Остаюсь твоей (СИ) - Страница 6

Все тайное рано или поздно становится явным. Долго скрывать ото всех свои чувства у Яси и Тёмы не получилось. Слишком все развивалось быстро и остро. Подвела физкультура. Ясмина неудачно прыгнула через козла, и во время приземления вывихнула лодыжку. Девочка с криком упала на мат и свернулась калачиком. Одноклассницы ахнули, а из мальчиков только Артём бросился к ней и громко спросил:

— Яся, где болит?

Она испуганно посмотрела на Тему, поняв, что он выдал их тайну. Парень поднял голову и увидел, что на них устремлены вопросительные взгляды одноклассников. Гробовое молчание прервал физрук, который в момент падения Яси выходил из спортзала. Он сразу же велел Артёму нести Ясмину в медпункт. Тема поднял девочку так легко, словно она была невесомой пушинкой. Маленькой, раскрасневшейся пушинкой. Ребята перешептывались, а Яся встретилась взглядами с Каринкой, которая только качала головой. Обиделась, подумала Яся.

— Ты нас сдал, — прошептала девочка, прижавшись к шее своего любимого. — Что теперь будем делать?

— Ничего. Узнали и хорошо. Все и так подозревали.

— Главное, чтобы за пределы школы не вышло.

Тёма помрачнел.

— Я не понимаю, что в этом такого? — недовольно спросил он. — Ты меня стыдишься, я рожей не вышел? Или это потому что я — русский?

— Нет-нет, — голос Яси задрожал. — Ничего такого. Просто…ты не понимаешь.

— Так объясни мне! Если бы ты разрешила, я бы пришел к твоему папе и все бы рассказал.

— Ты же не серьезно?

— Серьезно!

Яся до боли прикусила язык, а в ее глазах блестели слезы. Тёма понял, что она обиделась. Он донес ее до медпункта, где школьная медсестра осмотрела ее и сказала, что это похоже на растяжение. Ясмине наложили повязку и отправили домой. А там началось — звонки и сообщения от Каринки, которая поначалу надулась, что лучшая подруга скрыла от нее роман с одноклассником, а после выпытывала все подробности. Когда Яся рассказала, что боится говорить о Тёме своему папе, Каринка ответила:

— Дуреха ты, Хамитова! К твоему сведению, все наши девки тебе тихо завидуют. И если он хочет прийти к твоему папе, почему ты против? Или что, ты хочешь, чтобы он сам узнал и оторвал тебе голову?

— Нет, конечно. Просто папа будет не в восторге. Он только и твердит: экзамены, экзамены. Мне же надо поступать.

— Яся, ты дура? — Карину уже понесло. Она всегда умела рубить правду-матку. — Я может, тебе Америку открою, но вообще-то всем надо поступать. Но блин, ты точно слепая, если не видишь, как этот Назаров на тебя смотрит. Я что-то такое подозревала, но ты же партизанка.

— Я знаю, как он смотрит. Можешь, мне не рассказывать, — съязвила Ясмина.

— А если знаешь, не будь дурой и не нервируй его. Полкласса девчонок мечтают, чтоб на них так смотрели. А получилось только у тебя. Так что, живи и радуйся.

Неунывающая Карина не только обладала острым умом и языком, но и, похоже, даром предвидения. Она говорила, что отец может узнать обо всем сам, и тогда всем не поздоровиться. Так и вышло. И Ясмина очень сильно пожалела, что не слушала ни Тёму, ни лучшую подругу. Ясю «сдала» подруга мачехи, которая видела, как они с Артёмом обнимались на остановке. Женщин хлебом не корми, дай перемыть кому-нибудь косточки. А если этот «кто-кто» — падчерица подруги — так тем более. И Гуле она передала, что «дочь твоя всякий «уят» (стыд — прим. автора) потеряла».

В день своей казни Ясмина задержалась и пришла не в пять, как обычно, а в шесть. Отец был уже дома. Они с мачехой сидели за столом на кухне, и когда Ясмина зашла, то поняла, что все плохо. Папа смотрел на нее исподлобья, мачеха демонстративно встала, смерив ее презрительным взглядом.

— Яся, сядь, — строго велел отец.

На трясущихся ногах она дошла до стула и медленно опустилась на него.

— И долго ты собиралась молчать и по углам прятаться?!

— Откуда ты знаешь? — потупив взор, спросила она.

— Какая разница? Ты хоть знаешь, как стыдно это слушать? Моя дочь с каким-то парнем! Ты что себе, нет ему позволяешь? Ты ведешь себя, как… — Максат вдруг резко осекся.

— Как кто, папа? Скажите?

— Как гулящая девка! — процедила мачеха.

Ясмина

Ее душили слезы, обида и гнев. Только что мачеха назвала Ясю «гулящей», то есть фактически приравняла к проститутке. За что? За то, что та посмела влюбиться в свои 17 лет?

— Гуля! — рявкнул отец. — Уйди. Я сам разберусь.

— Нет, дорогой. Не разберешься, — не унималась женщина. — Она выставила себя в дурном свете. Перед моей подругой! А у той знаешь, какой язык? Всем разнесет, что твоя дочь обжимается на улице! Уят (позор — прим. автора)! Она нас всех опозорила!

— Мне все равно, что разнесет твоя подруга. Иди и дай нам поговорить!

Гуля обиженно надула губы и вышла из кухни, громко хлопнув дверью.

— Теперь ты! — серьезно выпалил папа. — Это тот русский парень, которого видели в нашем районе?

— Да. Его зовут Артем. Он мой одноклассник. И я… — она осеклась и закусила нижнюю губу.

— Что ты? Договаривай, Яся! Мне что все клешнями из тебя вытягивать?

Договорить ей не дали. Внезапно в дверь настойчиво постучали, и Ясмина побежала открывать.

— А что это у вас калитка не заперта? Заходи, кто хочешь, — с порога возмущалась тетя Нагима — старшая сестра Максата. Она была обаятельной, пухленькой женщиной с добрыми, смеющимися глазами. — Так, а ты что стоишь? — обратилась она к кому-то на улице. — Давай, проходи. А то, смотрю, стоит, топчется у ворот.

В следующую секунду Яся перестала дышать, потому как в дверях появился ее Артём.

— Здравствуйте, — сказал он.

— Что ты здесь делаешь? — шокировано спросила Ясмина.

— Пришел к твоему папе. То есть к вам.

Артём протянул руку. Максат насупился, но все-таки ее пожал.

— А ты я так понимаю, тот самый одноклассник? — Максат не скрывал своего недовольства.

— Тааак, это я удачно зашла, — попыталась разрядить обстановку тетя Нагима. — Ты, как, Артём свататься пришел, или так просто поговорить?

— Нагима! — зарычал Максат.

— Я могу и свататься прийти. Но Яся не разрешает, — на полном серьезе выдал мальчишка. — А так, я пришел поговорить с вами Максат Рустамович. Хочу сказать, что мы с Ясминой встречаемся и намерения у меня самые серьезные. Как только нам исполнится 18, мы поженимся, — выпалил Артём без остановки.

— Ой баааай (Ого — прим. автора), — протянула тетя, прижав руки к груди. — Берем! Даже не глядя, берем!

Яся онемела и покраснела, как помидор. А ее мачеха Гуля наблюдала за всем этим со стороны и недобро качала головой.

— Я говорила, что ничего путного из этой девчонки не будет, — прошипела она.

— Гуля, — тетя собралась уже осадить сноху.

— Нагима, успокойся, — недовольно бросил Максат. — Гуля, не трогай Ясю.

Глава семьи сел на диван и схватился за голову.

— Аллах! За что мне это? — он посмотрел на дочь с мольбой в глазах. — Ясмина, вы что серьезно?

— Мы серьезно, — Артём ответил за Ясю, пока она все еще приходила в себя. — Я прошу у вас ее руки.

— Да ты что, охренел совсем?! — Максат вскочил с дивана и зарычал. Он был готов броситься на наглого мальчишку с кулаками, если бы не Нагима, которая заслонила собой Артёма и Ясмину.

— Макс, остынь! Они же пока не женятся! — встала на защиту тетя.

— Ты слышала его? Что «женилка» уже выросла? А на что вы жить собрались в 18? И где вы будете жить?

— Я буду работать, — ответил Артем. — Я уже работаю автомехаником.

— Механиком?! — усмехнулась мачеха. — Ну да, Яся, это как раз твой уровень.

— Гуля, — процедила Нагима, — Оставь свое мнение при себе. Его никто не спрашивал.

Гуля обиженно фыркнула. С золовкой у нее отношения не сложились, да и наладить их она не пыталась. Гуля постоянно задирала Ясмину, и Нагиме это очень не нравилось. Пару раз она заступалась за племянницу и даже пригрозила Гуле. После этого в присутствии Нагимы мачеха не трогала падчерицу. Но сегодня Гульмире хотелось вставить свои пять копеек и позлорадствовать — мол, вот вам ваша идеальная хорошая девочка Яся, которая тайно встречается с мальчиком.