Осознанность - Страница 22

Всю восточную методологию можно свести к одному слову: свидетельствование. Всю западную методологию тоже можно свести к одному: анализ. Анализируя, ты без конца ходишь кругами. Свидетельствуя, ты просто делаешь шаг прочь из круга.

Анализ — это порочный круг. Если ты действительно будешь двигаться в анализ, ты будешь просто озадачен — как это возможно? Если, например, ты попытаешься войти в прошлое, где ты сможешь остановиться? Где именно? Если ты идешь в прошлое, где началась твоя сексуальность? Когда тебе было четырнадцать лет? Но возникла ли она из ниоткуда? Наверное, тело к этому готовилось; когда это началось? Когда ты родился? Но, пока ты был в утробе матери, не начало ли тело готовиться уже тогда? Тогда в какое именно мгновение ты был зачат? Но прежде этого половина твоей сексуальности зрела в материнском яйце, а половина — в отцовском сперматозоиде. Если так продолжать... где ты окажешься в конце концов? Тебе придется дойти до Адама и Евы! И даже тогда ничто не кончится: тебе придется дойти до самого Бога Отца — почему, прежде всего, он создал Адама?..

Анализ будет всегда оставаться половинчатым, поэтому анализ никому по-настоящему не помогает. Он не может помочь. Он позволяет тебе немного лучше приспособиться к своей реальности, вот и все. Это своего рода приспособление, которое помогает тебе достичь некоторого понимания своих проблем, их генезиса, истории их возникновения. И это небольшое интеллектуальное понимание поможет тебе лучше подстроиться под общество, но ты останешься тем же человеком. Это не вызовет никакой трансформации, это не принесет никакой Радикальной перемены.

Свидетельствование — это революция. Это радикальная перемена, до самых корней. Это приносит в существование новое человеческое существо, потому что выводит твое сознание из всех обусловленностей. Обусловленности есть в теле и уме, но сознание остается необусловленным. Оно чисто, всегда чисто. Оно девственно; его девственность не может быть нарушена.

Восточный подход направлен на то, чтобы сделать тебя внимательным к этому девственному сознанию, к этой чистоте, к этой невинности. Восток фокусируется на небе, Запад — на облаках. Облака имеют историю; чтобы найти, откуда они происходят, тебе придется добраться до океана, затем перейти к солнечным лучам и испарению воды, формированию облаков... и так можно продолжать без конца, но это будет движением по кругу. Облака формируются, приплывают, влюбляются в деревья, начинают изливаться на землю, становятся реками, текут к океану, начинают испаряться, поднимаются под действием солнечных лучей, становятся облаками, снова падают на землю... Это продолжается без конца, круг за кругом. Это колесо. Где ты из него выйдешь? Одно поведет к другому, и ты окажешься в колесе.

У неба нет истории. Небо никем не создано; оно никем не произведено. Фактически, чтобы вообще что-то было, необходимо небо, небо является обязательным условием; оно должно существовать, прежде чем может существовать что-либо еще. Можешь спросить христианского теолога — он скажет:

«Небо создал Бог». Спроси его, было ли небо, прежде чем Бог создал мир. Если неба не было, где же существовал Бог? Наверное, ему нужно было место. Если места не было, где тогда он создал мир? Куда он принес мир? Пространство является обязательным условием, даже для существования Бога. Ты не можешь сказать: «Бог создал пространство». Это было бы просто абсурдно, потому что тогда у него самого не было бы никакого пространства, чтобы существовать. Пространство должно предшествовать Богу.

Пространство было всегда. Восточный подход состоит в том, чтобы осознать небо. Западный подход заставляет тебя более и более осознавать облака, и это немного помогает, но не позволяет тебе осознать глубочайшее внутреннее ядро. Периферия — да, ты начинаешь немного более осознавать периферию, но не осознаешь центра. А периферия — это циклон.

Тебе придется найти центр циклона. И именно это происходит в свидетельствовании.

Свидетельствование не изменит твоей обусловленности. Свидетельствование не изменит мускулатуры твоего тела. Но Свидетельствование даст тебе опыт, который за пределами всякой мускулатуры, всякой обусловленности. В это мгновение запредельности, в это мгновение трансценденции не существует никакой проблемы — не для тебя.

Теперь все в твоих руках. Тело будет продолжать носить мускулатуру, и ум будет продолжать носить обусловленность — теперь это в твоих руках. Если что-то в тебе жаждет проблем, ты можешь войти в телоум, найти там проблему и радоваться ей. Если ты ее не хочешь, ты можешь оставаться снаружи. Проблема останется как отпечаток в телесноумственном механизме, но ты будешь отрешен и отстранен от нее.

Именно так действует будда. Ты используешь память; будда тоже использует память — но он с ней не отождествлен. Он использует память, как механизм. Я, например, использую язык. Когда мне приходится говорить, я использую ум и его оттиски, но я — не ум как продолжительность; столько во мне осознанности. Я остаюсь начальником, а ум остается слугой. Ум приходит по зову; он полезен — но он не может главенствовать.

Проблемы сохранятся, но теперь они существуют лишь в форме семян в теле и уме. Как ты можешь изменить прошлое? В прошлом ты был католиком; сорок лет ты был католиком; как ты можешь изменить эти сорок лет католицизма? Нет, эти сорок лет останутся периодом католицизма — но ты можешь из этого выскользнуть. Теперь ты знаешь, что это было только отождествлением. Эти сорок лет нельзя разрушить, и нет необходимости в том, чтобы их разрушать. Если ты хозяин в доме, нет никакой необходимости. Ты можешь использовать эти сорок лет определенным образом, творчески. Даже это сумасшедшее образование можно использовать творчески.

Все отпечатки, остающиеся в мозгу, в мускулатуре тела... они останутся, но как семена — останутся потенциально. Если тебе слишком одиноко и ты хочешь проблем, ты можешь их получить. Если ты чувствуешь себя слишком несчастным без страдания, ты можешь его найти. Они останутся всегда в твоем распоряжении, но в них не будет необходимости, в них не будет потребности. Это будет твоим выбором.