Останься со мной (СИ) - Страница 40

- Да, - сухо ответил Лассе, отвернувшись. - Могут тут достать.

- Во-от! - словно ободренный этим кратким словом, выдавленным из озлобленного родственника, продолжил Миша. - И, скорее всего, они тут ошиваются где-то… Им, Люське с Федей, край как надо сейчас Лерку раскрутить. Кровь из носа. Мне ж чего надо было, - немного смущенно произнес Миша после небольшой паузы. - Всего лишь время выгадать.

- Время? - переспросил Лассе, не понимая ничего. Он снова глянул на Мишу и, теперь для него стало явно, что тот оправдывается, пытается сделать вид что строжится - но оправдывается перед Лассе. - Что…

- Это я Люське тебя подсунул, - нехотя признался Миша, поглаживая подбородок. - Я ей звонил, я на тебя досье дал. Я советовал к тебе обратиться за помощью. Я следил за тем, в какую степь она тебя потащит - или ты ее.

Миша сказал это - и усмехнулся злорадно, представляя, как заверещит Люси, узнав, кто разговаривал с ней мультяшечным голосом, да еще и не стеснялся брать с нее деньги за свои услуги. Эта выходка самому Мише казалась забавой, развлечением, и он находил ее остроумной и забавной.

- Зачем?! - потрясенный, выдохнул Лассе. От изумления весь его неприступно-холодный вид сполз с него, как бумажная маска, раскисшая под дождем, исчезло напряжение, и стало видно, как Лассе измотан - словно ему целый день пришлось вкалывать в каменоломне.

- Ну, зачем, зачем, - ворчливо ответил Миша. - Я ж откуда знал, что вы с Леркой закрутите все всерьез!

- Зачем?! - повторил Лассе исступленно. - Если бы эта тварь не кидалась на меня, все было бы хорошо!.. На черта мне эти проблемы?! Зачем надо было подставлять меня с Люси?! Чтоб Лера думала обо мне плохо, чтобы ее от меня оттолкнуть!? Да черт дери, чем я для нее плох?! Чем я хуже Анри, чем я не пара Лере?! Разница в возрасте?! Да это…

- Не ори, Лассе Янович, - строго осадил его Миша, воспитывая, и Лассе исступленно замолчал, потирая лицо ладонью с поблескивающим на пальце кольцом, словно пытаясь стереть муку, запечатлевшуюся в его чертах. - Не ори, спокойнее. Что возраст твой, причем тут это? Разница? А ты думаешь, у меня с  женой сколько? Столько же, если не более. Мужик должен быть старше бабы, это закон! Возраст тут не причем. Да и ты головастый, не хуже уж Анри, - Миша снова почесал виновато подбородок. - Я ж говорю - время мне надо было выгадать. Люська - она ж баба одинокая. Думал, клюнет на тебя, красивого такого, ну, ты ее и… поразвлекаешь немного. Кто ж знал, что ты всерьез прям перебесился? - в глазах Миши заблестели искры смеха, он прикусил губу, чтоб не расхохотаться над итак взбешенным Лассе, пылающим от стыда. - Ну, я откуда знал?! Ну, прости старика, прости. Как приманку я тебя выставил, жи-ирную! Думал, затрахаешь Люську до потери сознания и памяти, а я тем временем все дела спокойно проверну. И, видишь, не ошибся, махом она клюнула, заглотила якорь по самые жабры. Сам себя только переиграл… Если б знать, что у вас с Леркой сложится, так и мудрить не надо было… Ну ладно, не злись! Все утрясем, все наладим!

- Черт, - произнес Лассе зло, снова отвернувшись от Миши и рассматривая витрины магазинов за стеклом. - А Лера?.. С ней что?

- Постережем мы твою Леру, никуда не денется, - ободряюще ответил Миша. - И в Штаты я ее не пущу. Не боись; не удерет она от тебя. В надежном месте посидит, пока суть да дело.

Какое дело - Миша сказать не успел. Наперерез их головной машине, из дворов, нахально и внезапно вывернула машина, и Лассе, заметив ее первым, весьма непочтительно ухватил Мишу за загривок, бросил его лицом вниз на сидение, сверху навалился сам.

Визг тормозов; от дроби выстрелов, раздавшейся слева, им на головы посыпались стекла, холод дохнул в салон со всех сторон. Водитель лежал лицом на руле, а охранник с рассеченной щекой, перегнувшись через мертвое тело, отстреливался от напавших.

Со стороны Миши в  автомобиль что-то врезалось, корежа металл, и Лассе услышал, как к одиночным выстрелам охранника присоединились еще и еще - из сопровождающего их кортежа. Но дело было сделано - кортеж обездвижен, и нападавших было тоже не три человека.  Однако, они не собирались играть в метких стрелков. Словно в замедленной съемке Лассе увидел, как из машины нападавших вскочил человек - холодный ветер взъерошил знакомую рыжую шевелюру, - и размахнулся.

- Из машины, быстро! - заорал Лассе, толкаясь в дверцу и таща обмякшего Мишу за собой, вцепившись ему в плечи. Отчего-то тот был тяжелым и неподвижным, и те пара секунд, что Лассе тянул, вырывал его тело из машины, показались долгими-долгими и мучительными.

А потом над авто прогремел взрыв, облизав его оранжевыми языками пламени, и человек, бросивший взрывное устройство, сгорбившись, нырнул обратно в свою машину…

Лера не поняла, отчего кричит Мадам Медведица, почему ей вторит Анька, и отчего воет маленькая Мишель, задрав мокрую мордашку кверху.

Выскочив из комнаты, она бросилась в кабинет Миши, откуда доносился вой, и в дверях столкнулась нос к носу с Анькой. Та укачивала ребенка, стараясь успокоить, но в этих движениях было что-то ненормальное, болезненное, почти как у шамана, пытающегося ввести себя в транс.

Анька подняла на перепуганную девушку глаза, в которых застыло изумление, и чуть слышно прошептала, стискивая дочку так, словно ее могли отнять:

- Лера… Папу и Лассе взорвали…Вдвоем... Обоих...

Лассе, матерясь так, как до сего дня не выражался ни разу в жизни, стащил испачканное осеней грязью и пропитанное кровью Миши пальто и бросил его прямо под ноги. Все равно испорчено… Да и надеть его еще раз, после сегодняшнего... К черту!

 На вороте его безупречной белоснежной сорочки тоже расплывались алые яркие пятна, и медсестричка потянулась было к нему, чтобы оказать помощь, но Ласе яростно отмахнулся от ее рук, словно не соображающий ничего, очумевший от боли пациент, которого привязывают к операционному столу.

- Это Мишина! - крикнул он в перепуганное лицо девушки. - Черт подери, вы же видите - я стою на ногах, со мной все в  порядке!

- Да, но… - пролепетала медсестра. - У вас лоб рассечен…

- Не помру! - еще яростнее проорал Лассе, мазнув ладонью по лбу, стирая копоть и кровь. - Черт, да дайте же умыться! Отстаньте от меня!

Мишу привезли в госпиталь быстро. Шальная пуля прошила дверь автомобиля и нашла Мишу, даже укрытого телом Лассе.  Ранение было сквозным, врачи «Скорой» сказали - легким, но отчего-то Мише оно не нравилось. От боли и потери крови он терял сознание, а когда приходил в себя - матерился так зло и изощрено, что было удивительно, как у него кожа с губ не сходит пластами от этих адских проклятий.

- Лося зови, - между парой полетов в черное небытие пробормотал Миша, притягивая к себе Лассе, заставив его склониться над собой так низко, что тот почуял запах свежей, еще живой и горячей крови. - У него право подписи. Пока я болею, он будет за главного. Хватит уже в вольных лугах Лапландии пастись, делом надо заняться. И смотрите мне, братья-акробатья, просерете дело - шкуры спущу с обоих, рога ваши над камином прибью… И вот еще что, - глаза Миши сделались круглыми и страшными, словно он не страдал от ранения, а устраивал Лассе очередную выволочку. - Ты, Лассе Янович, ручки, если что, попачкать не бойся… Придется ручки-то попачкать, да, кому-то придется. Надо это. Или ты их, или они тебя. И Лосю скажи… Семья - дело святое, совесть потом не гложет вовсе. Как подумаешь, чего могло бы случиться - совесть сама дохнет, да… так что не бойся.

Лассе молча кивнул, и Миша снова вырубился, взяв передышку у боли.

В больнице их уже ждали, в авральном порядке была поднята лучшая бригада хирургов, и Лассе, дождавшись результатов первичного осмотра, выдохнул с облегчением. Теперь можно и о себе подумать…

- Накаркал, - выдохнул он, яростно оттирая руки от потемневшей крови, которая, казалось, въелась ему в кожу, залилась под ногти, в каждую пору, и от этого красного цвета, от свидетельства чужой - Мишиной, - боли и слабости Лассе было страшно. - Какого черта со своими воспоминаниями молодости!..