Остановись, мгновенье - Страница 7

– Ты еще чем-нибудь увлекаешься? Я имею в виду в фотографии?

– Да. – Мак вручила ему три таблетки и стакан воды. – Но невесты – главная тема и мой вклад в свадебный бизнес.

– Изумительные фотографии, очень индивидуальные и творческие. Но эта – лучшая.

Он указал на фотографию в рамке: три девочки и голубая бабочка на головке одуванчика.

– Почему?

– Волшебная.

Макензи пристально смотрела на него, как ему показалось, вечность.

– Абсолютно верно. Ну, Картер Магуайр, я одеваюсь, и мы отправляемся на нашу консультацию. – Она вынула из его руки пакетик с подтаявшими кусочками льда. – В главном доме получишь свежий лед.

Милый, думала Мак, отправляясь наверх за пальто и шарфом. Очень, очень милый и сообразительный. Замечала ли она, что он милый, когда они учились в школе? Или его способности проявились позже? Поздний цветок, зато прекрасный. Настолько прекрасный, что она испытала легкое сожаление, когда приняла его за жениха.

Однако БН – брат невесты – совсем другое дело.

Если бы она была заинтересована, разумеется.

Мак надела пальто, обмоталась шарфом, затем вспомнила ледяной порыв ветра и натянула на голову шапку. Когда она спустилась, Картер, как воспитанный мальчик, ставил свой стакан в раковину.

Мак вручила ему огромную полотняную сумку с альбомами.

– Держи. Поможешь мне. Она очень тяжелая.

– Да, тяжелая.

– А я возьму эти. – Мак подхватила пару сумок поменьше. – Одна новобрачная ждет готовые альбомы, а другая должна выбрать фотографии. Там же, где назначена встреча и вам – в главном доме.

– Я хотел бы извиниться за вторжение. Я стучал, но никто не отозвался. Играла музыка, ну, я вошел и…

– Ладно, дело прошлое.

– Да. А музыку выключить не хочешь?

– Верно. Я просто привыкаю и перестаю ее слышать. – Мак схватила пульт и нажала кнопку «выкл». Однако дверь открыть она не успела: Картер ее опередил. Мак вдохнула ледяной воздух и, еле придя в себя от шока, спросила: – Все еще живешь в Гринвиче?

– Ну, скорее, снова, а не все еще. Я некоторое время жил в Нью-Хейвене.

– Йель.

– Да.

Мак недоверчиво прищурилась.

– Не шутишь?

– Нет. Кто-то же должен преподавать в Йеле. Очень рекомендуется, учитывая контингент.

– Итак, ты что-то вроде профессора.

– Я что-то вроде профессора, только теперь работаю здесь. В Академии Уинтерфилда.

– Ты вернулся учителем в среднюю школу? В свою альма-матер? Очень мило.

– Я скучал по дому. И потом, учить подростков интересно.

«Скорее, взрывоопасно, – подумала Мак, – но, возможно, действительно интересно».

– Что ты преподаешь?

– Английскую литературу. И литературное творчество.

– «Генрих Пятый».

– В самую точку. Я пару раз общался с миссис Браун, когда занимался с Делом, и очень расстроился, услышав о катастрофе. Миссис Браун была потрясающей женщиной.

– Самой лучшей. Мы можем войти в эту дверь. Слишком холодно обходить кругом.

Мак провела его в маленькую, гостеприимно теплую прихожую.

– Оставь куртку здесь. У нас все еще есть время. Можем пока выпить кофе. – Непринужденно болтая, Мак быстро освободилась от пальто, шарфа, шапки. – Сегодня никаких торжеств, поэтому главная кухня свободна.

Пока Картер аккуратно вешал свою куртку – полная противоположность ее броску в сторону вешалки, – Мак подхватила свои сумки. Даже стоя неподвижно в ожидании, когда он возьмет большую сумку, она словно излучала энергию движения.

– Мы найдем тебе местечко… – Мак умолкла, завидев направлявшуюся в кухню Эмму.

– Вот ты где. Паркер уже собиралась… Картер?

– Привет, Эммелин, как поживаешь?

– Прекрасно. Как ты здесь… О, свадьба Шерри. Я не думала, что ты придешь с ней.

– Он с ней, но не с ней. Сам объяснит. Налей ему кофе, пожалуйста, и дай лед для головы, хорошо? Я должна отнести это Пэтти.

Мак выхватила у Картера тяжелую сумку и исчезла.

Поджав губы, Эмма рассматривала распухший ободранный лоб Картера.

– Уф. Как тебе это удалось?

– Наткнулся на стену. Лед можешь исключить, обойдется.

– Ну, садись, выпей кофе. Я как раз собиралась вернуться в конференц-зал. Ты решил оказать моральную поддержку невесте и жениху?

– Я заменяю жениха. У него чрезвычайные обстоятельства.

Эмма кивнула, доставая чашку и блюдце.

– Вечная история с врачами. А ты отважный братец?

– Я отказывался под самыми разными предлогами. Ни один из них не был признан уважительным. – Эмма налила ему кофе. – Спасибо.

– Просто расслабься, посидишь в сторонке, погрызешь печенье.

Картер подлил в кофе сливки.

– Ты не могла бы это записать?

Эмма, смеясь, начала выкладывать печенье на блюдо.

– Поверь мне на слово. К тому же ты заработаешь дополнительные братские очки. Как родители?

– Хорошо. Я видел твою маму на прошлой неделе в книжном магазине.

– Ей нравится эта работа. – Эмма выделила ему одно печенье. – Мак скоро закончит со своей клиенткой. Я отнесу блюдо и вернусь за тобой.

– Наверное, если я затаюсь здесь, то потеряю титул отважного брата?

– Без сомнения. Я вернусь.

Картер знал Эмму всю жизнь благодаря Шерри – к тому же их родители дружили с самого детства, – и теперь ему казалось странным, что Эмма будет составлять свадебный букет для его сестры. Так же странно, как думать о том, что его маленькой сестренке понадобился свадебный букет.

Почему-то это дезориентировало не меньше, чем столкновение с идиотской стеной.

Картер осторожно пощупал лоб, поморщился. Не так уж и больно, но теперь все будут донимать его вопросами. Придется неоднократно расписывать свою неуклюжесть… и каждый раз мысленно возвращаться к Макензи Эллиот в крохотном лифчике и черных брюках с заниженной талией.

Он жевал печенье и пытался решить, награда это или тяжкое бремя.

Эмма вернулась за ним и за кофе.

– Идем. Я уверена, Шерри объявится с минуты на минуту.

– Она опаздывает уже на десять. – Картер забрал у Эммы поднос. – Живет по Времени Шерри.

Дом почти не изменился с тех пор, как он был здесь последний раз. Правда, стены, которые Картер помнил изысканно зеленоватыми, теперь отливают приглушенным золотом. Но широкие оконные рамы сверкают по-прежнему, и так же сияет натертая до блеска мебель.

Картины и антиквариат, цветы в старинных хрустальных вазах ненавязчиво напоминают о богатстве нескольких поколений. Да, как он и помнил, здесь царит ощущение домашнего уюта, а не чопорности богатого особняка.

И еще чисто женские ароматы, что-то цветочное и одновременно цитрусовое.

Самих женщин, увлеченных разговором, он нашел в большой гостиной со сводчатым потолком. Потрескивающие в огромном камине поленья, струящийся в трио высоких сводчатых окон свет зимнего солнца. Картер не растерялся. Будучи средним ребенком между двумя сестрами, он привык к подавляющему женскому большинству. В общем, следующий час он как-нибудь переживет.

Паркер радостно улыбнулась, вскочила с кресла и быстро подошла к нему, протягивая руки.

– Картер! Как давно мы не виделись! – Она поцеловала его в щеку и, крепко ухватив за руку, потащила к камину. – Ты помнишь Лорел?

– А…

Паркер дружески подтолкнула его в кресло.

– Эмма сказала, что ты вернулся преподавать в Уинтерфилде. Странное, наверное, чувство?

– Сначала действительно было странно. Я все ждал, когда кто-нибудь даст мне домашнее задание, потом вспомнил, что теперь это моя работа. Прошу прощения за Шерри. Она живет по собственным часам, а они обычно отстают. Я могу позвонить…

Дверной звонок прервал его и принес невыразимое облегчение.

– Я открою. – Эмма встала и вышла из гостиной.

– Как голова? – поинтересовалась Мак, раскинувшись в кресле и обнимая обеими руками кофейную чашку.

– Прекрасно. Ничего страшного.

– А что случилось? – спросила Паркер.

– О, я просто ударился. Со мной это часто случается.

– Неужели? – Мак ухмыльнулась, прикрываясь чашкой.