Остаться при своем (СИ) - Страница 37

— Откуда я знаю, это же кот, — я развел руками. — Кстати, о коте. — Я повернулся к Паразиту. — Ты можешь притащить обруч памяти? Я очень сильно хочу посмотреть, как ты танцевал, да и вообще увидеть, что мы творили. Заодно проверим теорию, может ли человек, который вроде бы ни черта не помнит, восроизвести на экран то, что записалось на подкорке, когда он это видел и участвовал в чём-то, даже в полубессознательном состоянии.

Паразит внимательно выслушал меня и исчез.

— Я поражаюсь этим животным, — Вольф тряхнул головой, а затем снова посмотрел на меня. — Итак, вернёмся к нашим баранам: почему вы на догадались, что я могу составить вам компанию?

— Пожалуй, я его убью. Ты не против? — Егор встал и взял в руку нож, лежащий на столе.

— Эй, убери от меня свои гнусные намерения! — Вольф вскочил и попятился, потому что Ушаков с самым серьезным выражением, застывшим на лице, подходил к нему, сжимая в руке нож для масла.

— Я бы с удовольствием посмотрел, как ты вот этим хочешь прирезать Вольфа, — прокомментировал я, сидя на диване, заложив руки за голову. — Если ты, конечно, им резать хочешь, а не засунуть этот ножик куда-нибудь в не слишком предназначенное для этого место. С другой стороны, если ты сейчас прибьешь Юру, то кто будет монеты реализовывать?

— Какие монеты? — Вольф мгновенно выпрямился и посмотрел на меня, довольно небрежно отмахнувшись от подошедшего вплотную Ушакова. — Да, подожди ты. Так про какие монеты речь идёт?

— Вон на том столе стоит сундук, — Егор указал ножом на сундук. — Но ты так спешил пожрать, что даже его не заметил.

— Я заметил, — буркнул Вольф и подошёл к сундуку. — Так, что тут у нас? Господи, боже мой! Вы зачем мне голову морочили какой-то дурацкой свадьбой, когда тут такие штучки лежат совсем без дела. Идите к папочке, мои хорошие, — в его руке откуда-то появился увеличительный прибор, который Юрка вставил в глаз, сразу же приступив к изучению монет.

— Вот это вот что сейчас было? — спросил Егор, с трудом отводя взгляд от Вольфа.

— Понятия не имею, — я помассировал виски, потому что голова болела не прекращая.

Мы молча наблюдали, как Вольф перебирает монеты, и почти пропустили момент, когда появился Паразит. На шее у него был обруч. Егор с совершенно невозмутимым видом подошёл к коту и аккуратно снял с него прибор. Кот позволил ему этот сделать и даже вытерпел, когда Ушаков потрепал его по голове. А затем потянулся и исчез.

— Вот как ему удалось объяснить Тихону, что нам нужен обруч? — Я вытащил телефон. Мне никто не звонил, значит, особых вопросов у начальника лабораторий не возникло.

— Как-то получилось, — Егор посмотрел на стену. — Думаю, что за экран сойдёт.

Он надел обруч, похоже, ему самому не терпелось увидеть, что же произошло ночью.

Вначале мы культурно напивались в своем номере и не собирались никуда уходить, во всяком случае, никаких предпосылок к этому не было. Армен сидел с нами и помогал расправиться с «лёгкой закуской», стоящей на столе. Наверное, ничего бы и не произошло, и мы бы просто с Ушаковым расползлись по своим спальням, если бы Армен не бросил взгляд на стол, где лежали драгоценности.

— Какая красота, — он поцокал языком. — Такие ожерелья могут носить разве что царицы.

— Выбери какое-нибудь, племяннице подари, — мы переглянулись с Егором, и тот кивнул, подтверждая мои слова.

— Вот уж нет, — управляющий покачал головой. — Если подарить хотите, то пошли, гостями дорогими будете.

— А что, и пойдем, — я встал и пошатнулся, но на ногах устоял. — Пошли Ушаков, порадуем девушку.

Егор, чуть покачиваясь, подошёл к столу, долго копался в побрякушках, в конце концов вытащил ожерелье.

— Вот это подойдёт, — сказал он и пошёл к двери. Я глубокомысленно кивнул и двинулся следом.

В коридоре Егор долго стоял, разглядывая босые ноги.

— А почему мы босиком? — спросил он, я же только пошевелил пальцами, и пожал плечами. Ушаков посмотрел на меня, затем осмотрел себя. — Костя, мы же на свадьбу идём. Разве можно идти на свадьбу вот так?

— Да какая разница, мы же не женихи, — успокоил я его. Почему-то этот аргумент сработал и мы потащиличь за Арменом в ресторан, поздравить молодых.

Вообще, всё было довольно пристойно с нашей стороны. Там у гостей своей дури хватало. Нас посадили на почётные места, чуть ли не невесту с женихом выгнав с их мест. В итоге выгнали родителей жениха. Егор произнёс длинную и пафосную речь, которой гости внимали с плохо скрываемым восторгом. Ну и под конец речи, он надел ожерлье на жениха, потому что не смог найти невесту. Она в это время свекровь успокаивала.

Потом мы ели и пили. Тосты шли один за одним, и каждый был лишь немного меньше, чем речь Ушакова. Шум стоял такой, что я себя плохо слышал, когда что-то говорил Егору. А потом объявили танец воинов гор. Столы стояли у стен и в центре как раз было много свободного места, чтобы устроить нечто подобное. Танцевали только мужчины. К центру потянулись молодые люди, которым давали бутафорские мечи. Кое кто взял также небольшой щит.

— Вы обязательно должны принять участие, — к нам подсел Армен. — Уж кто как не сыны кланов могут показать, что такое истинные воины!

Вообще-то, сыны кланов могли бы показать им всем хрен, торчащий из кармана, но Ушаков загорелся идеей. Вот только была одна проблема.

— Я не умею танцевать народные танцы, — он сказал это тщательно выговаривая слова, поднимаясь из-за стола, чуть не свернув его при этом.

Как оказалось, его слова улетели в стратосферу, и никем не были услышаны.

На самом деле танец был несложным. Парни повторяли движения друг друга, но в зеркальном отражение. При этом они имитировали бой на мечах. Егор, несмотря на то, что не знал поначалу, как танцевать, быстро уловил суть и поймал ритм. В руках у него было сразу два меча, а телом он владел на каком-то космическом уровне. Тем более, что у него, похоже, мозг отключился и не принимал участия в разворачивающейся действии, только инстинкты, древние, как мир.

Я тоже попытался выползти к центру, но быстро устал и устроился неподалеку, сев на пол и скрестив ноги. В какой-то момент мне в голову пришла гениальная идея. Я так внимательно смотрел на танцующих, что даже вспомнил, что же меня не устраивало в танце. Почему-то я был уверен, что его танцуют вокруг высокого костра. Так и виделась ночь, костёр на привале и воины пытающиеся таким образом расслабиться и настроиться на предстоящую битву.

Я поднял руки и хлопнул в ладони. В зале погас свет, и одновременно с этим, посредине заполыхал костёр. Отблески пламени заиграли на телах танцующих, придавая им фантастический вид. И среди всех Егор выглядел как герой древности. Его майка практически не была видна, в отблесках пламени казалось, что он полуголый. Татуировка слегка мерцала в темноте, а мечи мелькали в руках с небывалой скоростью. Лицо было отрешенное, и удивительно красивое. Я обвел взглядом притихший зал. На него смотрели все и мужчины и женщины, последние так вообще затаив дыхание. В конце концов он остался возле костра один, а музыка все увеличивала темп, пока не сорвалась в высь и резко оборвалась. Егор упал на одно колено и с силой вогнал меч в пол. Наверное, он применил дар, потому что те жестянки, которые им дали перед танцем, никак не могли обладать такой прочностью.

Свет зажегся в полной тишине, а я догадался потушить огонь. Что началось после этого, словами не передать.

Нас вытащили из зала отец жениха, Армен и Давид, выбравшийся из кухни, чтобы, посмотреть танец. Не знаю, чем бы всё закончилось, если бы не они. Даже думать об этом не хочу.

До номера мы дошли довольно бодро, а вот перед тем, как выйти из зала ресторана, я заметил, что меч всё ещё торчит из пола, глубоко зайдя в каменную плиту.

Егор снял обруч и задумчиво посмотрел на меня.

— Ну, всё было довольно пристойно, — наконец, сказал он.

— Да, было. А кадры твоего танца мы продадим. Вставим в новый номер. Его раскупят, как горячие пирожки, — я начал прикидывать, откуда именно брать кадры.