристах. Счастье еще, что я знаю большинство из них, и у нас своего рода соглашение. Они не трогают моих клиентов. Боюсь, бриллиантовая брошь слишком серьезный соблазн.

– Я не должна была надевать ее. – Повернувшись, она стала всматриваться в сумрак лестницы, ведущей в капеллу. – Можно я возьму вас под руку?

– Как раз я хотел это предложить вам.

Когда мы начали спускаться, она слегка оперлась на мою руку, но на полпути оступилась и, если бы я не подхватил ее, упала бы. Испугавшись, я невольно притянул ее к себе.

– Это все высокие каблуки, – сказала она, задохнувшись от неожиданности.

– Да, думаю, дело в них, а ступени здесь совершенно безопасны. – Поддерживая девушку, я случайно коснулся ее груди, испугался и взглянул на нее сверху вниз. Ее лицо было в шести дюймах от моего. В сумеречном свете глаза девушки светились, как у кошки.

Я не мог сдержаться, нагнулся и поцеловал ее. И почувствовал, как на какое-то короткое мгновение она слегка прижалась ко мне. Всего на какое-то мгновение! Потом она осторожно отодвинулась.

– Вы не должны были делать этого, – прошептала она.

– Не должен, – ответил я и, прижав ее к себе чуть крепче, поцеловал еще раз, и она… ответила на мой поцелуй.

– Пожалуйста, не надо…

Пошатываясь и задыхаясь, я отпустил ее.

– Извините, – сказал я. – Я прошу прощения. Я не знаю, что такое со мной.

Она посмотрела на меня и коснулась кончиками пальцев своих губ.

– Не извиняйтесь – не случилось ничего такого, за что стоило бы просить прощения. Мне это даже понравилось. Может быть, уйдем из этого мрачного места?

Яркий солнечный свет, горячий воздух, шум транспорта и плотная толпа ошеломили нас после тишины и сумрака кафедрального собора. Мгновение мы стояли зажмурившись. Шум волной накрыл нас, а мы чувствовали себя изолированными среди толпы беспорядочно снующих вокруг нас людей.

– Я сунула тысячу лир в ваш карман. А вы не заметили! – сказала девушка. – Мне кажется, что после небольшой практики я могла бы стать такой же ловкой, как и синьор Торрчи!

– Но я их не заработал, – запротестовал я, – я не могу взять эти деньги.

– Пожалуйста, замолчите, терпеть не могу разговоров о деньгах. Замолчите.

– Тогда давайте продолжим экскурсию и поднимемся на крышу, за углом есть лифт. Да и статуи лучше всего смотреть вблизи.

– Пожалуйста, хватит о соборе! Давайте зайдем куда-нибудь, выпьем кофе, просто поговорим. – Она открыла сумочку и достала темно-зеленые солнцезащитные очки. Когда она их надела, ее глаза скрылись за стеклами, и я испытал легкий шок, поняв, что именно ее глаза оживляли лицо. И теперь, когда глаз не было видно, оно стало, как маска, безжизненным и холодным.

– А о чем бы вы хотели со мной поговорить? – по-идиотски спросил я.

– Вы что, дурак? Или притворяетесь глупым? Вы не хотите разговаривать со мной?

Мысли мои совсем перепутались. Я не мог поверить, что эта девушка говорит серьезно. И действительно, совсем уж глупо, автоматически продолжил экскурсионным тоном:

– Может быть, «Максимум» или, если быть совсем уж точным, – Алла-Белла-Наполи.