Остановись, мгновенье - Страница 9

– Понятно. Я могу просто закрыть глаза и ткнуть пальцем в любой вариант?

– Можешь. Но лучше скажи ей, что с твоей точки зрения ей больше всего подойдет Номер Три.

– Номер Три. – Картер положил папку на кухонный стол, поправил очки, прочитал описание. – Почему?

– Потому что он всеобъемлющий – Шерри не придется самой заниматься всякими мелочами, – и в него легко можно вносить любые изменения и совершенствовать до бесконечности. Еще скажи ей, чтобы она выбрала буфет, а не накрытые столы. – Мак не стала дожидаться вопроса. – Потому что это менее официально и больше возможностей для общения, как Шерри и хочет. Позже – без тебя – она встретится с Лорел, чтобы обсудить торт – вкус, дизайн, размер и все такое – и с Эммой, чтобы выбрать цветы. Паркер справится с остальным, можешь поверить мне на слово. Пока все кажется необъятным, но как только Шерри выберет пакет услуг – тем более что у нее уже есть платье, место проведения свадьбы и фотограф, то есть я, – она успокоится.

– Хорошо. Посоветую ей Номер Три, поскольку в нем много опций и возможностей совершенствования, и буфет, поскольку он непринужденнее и способствует общению.

– Быстро схватываешь.

– Я легко усваиваю факты и текст. Если она попросит меня помочь с букетом, я сбегу.

– Уважаю твое решение. – Мак вручила ему кофейник. – Я им сейчас не нужна. Возвращайся и скажи свое веское слово. И напомни Шерри созвониться со мной насчет дат для предсвадебного портрета.

– Ты со мной не вернешься?

Похоже на легкую панику. Мак слегка похлопала его по щеке.

– Посмотри на это оптимистически. Одной женщиной в компании меньше. Пока, Картер.

Она ушла, оставив его с кофе и папкой.

Улизнув с консультации, Мак обеспечила себе дополнительное и никогда не лишнее время, чтобы ответить на телефонные звонки, подтвердить встречи, вывесить на веб-сайте последние фотографии. Поскольку вторая половина дня – или то, что от нее осталось – была свободной, Мак решила посвятить ее фотографиям с новогодней свадьбы.

Телефонный звонок вызвал всплеск раздражения, но Мак напомнила себе, что бизнес прежде всего, и подняла трубку.

– «Фотосалон Мак», «Брачные обеты».

– Макензи.

Мак закрыла глаза, ткнула себя пальцем в висок, как пистолетом. Ну, когда же она научится проверять, кто звонит, даже по бизнес-линии?

– Слушаю, мама.

– Ты не отвечаешь на мои звонки.

– Я работаю. Я же предупреждала, что на этой неделе у меня завал. И я просила не звонить по деловой линии.

– Но ведь ты ответила! Какое достижение, если вспомнить другие мои три звонка!

Пререкаться бесполезно. И бесполезно объяснять, что нет времени на пустую болтовню в рабочие часы. Лучше быстренько отбыть повинность и покончить с этим.

– Прости, мам. Как ты встретила Новый год?

Судорожный вздох предупредил Мак о надвигающейся буре.

– Я порвала с Мартином, о чем ты давно знала бы, если бы потрудилась ответить на мои звонки. Я провела ужасную ночь. Ужасную. – В голосе Линды послышались рыдания. – Я раздавлена. Я опустошена.

Мартин, Мартин… Мак не смогла вызвать в памяти отчетливый образ текущего экс-бойфренда.

– Мне очень жаль. Расставаться в праздники особенно тяжело, но посмотри на это, как на начало нового года с чистого листа.

– Как? Как ты можешь такое говорить? Ты же знаешь, как я любила Мартина! Мне сорок два года, я одинока и совершенно разбита.

Сорок семь, мысленно поправила Мак. Но, подумаешь, пять лет! Какие счеты между матерью и дочерью? Мак потерла виски.

– Я правильно поняла, это ты с ним порвала?

– Какая разница, кто с кем порвал? Все кончено. Кончено, а я его обожала. Теперь я одна, совершенно одна. Мы страшно поругались. Я не давала никаких поводов, а он грубил, придирался по пустякам! Он назвал меня эгоисткой. И слишком нервной, и еще всяких гадостей наговорил. Что мне оставалось, кроме разрыва? Он оказался совсем не таким, как я думала.

– М-м-м. Элоиза вернулась в школу? – спросила Мак, надеясь перевести разговор на свою сводную сестру.

– Вчера. Бросила меня в этом ужасном состоянии. Я совершенно истощена эмоционально и физически. Я по утрам едва выбираюсь из кровати. У меня две дочери. Я отдала им всю себя. И ни одна из них даже не пытается поддержать меня.

Мак наклонилась и легко постучалась лбом об стол, чтобы отвлечься от дикой пульсации в висках.

– Начинается семестр. Она должна вернуться. Может, Милтон…

– Мартин.

– Да, конечно. Может, он попросит у тебя прощения, и тогда…

– Все кончено. Возврата нет. Я никогда не прощу человека, который так мерзко со мной обошелся. Я должна успокоиться, прийти в себя. Мне необходимо время, покой, место, где я могла бы снять стресс, вызванный этой безобразной ситуацией. Уехать как можно дальше от этого жуткого холода, от воспоминаний и боли. Мне нужно три тысячи долларов.

– Три… мама, ты же не думаешь, что я отстегну три штуки на косметические процедуры во Флориде только потому, что ты злишься на Марвина.

– Мартина, черт побери, и это самое малое, что ты можешь сделать. А если бы мне понадобилось лечение, ты бы так же отказалась оплатить больницу? Я должна ехать. Все уже забронировано.

– Разве бабушка не посылала тебе деньги в прошлом месяце? Заблаговременный рождественский…

– У меня были расходы. На Рождество я купила этому ужасному человеку «Таг Хауэр» ограниченной серии. Разве я могла предвидеть, что он превратится в настоящего монстра?

Мать разрыдалась. Жалобно.

– Потребуй часы обратно. Или…

– Я никогда не буду так мелочиться. Мне не нужны эти чертовы часы, и он мне не нужен. Я хочу уехать.

– Прекрасно. Поезжай туда, куда можешь себе позволить, или…

– Мне необходим курорт. Конечно, после праздничных расходов я на мели, и мне необходима твоя помощь. Ты вечно хвастаешь, что твой бизнес процветает. Мне необходимы три тысячи долларов, Макензи.

– Как прошлым летом, когда понадобились две тысячи долларов, чтобы ты и Эл могли понежиться на пляже? И…

Линда снова разрыдалась. На этот раз Мак не стала биться лбом об стол, просто положила на столешницу свою несчастную голову.

– Так ты мне не поможешь? Ты не поможешь собственной матери? А если меня выгонят на улицу, ты просто отвернешься? Просто будешь жить своей счастливой жизнью, когда моя разрушена? Как ты можешь быть такой эгоисткой?

– Утром я переведу деньги на твой счет. Счастливого путешествия, – сказала Мак и повесила трубку.

Она встала, прошла в кухню, достала бутылку вина.

Ей просто необходимо было выпить.

После почти двухчасового обсуждения тканей, роз, причесок, списков гостей и еще бог знает чего у Картера онемели мозги, зато организм, напичканный кофе и печеньем (между прочим, чертовски вкусным печеньем), бурлил энергией.

Картер бодро шагал к своей машине, которую оставил ближе к студии Мак. Благодаря этой географической случайности ему поручили передать посылку, по ошибке доставленную в главный дом.

В воздухе закружились первые снежинки. Скорей бы добраться до дома, подумал он. Надо закончить план урока и подкорректировать вопросы для теста, который он собирался провести в конце недели.

Он мечтал вернуться к своим книгам и покою, столь необходимому после совершенно вымотавших его женских разговоров, сахара и кофеина. Да еще снова разболелась голова.

В снежных сумерках зажглись фонари вдоль дорожки, но в домике Макензи не горело ни одно окно.

Она могла уехать по делам, заснуть… или бродить по дому полуголой. Можно, конечно, приткнуть посылку к входной двери, но это показалось безответственным. К тому же посылка служила идеальным предлогом для того, чтобы снова увидеть ее и попробовать разобраться в своих чувствах, ведь в семнадцать лет он был тайно в нее влюблен.

Картер постучал, поправил под мышкой посылку. Подождал.